За елками - Александр Сергеевич Зайцев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мужики были голодные, и в течение пятнадцати минут слышался только хруст хрящей, чавканье, сопение и просьбы передать воду. Я выпил пол стакана спирта, закусил папоротником. Вкуснятина — этот папоротник, делают его по-разному, но какие бы рецепты я не пробовал, все равно нравится. Спирт снова потащил меня в дремоту, но тут заговорил дядя-чревовещатель, прижав к горлу свой загадочный цилиндр.
«Что это за штуковина такая, чего он ее держит» — размышлял я, соображая, как 5ы тактично расспросить про этот загадочный цилиндр.
Разговор все более набирал обороты, собственно это был не разговор, а монолог, в который иногда вступал кто-то из сидящих. Картина получалась следующая. Бригада на четырех машинах, три «Магируса» и «Краз», перевозила никель из Дальнегорских рудников до железной дороги. Пути было около тысячи километров, шесть горных перевалов. На железку должны были прибыть, по всем расчетам, не позднее 25 утром, а сегодня уже 28, и езды до Спасска-Дальнего, где ждут под загрузку вагоны, было не менее суток. Провинился в задержке темно-рыжий, как охра, парень, лет 30-ти, сидевший напротив меня. Его огромный, как у пастуха дубинка, нос, был обращен к полу, он задумчиво обгладывал копченое ребро, рассматривая свои унты. Вина его заключалась в том, что, не доезжая до Чугуевки, он уговорил мужиков пообедать в какой-то забегаловке. Там им преподнесли пельмени и снабдили на дорогу беляшами. Приступы медвежьей болезни робко обозначились, километров через двести, потом они приобрели такой размах, что мужиков просто выносило из машин. В Чугуевке, они, вместо обеда, пол дня искали активированный уголь, в итоге под погрузку они попадут, в лучшем случае, 29 утром, а это четверо суток простоя вагонов.
«Ну что, Петенька, — гудел «динамик» — пятнадцать «бумаг» (тысяч) на бригаду повесят, что главному инженеру отвечать станем. Остановимся, остановимся, жрать охота, прилип, как банный лист»— все более распалялся мужик.
«Не переживай, Карпыч, — подал голос мой сосед справа, — Петя на прошлой погрузке целый день, в ТехПД, с какой-то морковкой перемигивался, вот теперь на все 15 тысяч и постарается».
Дальше разговор переключился на тему о том, как надо стараться на 15 тысяч. Карпыч решил передохнуть и потянулся к бутылке, положив свой прибор рядом с собой. Парень, сидевший между нами с Карпычем, подмигнул мне и тихонько убрал прибор со стола, заменив его огурцом. Тем временем шутки о «старании» и мрачные думы о штрафных деньгах, наконец, достали «медного» Петю и он поднял голову.
«Да идите Вы с вашими шуточками, я, что один ел, ты же сам дед, сожрал больше всех, а потом кряхтел целые сутки на обочине — ответил он, глядя на жующего деда.
Карпыч от гнева поперхнулся, выплюнул кусок хлеба, схватил огурец и, прижав его к горлу, зашевелил губами в полной тишине.
Грянул такой хохот, что спящие старожилы опять заворочались. Утерев слезы, шутник вернул Карпычу аппарат, и тот, обиженный, отправился на улицу проверить людей и машины. Пока его не было, я узнал, что аппарат этот вроде вибратора, помогает вибрации голосовых связок. Карпыч искупался однажды в ледяной воде, заболел, и осложнение пошло на голосовые связки. С тех пор, с этим аппаратом и говорит.
«Дед он конечно, малость гундосый, но не жлоб, хороший дед — рассказывал мне «шутник»— на железке у него блат, поможет. Говорун он только великий, ему бы с такой болезнью помалкивать, а он уже второй аппарат меняет.
«Ну а тебя, что занесло в эти края, лейтенант"» — поинтересовались мужики.
Я объяснил, что послали за елками, доехали сюда, да вот поломались, завтра ждем помощь, и поинтересовался, как мне разыскать контору этого лесхоза.
«Никакой лесхоз тебе не нужен, — получил я ответ — как приедешь в поселок, ищи дом участкового. Ефтифьев его фамилия, он тебе все сделает в сто раз быстрее и дешевле, скажи только, что Карпыч и компания кланяются ему». Часы показывали 4 утра и мне пора менять Игоря. Странно — думал я, одеваясь, — что-то он ни разу не приходил погреться, мороз около 30, вот крепкий мужик попался».
Причину морозоустойчивости Игоря я узнал, когда подошел к машине. Сзади нее, выстроившись в колонну, стояли гиганты на колесах. «Магирус», — прочел я немецкие слова поверх лобового стекла. В освещенной кабине сидел Игорь и, улыбаясь во весь рот, манил меня рукою.
«Хорошо устроился, — сказал я ему, забираясь в кабину, — чего меня не позвал». «Будить не хотел» — ответил он.
Я огляделся. Вот это машина, дом на колесах, не то, что наша букашка. Заботятся капиталисты о быте дальнобойщиков. Сзади нас, на лежанке и повыше ее, в гамаке, спали водители. Тихо, без малейшего угара, работала печка, и под ее рокот я крепко заснул.
Утром бригада тронулась дальше, оставив нам немного продуктов и пол бутылки спирта. Карпыч, еще раз, своим железным голосом объяснил мне, как добраться и что сказать участковому. Помахав им на прощание, я побежал на автостанцию, звонить в батальон. Мне ответили, что машина ушла с утра и к 14.00 должна быть у нас. Остаток времени мы провели в беспокойстве о том, как бы чего не случилось с ними по дороге. Сегодня уже 27, елок пока нет, и обратно ехать не менее двое суток. Новый Год в опасности.
Запчасти привезли вовремя, потратив пол часа на замену диска и еще получаса на то, чтобы разогреть застывшее масло, мы тронулись. Тридцать километров, которые отделяли нас от лесхоза, мы преодолели за четыре часа, три раза «зарюхались» в снег по самый мост, накопался я по самое «не хочу», под конец руки мои лопату уже не держали.
В поселок въехали в полной темноте. Решив еще раз уточнить, где стоит дом участкового, я подошел к первому попавшемуся дому. Тронув калитку, я услышал звук, который издает кольцо собачьей цепи, скользящее по тросу. То, что я остановился, спасло мою жизнь. Из-за полуоткрытой двери крытого двора на меня, молча, вылетел здоровущий, черный кобель. Цепь удержала его оскаленную пасть в каких-то сантиметрах от моего лица, а я, спиной вперед, без разбега, сразу отпрыгнул метра на три. Сидя в снегу, я смотрел, как пес трясет своей медвежьей головою, стараясь, избавится от цепи. Подбежал взволнованный Игорь, с монтажкой в руках
«Чего тут» — спросил он — и, увидев этого волкодава, сразу все понял.
«За малым не съел
