Белочка во сне и наяву - Дарья Донцова

– Катя, Катя, ты ее видишь? – слабым голосом прошептал Николай.

Екатерина подбоченилась.

– Кого? Белку? Рыжую с хвостом? Нет тут никого!

Мужичонка закрыл глаза, улегся на ступеньки и замер.

– Ну, спасибо тебе, – с чувством сказала баба, оборачиваясь ко мне. – Напугала идиота насмерть, так ему и надо. Сто разов ему твердила: допьешься до белочки, помрешь в одночасье, как шурин. А мой благоверный в ответ: «Санек запойный был, вот его шиза и убила. Ко мне белка не придет, потому что я по чуть-чуть употребляю, не более пол-литра в день». Прям повезло, что вы мимо шли, прям радостно. Чего рекламируете? Орешки? Конфеты?

Я схватила Кису за лохматую лапу, пошла вперед и обернулась. Николай по-прежнему лежал без движения, супруга пинала его ногой.

– Екатерина, вы бы вызвали врача, – попыталась я ее образумить, – похоже, человеку плохо.

– Да че с ним сделается? – огрызнулась добрая женушка. – Всю ночь где-то шатался, с друганами квасил, утром приперся, деньги схапал и опять за водярой намылился. Если кому тут и худо, так это мне. Прикидывается урод, изображает, что помирает. А вот мне и впрямь худо. Спину второй день ломит, словно палкой побили, аппетит пропал, в глаза как будто песку натрусили, голова на части разваливается, всю ночь меня в ознобе трясло, а сейчас жарко стало. Из-за муженька, идиота, и заболела, температура от нервов, которые этот алкаш истрепал, поднялась. Да чтоб ты сдох, гад! Двадцать пять лет живу с иродом, сил уж нет терпеть. Ненавижу его!

– Так разведитесь, – не выдержала я.

– Ишь ты какая! – заголосила баба. – А квартира? Мебель? Дачный участок? Машина? Все ж делить придется! Колька свою половину живо профукает и ко мне назад заявится голым. Ну уж нет, лучше подожду, пока он, как шурин, до могилы допьется. И детям отец нужен, их у нас трое. Слышь, ты заработать хочешь? Оставь свой телефончик. Я бабам про белку расскажу, тебя все приглашать станут. Мужиков пугать надо. Вон как Колька тихо лежит, даже про бутылку не вспоминает. Любо-дорого посмотреть.

Я потащила Кису вперед, а в спину летел визгливый голос:

– Эй! Куда? Заработаете хорошо!

– Почему дядя испугался? – спросила Киса, когда мы очутились в детском центре.

У меня нашелся подходящий ответ:

– Он никогда не видел живых белок, только на картинках в книжках.

– И в зоопарк не ходил? – удивилась малышка.

Я поправила пышный беличий хвост.

– Некогда ему, работы много.

– Как у тебя, – подытожила девочка, – и у Макса. Когда он домой прилетит?

– Через три недели, – вздохнула я. – Привезет всем из Германии подарки.

– Ой, какой роскошный наряд! – восхитилась воспитательница Валентина Васильевна, появляясь в раздевалке. – Кто его тебе сшил?

Киса запрыгала.

– Егор в Интернете купил, там все продается. Ля-ля-ля…

Весело напевая, Киса убежала в группу.

– Ох уж эти современные дети… – вздохнула Валентина Васильевна. – Ничем их не удивишь, про компьютер и Интернет с пеленок знают. Идите скорее в зал, а то вам места не хватит, родителей много.

– Я не планировала остаться, – честно призналась я, – мне на работу надо.

Воспитательница понизила голос:

– Евлампия Андреевна, представляете, как Кисе будет обидно? Ко всем детям родственники пришли, а к ней нет. Девочка старалась, учила стихи, у нее ответственная роль.

– Пора начинать, – громовым басом произнесла, входя в раздевалку, преподавательница физкультуры Анна Семеновна. – Иди, Валя, садись за фортепьяно. Здравствуйте, Лампа. Что, вам негде сесть? Сейчас табуретку принесем.

Я во все глаза уставилась на стокилограммовую женщину. Как-то она странно сегодня нарядилась: коротенькое розовое платье фасона «бэби-долл» с торчащей колоколом пышной юбочкой и рукавчиками фонариками, белые гольфы с кисточками и капроновый голубой бант в выкрашенных в баклажановый цвет волосах.

– Рита, принеси в зал стулья! – крикнула, обернувшись, Анна. – Ой, кажется, на спине лиф лопнул… Валя, глянь, пожалуйста.

– Полный порядок, – заверила коллега. – Но ты, на всякий случай, не очень активно двигайся.

– Красивый наряд, только слегка вам мал, – пробормотала я.

– Большего размера в прокате не было, – улыбнулась Аня. – Я сегодня исполняю роль девочки Маши, а наш сторож Василий Петрович – медведица.

– Ну да, ну да, – забубнила я себе под нос.

– Все девочки в центре хотели получить роль главной героини, – пояснила Валентина. – Маша одна, а желающих ее играть двадцать человек, думали, думали, как их не обидеть, и решили: Машенькой будет Анна, тогда никаких конфликтов, слез и зависти не возникнет.

– А мальчики, надо так понимать, рвались изображать медведицу, – улыбнулась я.

– Наоборот, – возразила Аня, – никто не хотел, она же сердитая. Пришлось привлекать Василия. А ее медвежата вредные ябеды, поэтому их мы вообще вычеркнули. Вместо них у нас белые лебеди, которые Машу спасают и уносят в корзинке.

Я опешила. Интересно, где креативные педагоги-писательницы разыскали плетеную емкость, куда поместится пышнотелая Анна Семеновна? Взяли напрокат гондолу, которую подвешивают к гигантским воздушным шарам?

Из коридора раздалось дребезжание.

– Первый звонок! – засуетилась «Машенька» и умчалась.

Валентина Васильевна сложила ладони домиком:

– Лампа, дорогая, спектакль длится всего полчаса! Поддержите Кису!

– Хорошо, – согласилась я и направилась в зал.

Глава 2

Представление действительно закончилось быстро, но после него пришлось переодевать Кису. Покинула детский центр я лишь в одиннадцать и побежала на парковку за своей машиной, одновременно пытаясь связаться с Ниной Феликсовной Зуевой. Как назло, та не снимала трубку. Я уже хотела положить телефон в карман, но он вдруг зазвонил, и на дисплее высветилось «Вадим». Меня разыскивал сын Нины.

– Ты где? – забыв поздороваться, спросил он.

– В пробке застряла, – жалобно соврала я.

– На дорогах беда, – посетовал парень. – Ладно, дуй прямо к заказчику, не заезжай в офис. Улица Новодальская, дом шесть. Успеешь к половине двенадцатого?

– Мчусь во весь опор, – пообещала я, радуясь тому, что нахожусь совсем рядом. До Новодальской мне пять минут езды.

– Поскольку нам заранее поговорить не удалось, попробую объяснить по телефону, что от нас хочет заказчик… – начал Вадик. Но в ту же секунду я услышала равнодушный механический голос, сообщивший, что «Абонент находится вне зоны действия сети». Вадим попал в «яму» мобильной связи.

– Вот она! Держи ее! – неожиданно заголосил пронзительный дискант. – Ходит с белкой, людей насмерть запугивает. Арестуйте ее! Пусть нам лечение оплачивает. Эй, тебе говорю, тормози, блин!

Я остановилась у ступеней гастронома, на которых, подбоченясь, стояла Екатерина, жена алкоголика, испугавшегося Кисы в костюме белочки. У тротуара была припаркована полицейская машина, а рядом с теткой топтался толстый опер с безнадежно унылым выражением лица.

– Вы ко мне обращаетесь? – посмотрела я на бабу в халате.

– К тебе, тварь! – завизжала Катерина. – Гони деньги прямо сейчас. Мне надо медсестрам заплатить, нянькам, врачам, да еще жрачку в палату таскать. Откуда у меня средства? Муж пьянчуга убогий, чтоб он сдох поскорей, а дома трое детишек по лавкам! Зато ты по улицам рассекаешь с кожаной торбой через плечо, какой у меня даже для праздника нет. И в туфлях на красной подметке. Я телевизор смотрю, знаю, сколько такие стоят. Обокрали Россию, жируют на наши народные деньги!

Я растерялась и попятилась. Весной и осенью у психически больных людей начинается обострение. Похоже, багровая от злости мадам не приняла сегодня свои таблетки.

– Гадина! – завопила Екатерина. И бросилась на меня, попыталась вырвать из моих рук сумку, которую Макс привез мне из Америки.

– Гражданка, прекратите, соблюдайте тишину и порядок, – устало произнес полицейский, хватая хулиганку за локти. Затем повернул голову ко мне: – А вы, гражданка, знаете эту гражданку?

– Она моего мужика белкой насмерть пуганула! – еще громче заголосила супруга алкаша.

– Гражданочка, прикусите язык, – рассвирепел страж порядка.

Куда там! Катерина продолжала орать, перемежая каждую фразу ругательствами, в том числе и матерными. Наконец я поняла, что произошло.

Когда мы с Кисой ушли в садик, «добрая» жена перестала пинать ногами своего неподвижно лежащего благоверного, наклонилась над ним, чтобы надавать пощечин, и обнаружила, что тот вроде и не дышит. С криком «Убили!» Екатерина кинулась в супермаркет, продавцы вызвали «Скорую» и полицию. На удивление, обе службы прикатили через пять минут, и выяснилось, что Николай жив, но у него случился сердечный приступ. Молодой врач, видимо только-только получивший диплом, сказал:

– У больного на лице застыло выражение ужаса. А от страха даже совершенно здоровый человек может умереть. Кто-нибудь недавно напугал его?