Фантастика 2002. Выпуск 2 - Сборник

– Тут неясно даже с какого конца подступаться, - сказал Тимолев просто, чтобы что-нибудь сказать и ненужными словами рассеять наползающую из углов могильную тишину.

– Сергей, - произнёс министр, - глядя себе в колени, - помнишь наш разговор, тот, пять лет назад, когда ты ко мне на приём прорвался? Так вот, ты был прав.

– И что с того теперь? Закон вы приняли, финансирование прекратили, лаборатория растащена, сотрудники разбрелись.

– Остался ты.

– А что я?

– Ты говорил, что не бросишь работу. Я знаю, ты можешь. Ты ведь из всех нас был самым талантливым…

«Ни хрена ты не знаешь, - мстительно подумал Тимолев. - Иначе бы ты не так разговаривал сейчас».

– Что я могу? - произнёс он вслух. - Ведь по всему миру запреты прошли. Ещё бы! - на божье величие посягнуть, будь оно неладно! Так что даже за литературой не последишь, нет её. Если кто и работает, то тайно.

«Ох, не надо этого говорить», - кольнула мысль, но остановиться Тимолев уже не мог.

– Вы пошли на поводу у попов, так чего удивляться, что вернулись в средневековье? Вспомни, впервые в истории все - ВСЕ! - ралигии мира от папы римского до далай-ламы объединились в едином вопле: «Запретить!» И вы послушно запретили. Ну так теперь получайте, что хотели!

– Не было этого, - упрямо сказал министр. - Мы проводили опросы. Свыше восьмидесяти процентов высказались за запрет клонирования человека.

– Ай… - Тимолев махнул рукой, словно отгоняя досадливую муху. - Ты не хуже меня знаешь, что такое общественное мнение. Неделя грамотной рекламной кампании, и те же восемьдесят процентов будут за клонирование. Манипуляции общественным сознанием - штучка посильнее, чем «Фауст» Гёте. А вы этим только и кормитесь. Просто вы сочли, что вам выгоднее не обострять отношений с церковью. А то, что люди умирают, так сколько их? - десятка два в год по всей стране… За эти пять лет едва полроты наберётся. В любом локальном конфликте за месяц гибнет больше. Просто ты тогда не думал, что это коснётся тебя лично.

Министр молчал. Невыносимо хотелось встать и уйти, останавливала мысль, что уходить некуда. И ещё одна мысль, холодная и профессиональная: слишком уж легко Тимолев сдался тогда. Сначала шумел, писал в газеты и вышестоящие инстанции и вдруг замолк. Не похоже это на упрямого однокурсника, которого он по долгу службы знал как облупленного. А это значит, что есть надежда.

– В начале шестидесятых, - говорил Тимолев, - когда на Кубе Кастро победил, у нас мода пошла на кукол-негритят. Интернационализм у кого-то взыграл. А потом, лет через двадцать, удивлялись, что это русские девчонки на негров липнут. Вот также точно большевики семьдесят лет кряду неумно воспитывали в народе веру в бога. В результате вы теперь прогибаетесь перед церковью. Науку, как и полагается, принесли в жертву, думали, что бескровную - ан, нет.

– Хватит тебе сильные слова говорить, - поморщился министр. - Какая, к чёрту, жертва? Финансирование фундаментальных исследований уже который год растёт. А что твоё направление прикрыли, так ты не в дворники подался… завкафедрой.

– Ага. Цитологию преподаю студентам. Студент, спасибо школьной реформе, пошёл грамотный - аж жуть, - Тимолев указующе провёл ладонью над столом. Поперёк стола корячилась надпись: «Я здал зачет по французкому! Yes!» - а чуть ниже: «Ненавижу, козлы!» - Вот под этими последними словами я бы с удовольствием подписался. Приходит к нам недавно один аспирант, кандидатский экзамен сдавать по специальности. И первым делом заявляет: я, мол, православный христианин. Да плевать мне, какой он там христанин, ты покажи, какой ты специалист. А этот, православный, выдаёт: «Гипотеза Опарина о естественном происхождении жизни не выдерживает критики, поскольку коацерваты, даже если они и возникнут, будут немедленно разрушены кислородом воздуха. И он потом ещё обижался, когда я неуд ему влепил. Это же, вроде, в школе проходят… или теперь нет?

– Не знаю, - отозвался министр. - Только ты зря злишься, в наше время дураков тоже хватало, в том числе и со степенью. Ты лучше скажи, вот если сейчас деньги появятся, оборудование, что там ещё надо… то сколько времени уйдёт, чтобы результат был? Не надо полного клонирования, только препарат костного мозга, для пересадки.

– А вот сейчас ты глупость сморозил, - Тимолев стал академически холоден. - Полное клонирование на порядок проще осуществить, чем вырастить отдельный орган или даже культуру ткани.

Так оно и было. Начинали они ещё в официальный период со специфических полипептидов, гормональных жидкостей, затем собирались переходить к клонированию. На животных опыты уже ставились, но даже этого власти не позволили продолжать. Но когда чёрный от ненависти Тимолев отбирал сотрудников для тайной лаборатории, среди избранных оказалась и Светлана Семёнова. Эксперимент, запрещённый всеми богами и законами, оставался для этой женщины последней надеждой иметь собственного ребёнка. И сейчас дочь у неё есть, непоседа Юлька, ничего не знающая о тайне своего рождения. В этом году девочка пойдёт в детский сад. «Я всегда была тихоней, - смеётся Светлана, - а это такая макитра звонкая, в кого только уродилась?» Психологи, небось, душу бы отдали, чтобы поизучать этот феномен. А Юлина бабушка, тоже ничего не знающая о подробностях рождения внучки и в каждом встречном мужчине выискивающая признаки потенциального папаши, однажды, никого не спросясь, отнесла младенца в церковь и быстренько окрестила. Удивительным образом гром небесный не поразил святотатцев, вздумавших крестить существо, не имеющее бессмертной души, и уж тем более не отсохла поповская рука, берущая деньги за нечестивую требу.

Смех смехом, но ведь девочку действительно могли признать не человеком. Из-за этой девчонки и её мамы приходится молчать, обрекая на смерть полузнакомую Инну. Нужно молчать из-за Бориса Анатольевича - близорукого, иногда, в минуты волнения, чуть запинающегося человека, который чёрт знает сколько законов нарушил, ради того, чтобы помочь им всем…

Борис Анатольевич пришёл к нему в самую безнадёжную и отчаянную минуту. Отрекомендовался бизнесменом - буржуем, по его словам - владельцем сети магазинов в Москве и некоторых других городах.

– Я всегда преклонялся перед учёными, - говорил он, - но сам умею только зарабатывать деньги. А куда их… деньги? На Гаваи ездить? Я съездил один раз. Торговую империю создавать? - деньги к деньгам - надоело уже, мне моего маленького королевства хватает. А вам - нужно. Я же знаю, вы правы, прогресс не остановтить; они потом хватятся, да поздно будет. Поэтому я и хотел бы, если можно, спонсировать ваши работы. Конечно, это не… государственное финансирование, но кое-что я могу.