Профессия: разведчик. Джордж Блейк, Клаус Фукс, Ким Филби, Хайнц Фельфе - Коллектив авторов

Мысль повиниться не приходила Блейку ни во время ареста, ни после него. Он не хотел отрицать свою вину. Конечно же можно было полностью отвергнуть выдвинутые против него обвинения, не признаваться ни в чем. Но Блейк не мог лгать самому себе. Даже когда в ходе следствия контрразведчики подбросили ему спасительную для него фразу, что, по их данным, он был «насильно привлечен к работе в советской разведке», Блейк не ухватился за нее. Согласие с предложенным ему вариантом значительно облегчило бы его участь. Он сразу же становился очередной жертвой «руки Москвы», что давало хорошую возможность развернуть крупномасштабную пропагандистскую кампанию. Такое объяснение весьма устраивало следователей из контрразведки и их высоких хозяев. Но это совершенно не подходило Блейку. Советским разведчиком он стал сознательно, пошел на это добровольно и по собственной инициативе. Так Блейк и ответил следователям.

После того, как прокурор и адвокат закончили выступления, судья объявил десятиминутный перерыв и сказал, что зал снова открыт для публики. Привратники начали снимать с окон и дверей ставни, галерея заполнилась зрителями. В зале стало шумно.

Джордж вдруг вспомнил детство, небольшой уютный дом его семьи в голландском городе Швеннинген, ребяческие игры. Ему, наверное, было лет восемь, когда, надев старые материнские пальто и шляпу, представлял, перед маленькими сестренками важного и строгого судью. Восседая за столом в детской комнате, он поучительным тоном перечислял «подсудимым» их преступления. А те, удивленно глядя на него, так и не могли понять, чего же хочет от них старший брат.

Интересно, вспомнили ли Адель и Елизабет эти детские забавы, когда узнали, что их брат должен предстать перед судом по обвинению в столь серьезном преступлении, что процесс ведут генеральный прокурор и главный судья страны? Что было в доме, когда стало известно о его аресте? Сначала, наверное, подумали, что это недоразумение, ошибка и их Джордж скоро будет с ними. А потом? Как мать, сестры, жена пережили все это? Смогли ли они прийти на суд?

Блейк внимательно смотрел на собравшихся в зале людей, надеясь увидеть среди них родственников или близких друзей, но смог узнать только нескольких руководящих сотрудников СИС. Потом перевел взгляд на пустующий стол, за которым через несколько минут судья объявит ему приговор.

Джордж Блейк выглядел значительно моложе своих тридцати восьми лет. Он был гладко выбрит, одет в темно-серый костюм, рубашку с жестким воротничком и голубым галстуком и совершенно не был похож на того бородатого человека, фотографию которого поместят на следующий день почти все английские газеты. Этот снимок был сделан в 1953 году, сразу же после его возвращения из Кореи.

Закончился перерыв. Секретарь суда поднялся и сказал, обращаясь к Блейку:

— Вы обвиняетесь в уголовном преступлении. Хотите что-нибудь сказать перед вынесением вам приговора?

В ответ Блейк отрицательно покачал головой. Он взглянул на перебирающего бумаги судью. В этот момент вид у лорда Паркера был настолько добродушным, что он больше напоминал милого дедушку, готовящегося провести домашнюю викторину с любимыми внуками, чем судью, собирающегося приговорить подсудимого к длительному сроку тюремного заключения.

Судья был немногословен. Он отметил, что Блейк практически свел на нет многие усилия английского правительства во внешней политике за последнее время, нанес большой ущерб своей стране. Однако лорд Паркер все же признал, что подсудимый действовал из идеологических побуждений, а не с целью наживы. Он никогда не получал от советской разведки денежные средства.

— Вам предъявляется обвинение за пять совершенных преступлений, поскольку ваша антигосударственная деятельность содержала пять периодов[1]. Два периода — наиболее серьезные. За них вы получите по 14 лет. Остальные три периода — 14 лет в совокупности. Всего 42 года, — торжественно произнес судья.

Лорд Паркер, как бы подводя итог, назвал свой приговор «поучительным». Вынося его Блейку, он хотел еще и «удержать других от подобной деятельности».

Зал затаил дыхание. Видимо, столь суровый приговор был неожиданностью для публики. Перед процессом многие считали, что Блейк получит срок, не превышающий 14 лет. По английскому законодательству за разведывательную работу отдельного лица в пользу иностранного государства предусматривается именно такой максимальный срок тюремного заключения. У Блейка не было сообщников, значит, он подходил под эту статью. Но по данной статье его наказали трижды. Некоторые из присутствующих не могли понять, правомочен ли был суд вынести такое решение.

Судебное заседание закрылось. Судья, захлопнув папку, направился в сторону специального выхода. Блейк стоял в ожидании конвоя, чтобы отправиться в камеру. До него доносились голоса выходящей публики:

— Клаусу Фуксу за аналогичное преступление дали 14 лет.

— Да, но Лонсдейл[2] получил 25!

— Не сравнивайте этот процесс с «Портлендским делом». Лонсдейл действовал вместе с Крогерами. Тут уже другая статья…

— Этому парню не повезло. При самом благожелательном отношений к нему тюремного начальства он сможет выйти на свободу только в 66 лет, в противном случае — в 80[3].

— Ужасно несправедливо. Убийц приговаривают к пожизненному заключению, но никто из них не сидит больше двенадцати лет…

Джордж впервые за все это время улыбнулся. Он теперь уже ясно осознал, что предопределенная судом перспектива дальнейшей жизни его явно не устраивает. Безвыходных ситуаций не бывает. Это Блейк уяснил себе давно.

МАЛЬЧИК ИЗ ШВЕННИНГЕНА

Альберт Уильям Бихар был сыном состоятельного каирского банкира, происходившего из древнего рода левантийцев[4]. Он получил британское подданство и в годы первой мировой войны сражался в составе английской армии во Фландрии. Был дважды ранен, отравлен газами. Потом служил в разведывательном подразделении армии фельдмаршала Дугласа Хейга, имел британские и французские ордена и медали. Демобилизовался в звании капитана.

В 1919 году в Лондоне он познакомился с молодой голландской аристократкой Кэтрин Бейдервелен. Вскоре они обвенчались и переехали в Голландию, где глава молодой семьи стал заниматься бизнесом, наладив в Роттердаме на небольшой собственной фабрике производство кожаных перчаток и рукавиц для клепальщиков местной верфи. 11 ноября 1922 года у них родился сын. Отец назвал своего первенца Джорджем в честь правившего в то время и очень почитаемого им английского монарха Георга V. Вскоре семья пополнилась двумя дочерьми — Адель и Елизавет. Через некоторое время они переехали из Роттердама в Швеннинген, живописный морской курорт близ Гааги.

Альберт Бихар умер в апреле 1936 года в возрасте сорока семи лет от серьезного заболевания легких, последствия отравления газами во время первой мировой войны. В последние годы жизни он много болел и испытывал финансовые затруднения из-за резкого ухудшения дел в судостроительной промышленности.

Мать Джорджа, так же как и его бабушка и незамужняя тетка, были убежденными и консервативными протестантками. Джордж и его сестры получили строгое религиозное воспитание. Женщины мечтали, чтобы мальчик стал лютеранским пастором. Джордж в детстве увлекался теологией и считал, что должен посвятить свою жизнь служению Богу. Все родственники, да и сам Джордж, были уверены, что после окончания школы он получит религиозное образование и станет священником.

Одна из сестер отца Джорджа Зейфира Кьюриел, жена богатого банкира в Каире, предложила взять на себя заботы по воспитанию и образованию мальчика. Мать согласилась с ее предложением, поскольку материальное положение семьи оставляло желать лучшего. Она считала, что образование, которое получит ее сын, живя в богатом доме своего родственника, принесет ему больше пользы, чем учеба в провинциальном Швеннингене. Кроме того, муж перед смертью просил ее отправить сына в Каир. Видимо, Альберт Бихар втайне мечтал, чтобы мальчик пошел по его стопам и надеялся, что семья его каирских родственников повлияет на выбор Джорджем профессии бизнесмена или финансиста.

Джордж был очень привязан к своей семье и его пугала мысль о разлуке. С другой стороны, его прельщала перспектива посетить далекую экзотическую страну, о которой он много читал, слышал от отца и в школе. В воображении мальчика возникали величественные египетские пирамиды, мечети, безбрежные пустыни, пересекаемые длинными караванами верблюдов, шумный и многоликий Каир. Жажда приключений и неизведанного оказалась сильнее. После недолгого раздумья он дал согласие на поездку.

В сентябре 1936 года Джордж стоял на палубе торгового судна и смотрел на белые дюны родной Голландии.