Огненное крыло - Кеннет Оппель

— И я, — сказала Скайе.

— Ладно, — согласился Фальстаф, — но только если не слишком долго. Я умираю от голода.

Гриффин надеялся, что о нем забыли, но Луна повернулась к нему:

— А ты, Гриффин?

Он знал, что она хорошо к нему относится; не пытается выставить его в смешном виде, просто хочет вовлечь его в игру. Покачал головой и заметил, как Скайе с ухмылкой подмигнула Ровану — мол, чего еще от него ожидать?

— Эта сова выглядит довольно жирной и сонной, — беспечно сказала Луна. — Думаю, что смогу повиснуть в одном размахе крыльев от нее. Как ты считаешь, Грифф? Смогу я это сделать?

— Думаю, что сможешь, — сказал он. — Но…

— Но что? — Гриффин услышал, как другие нетерпеливо вздохнули, но в глазах Луны блестели веселые искорки. — Что такого плохого может случиться?

Гриффин слегка улыбнулся. Он хорошо знал что.

— Плохого? Ну, допустим, ты повиснешь всего в одном размахе крыльев от нее. А может быть, эта сова ненавидит летучих мышей, или она сегодня в плохом настроении, или просто голодная и считает, что никто не заметит, если одним детенышем летучей мыши в лесу станет меньше. Ты будешь от нее так близко, что и глазом не успеешь моргнуть, как она схватит тебя. В одно мгновение проглотит, а потом ты выйдешь из нее в виде кучки костей и зубов.

— Какая гадость! — вскричала Скайе.

— Да, так едят совы, — с заметным удовлетворением сказал Гриффин. — Пару лет назад они именно так поступали с летучими мышами.

Луна, усмехнувшись, кивнула:

— Да, это самое плохое, что может случиться. Пожелай мне удачи!

Она приготовилась взлететь, но, к огромному облегчению Гриффина, сова опередила ее. Раскинув огромные крылья, она снялась с ветки и бесшумно полетела в лес.

Рован осуждающе посмотрел на Гриффина.

— Ты слишком много болтаешь, — сказал он.

— Гриффин хороший рассказчик, — сказала Луна остальным. — С ним не соскучишься.

Скайе, Рован и Фальстаф секунду озадаченно смотрели на Гриффина. Потом повернулись к Луне и стали обсуждать, что делать дальше. Гриффин благодарно улыбнулся ей.

Вдруг его ноздри дрогнули.

— Чувствуете запах? — спросил он. Его услышала только Луна.

— Какой?

— Я уже чуял его раньше. — Принюхавшись, Гриффин сорвался с ветки и полетел через лес, стараясь следовать за запахом. Это оказалось нетрудно. Теперь запах был сильнее, и стало ясно, что это не скунс. Гриффин поднялся над верхушками деревьев, довольный тем, что Луна летит за ним. Поднявшись еще выше, он повернулся лицом к ветру, снова вдохнул и тогда увидел это.

Далеко на западе, над пологом леса расстилалась полоса темного тумана, который местами рассеивался от порывов ветра. Гриффин разглядел его под вершинами деревьев, в глубине леса, и сквозь клочья тумана различил яркое мерцание.

— Огонь, — прошептал он Луне. Он никогда прежде не видел огня, зато много слышал о нем. Огонь ниоткуда не происходил, его делали. Люди. Или молния. Раньше здесь его никто не видел.

К ним подлетели другие детеныши. Фальстаф неуклюже махал крыльями, жалуясь, как сильно он проголодался. Потом они тоже увидели отблески пламени среди деревьев.

— Может, это одно из секретных мест, где совы хранят свой огонь? — предположила Скайе.

Каждый знал, что давным-давно совы похитили у людей огонь и хранят его в тайных укрытиях в глубине северных лесов.

— Не очень-то оно секретное, раз мы его нашли, — ответила Луна.

— Может, это люди, — сказал Гриффин, почувствовав дрожь при одном звуке этого слова.

— Давайте посмотрим, — предложила Луна.

— Ага, — согласилась Скайе. — Летим!

— Может, сначала скажем взрослым? — забеспокоился Гриффин. Люди очень опасны. Каждому известно, что они делали с летучими мышами.

— Мы сообщим им, когда вернемся, — сказала Луна. — Здесь всего несколько сот взмахов крыльев. — И уже нетерпеливо добавила: — Полетели, Гриффин.

— Да ну его, пусть остается, если хочет, — с досадой сказал Рован.

«Опять я только порчу им удовольствие», — подумал Гриффин. Он повернулся на восток и посмотрел на вершину Древесного Приюта. Они были уже далеко от дома, а теперь собирались лететь еще дальше.

Ему хотелось быть бесстрашным, как Луна. Иногда он пытался вести себя храбро, но ничего не получалось. В голову сразу лезли тревожные мысли, и все, что он мог, так это представить, как все может быть и непременно будет ужасно плохо. Мама назвала его Гриффином. Когда он спросил, что это имя означает, она сказала, что Гриффин — или Грифон — это такое существо, которое наполовину орел, наполовину лев — оба сильные и храбрые создания. Теперь это казалось жестокой шуткой, подумал он мрачно. Его следовало назвать Пушок, или Осиновый Лист, или еще как-нибудь в этом роде.

Гриффин посмотрел на Луну; ее взгляд выражал неподдельное разочарование. Он стиснул зубы. Два унижения подряд ему не вынести.

— Хорошо, — сказал он. — Только на минутку, ладно?

На поляне, окруженный камнями, горел небольшой костер. Возле него сидели два огромных существа, и Гриффин подумал, что это, должно быть, люди. Мама рассказывала о них, но сам он еще ни разу их не видел. Луна направилась к ветке, с которой хорошо было видно поляну; Гриффин и остальные детеныши последовали за ней.

— Так вот какие они — люди! — сказала Луна. Гриффин понимал, что им не следует находиться здесь. Мама всегда говорила, что если он увидит в лесу людей, нужно тотчас же кому-нибудь об этом сообщить. Он боролся с дрожью, когда смотрел на людей, которые то опускали в костер какие-то штуки, то вынимали их оттуда. Удивительно, но огонь привел его в восхищение; он не мог оторвать от него глаз, завороженно глядя, как пляшут языки пламени, как крошечные искры выстреливают вверх, словно кометы.

— Они выглядят не такими уж страшными, — заметила Луна.

— Надо вернуться в Древесный Приют и рассказать об этом, — напомнил Гриффин.

— Их тут всего двое, — пренебрежительно сказала Скайе.

— Ну да, как раз двоих хватило, чтобы поймать мою мать, — парировал Гриффин. — Они натянули поперек ручья сеть, поймали ее и окольцевали.

Он заметил, что все слушают его. Пожалуй, сегодня они в первый раз заговорили о родителях.

— Но ведь они не причинили ей вреда, правда? — сказала Луна.

— Эти не причинили.

— Да, — возбужденно вмешался Рован, обращаясь к Скайе и Фальстафу. — Но вспомните других, которые поймали летучих мышей, прикрепили к их животам взрывающиеся диски, а потом сбросили над джунглями!

И все трое заговорили разом, пересказывая удивительные приключения Шейда, — как будто забыли, что Гриффин был его сыном и уж наверняка знает об этом больше, чем они. Он хмурился, ему казалось, будто они крадут его истории, обращаясь с ними как со своей собственностью. В какой-то степени так оно и было. В эхо-хранилище колонии рассказы его отца сохранялись вечно среди особым образом обработанных стен как часть истории колонии сереброкрылов. Так что, возможно, Гриффин и не имеет особых прав на эти рассказы.

Особенно потому, что он совсем не такой, как его отец. Он знал это почти с самого рождения. Его мать тоже была героиней, но отец был настоящей легендой. Он победил Гота и других каннибалов, заключил мир с совами, вернул сереброкрылам солнце! Когда Гриффин в первый раз слушал эти рассказы — от своей матери, от старших, иногда от других детенышей, — он представлял отца гигантом с крыльями, заслоняющими луну. Но потом узнал, что его отец, когда родился, был очень мал и его дразнили недомерком.

Недомерок — и все-таки храбрый и мужественный. Будучи не намного старше Гриффина, его отец осмелился взглянуть на солнце, спасся от совы, побывал в эхо-хранилище и пытался спасти Древесный Приют от пожара. Его унесло в море, но он выжил. А у Гриффина не было никаких приключений, он не совершил ничего героического. Самым захватывающим событием в его жизни был случай, когда белка бросила в него орехом и промахнулась.

Примерно через четыре недели начнется миграция на юг, в Гибернакулум, но сначала они встретятся в Каменной Крепости с самцами. Тогда он в первый раз увидит своего отца. А что увидит отец? Летучего мышонка с какой-то нелепой шерсткой. Малыша, в котором нет ничего особенного — ни храбрости, ни мужества, вообще ничего.

— Мерзкие люди, — сказал Фальстаф. — Мы слетим вниз и напутаем их.

— Спутаем им волосы, — добавил Рован.

— Пописаем на них, — сказала Скайе.

Когда все кончили смеяться, воцарилось короткое молчание.

— Мы украдем у них немного огня.

Никто не удивился больше, чем Гриффин, поняв, что именно он произнес эти слова. Никогда в жизни он не говорил ничего подобного, и все уставились на него. Луна смотрела почти с восхищением.

— Украдем огонь, — произнесла она, словно обдумывая новую забаву.