Потеря потери - Зинаида Миркина

«А я и есть сосна. Сосна есть я…»

А я и есть сосна. Сосна есть я.Я это не однажды говорила.Не мной душа кончается моя,И не во мне моя таится сила.

И эта тайна до того проста,что, кажется, ее и вовсе нету,А есть лишь трепет легкого листа,Да шум сосны, да переливы света.

И все. А Бог? А что такое Бог?Да просто Тот, Кто разомкнул границы,Кто уместиться сам в себе не смог,Тот, Кто ни в ком не может уместиться.

Кто обладает миллионом глаз,мильёном рук, планет и звезд и все жеНе может жить без каждого из нас,Без нас с тобою обойтись не может.

И есть такой неведомый закон, –небесный счет несчитанных усилий:Мы умираем, чтоб не умер Он.А Он бессмертен, чтобы все мы жили.

«Как точен счет, как вывод строг…»

Как точен счет, как вывод строгнеумолимого закона:Нужна не часть, а целый Бог,чтоб дуб один расправил крону.

Чтоб до лилово-сизых тучвершина темная достала,чтоб стал он, словно Зевс, могуч,нужна не часть. Туг части мало,

Не часть, а всё. Бог нужен весь,Чтоб взмыла ввысь одна лишь птица.В единый миг сейчас и здесьДолжна вся вечность уместиться.

Всё, что ни сделаешь, крошаНа части мир, всегда некстати.Чтоб родилась одна душа,Всего Себя вложил Создатель.

И потому при слове «Бог»,При первых же раскатах Слова, –Дух собран весь, Дух все возмог,Всего себя отдать готовый.

«А после-то, а после что ж?..»

– А после-то, а после что ж?– А после – лес, а после – дождь,А после – ветер и река,А после – эти облака.

Как ночь приходит после дня,Так вам – мой дух после меня.Весь запах трав, весь птичий гам,Все небо я оставлю вам.

– Но это было здесь всегда…Была земля, была вода,Был ветер, дождь, листва и свет –Все это вечно было.– Нет.

И океан был прежде сух.И прежде сосен был их дух.И много прежде бытияЗемли и неба было «Я».

«Нет, я от вас не ухожу, друзья…»

Нет, я от вас не ухожу, друзья,Но вы есть вы, а сосны – это я.

Да, вы есть вы, и твердою стенойВы каждый миг разделены со мной.

А целый лес, все небо – это я.Перегородок нет у бытия.

И если ни береза, ни соснасо мной не может быть разделена,

так неужели всем отрытый Богмеж нами станет воздвигать порог?

Но если Бог от сердца отделен,то я не я и Он не Он.

«А вы забудьте обо мне…»

А вы забудьте обо мне,Не думайте, не надо…Мелькнула птица в вышине,Пустых пространств прохлада…

Зачем вам я? Остался бор,Задымленные горыИ непостижный тот растворВсей радости, который

Зовется речкой… и травой,И лесом… СохранитеБлеск неба, запах влажных хвойИ тоненькие нитиБерез. Луча косого вздрогВ скрещеньи черных веток…А сердце… Сердце лишь пучокИз трав, земли и света.

И невозвратных нет потерь –Миры остались с вами.Пучок распался? Что ж, теперьЕго свяжите сами.

«Качнулся лист сырого клена…»

Качнулся лист сырого клена,И тихо дождь зашелестел.Душа живет иным законом,Обратным всем законам тел.

В ней нет земного тяготеньяИ страха перед полной тьмой.Ей все потери – возвращеньяИздалека к себе самой.

О, эти тихие возвраты!Листы летят, в глазах рябя…И все обрывы, все угратыЕсть обретение себя…

«Придти в себя, чтоб в тишине…»

Придти в себя, чтоб в тишинеСам Бог приблизился ко мне,Чтоб отражение ЕгоВзошло из сердца моего.

Придти в себя, чтобы стенойНикто не встал меж Ним и мной,Чтобы на глади бытияВзошло нетронугое «Я».Не раздробляясь, не рябя…Как высь в моря, придти в себя…

«Бог не терпит других. Он один навсегда…»

Бог не терпит других. Он один навсегда.Вся безмерность – Его.Тихо небо качает морская вода.Никого.

Оглянись – лиловатые дали чисты,Берег – тих.Все, что видишь и слышишь вокруг, – это ты,Нет других.

И затихла, как разом прервавшийся спор,Боль твоя.Не дробится душа, не раздроблен простор –Ты есть я.

Мы не два, а одно. Ты есть я, я есть он.Как ясны зеркала!И та гладь, что разбилась в начале времен,Вновь цела!

«Что значит счастье?..»

Что значит счастье?Счастье – этоНе я. – Исчезновенье «я».Совсем чиста душа моя,Совсем порожняя посуда,В которую втекает чудоИз половодья бытия.«Не я, не я», а только этоСплошное половодье света,Наплыв проточного огня.Есть только он, и нет меня!Вопросы? Но к чему вопросы.Когда костер души разбросанПо всем мирам, и уголькиЕго то здесь, то в поднебесьи, –То звездной россыпью, то смесьюЛесов весенних и реки!..О, этот ветер меж мирами,Раздувший маленькое пламяДуши за страны, за края!Великий ветер благодатный –Мой дух. Так этот необъятныйИ вездесущий – это я?!

«Я есмь орган, но органист не я…»

Я есмь орган, но органист не я.Во мне волна Его святого хмеля.И тот разрушит песню бытия,Кто нас смешает или нас разделит.

По лавишам бесчисленным скользя,Он трогает мои живые раны.Я есмь орган, но мне самой нельзяДотронуться до клавишей органа.

Я есмь орган. Но лишь Создатель мой,вдохнув свой дух, играет на органе.Я – глубь и тайна для себя самой,Я оживаю от Его касаний.

Вот Он пришел – предвечный органист.О, это свет, вонзенный в темень ночи!Да будет звук мой первозданно чист,Чтоб передать все то, что Он захочет.

В бескрайнем мире только Ты и я.Во мне – волна божественного хмеля,И тот разрушит песню бытия,Кто нас смешает или нас разделит.

«Бог кричал…»

Бог кричал.В воздухе плылиЗвуки страшней, чем в тяжелом сне. –Бога ударили по тонкой жиле,По руке или даже по глазу –по мне.А кто-то вышел, ветрам открытый,В мир, точно в судный зал,Чтобы сказать Ему: Ты инквизитор!Не слыша, что Бог кричал.

Он выл с искаженным от боли ликом,В муке смертельной сник.Где нам расслышать за нашим крикомБогаживогокрик?Нет. Он не миф и не житель эфира, –Явный, как вал, как гром, –Вечно стучащее сердце мира,То, что живет – во всем.Он всемогущ.Он болезнь оборет, –Вызволит из огняДушу мою, или, взыв от боли,Он отсечет меня.ПустьЛишь бы Сам, лишь бы смысл ВселеннойБредя, не сник в жару…Нет! Никогда не умрет Нетленный –Яза Негоумру.

«Не иудеи – иудея…»

Не иудеи – иудея,Не дети женщин – сына девы,Не Иисуса Назорея,А то, что там, меж ребер, слева…

Не Бога и не страстотерпца,Разверзшего покров могилы,Распяли собственное сердцеЗа то, что билось и томило.За то, что ныло и болело,И порывалось вон из клети,Куда-то в вечность, за пределы,Очерченные телом этим.

За то, что называло княземНе князя мира (ком из глины),За чувство тайной острой связиС Незримым, Жгучим и Единым.

За это вечное волненьеПеред немым и непостижным,И своевольное стремленьеНазвать неведомого ближним.За то, что световые пятнаЕму чертили путь и сроки,За этот трепет непонятныйОт прикасанья звезд далеких.

Не чудотворца – страстотерпца,Ушедшего в провал столетий,Распяли собственное сердце,И жили, смерти не заметив.

«О нет, душа моя – не я…»

О нет, душа моя – не я,Душа моя – совсем иное,Не то листва, не то струя,Не то пронизанное мноюПространство, легкое, как сон,Где ни пространств и ни времен.

Как липа, ветки наклоня,Так, как закат в свои объятья, –она вбирает всю меня,А я не в силах – рук не хватит.

Мое блаженное бессилье,Когда в томлении по ней,Бессмертной – по душе своей –Себе отращиваю крылья…

Не то листва, не то струя…Не то, не та – опять иная…И знает столько, сколько яЗа сотню жизней не узнаю.

Ни знаний у меня, ни прав.Но как хотела б в ней пропасть яИ, все на свете потеряв,Найти единственное счастье:

Тот аромат, тот звук, тот свет, –Нет, новое – не то – иное:Любовь, в которой больше нетРазличий между ней и мною.

«Я со своей душою повстречалась…»