Индивид (СИ ) - Женя Черняк

просто мясо. Весь мир — это одно большое пастбище, выращенное специально для нас. Представь, как скоро нам не придётся прятаться от людишек. Это они будут скрываться в лесах, в землянках, а не мы. Жаль, я этого не увижу.

Охотница пропустила последние слова мимо ушей. Она отчётливо знала что будет делать завтра, как повезёт девочку среди тысяч людей, внутри которых течёт миллион литров свежей крови. Она делала это уже много раз, и не зря среди своих считалась лучшей добытчицей. Именно её отправляли на охоту, чтобы пополнить запасы еды, а угодья всегда находились за сотни километров от поселения, дабы следы не могли привести к ним людей.

Поселение напоминало обычное село с группой одиночных хуторов, расположенных в отдалённых местечках Юга. Сюда и раньше не могли проследовать люди, а те кто забредал рисковал не вернуться. Вокруг глушь, бесконечный лес и зыбкие болота. Для вырубки леса или промышленного производства не подходило, а вот для местоположения сёл староверов как раз. Отшельники они и в Африке отшельники.

Всю ночь Еве не давали спать. Проводили инструктаж о завтрашнем путешествии к человеческому лагерю. Она была не в восторге от того, что вокруг неё закружится весь вампирский мир, что из-за этого погибнут невинные люди и что ей предстоит занять чьё-то место. Но выбора двенадцатилетняя вампирка не имела. За неё уже давно всё решили древние.

2 глава

Утром вся деревня вышла провожать Еву. Пока её собирала няня, вырастившая девочку, около дома собралась внушительная толпа. Пришли даже ровесницы будущей королевы, женщины с детьми, старики, охотники и слуги. Почти весь остаток вампирского поселения. Последний оплот исчезающей цивилизации.

Пока нянечка расчёсывала непослушные волосы, девочка заплаканными глазами смотрела в окно за тем, что творится снаружи. Кормилица понимала чувства Евы. Она также не хотела её отпускать, ведь некогда заменила ей мать. Но это не им решать.

— Не отдавай меня им, няня. Не хочу никуда уезжать.

Она схватилась за рукав кормилицы, но та продолжала расчёсывать волосы девочки, словно не слышала последних слов. Заплаканное лицо приняло жалостливое выражение. Они смотрели друг на друга, не говоря больше ни слова. Каждая оставалась заложником своей судьбы.

В комнату вошла жрица, неся маленькую джинсовую куртку. Прикинув на глаз размер куртки, положила рядом с девочкой.

— Вот, оденешь поверх сарафана.

— Джинсовая? — удивлённо воскликнула Ева.

— Не забывай, Майя Смирнова из обеспеченной семьи. Надо соответствовать, — объяснила жрица.

— Я не Майя Смирнова!

— Цыц! — резко оборвала женщина. — Ишь ты, раздухарилась. И где ж ты так гонору набралась? Небось, нянечка опять на ушки подсела. Ничего, больше не увидитесь. Кончилось ваше счастье.

Кормилица не смела поднять взор на жрицу, а вот Ева, напротив, смотрела на неё с укором.

— Я этого не выбирала. Это не честно, — взмолилась она, продолжая давить на жалость.

— Честно-не честно. Ты родилась особенной, и должна это принять. Поселишься среди людей, совьёшь гнездо, станешь материю всех вампиров. Разве может быть большее счастье, чем то, что уготовано тебе? Ничего ты не понимаешь, засранка.

Девочка запнулась, обиженно отвернувшись от неё. Няня продолжала молча расчёсывать волосы.

— Заканчивайте уже. Выдвигаться пора.

Потоптавшись на месте, жрица ушла из комнаты, оставив после себя зловещую тишину и редкие всхлипы девочки. Кормилица одним движением смахнула со щеки Евы слезу. Затем погладила по расчёсанным волосам и, смягчив взор, посмотрела ей в глаза.

— Не плачь. Слезами горю не поможешь.

— Но я не хочу, понимаешь? Не хочу быть королевой. Я сбегу.

— Они будут присматривать за тобой. Где бы ты не была, что бы с тобой не творилось, они тебя не оставят. Хочешь того или не хочешь, а придётся принять, как я когда-то. Я ведь раньше была человеком. Жила в городе среди людей, ходила в школу, имела родителей. Меня забрали против воли, обратив в пиявца. Так я оказалась здесь, и другого дома не видать мне.

Выдохнув, Ева бросилась в объятия кормилице. Какое-то время они сидели в обнимку, каждая думая о своём. Когда отстранились, девочка услышала последние напутствующие слова:

— Если вздумаешь бежать, беги без оглядки. В Белоруссии есть город красивый — Гродно. Туда тебе надобно. Там люди хорошие живут, не такие как тут. И природа красивая. Места холмистые. Если уйдёшь не наследив, там искать не будут. Слишком много святых мест. Провожатого добудь. Одна не справишься.

Последняя фраза прозвучала полушёпотом. В комнате вновь появилась жрица. Молча подошла к ним и, ничего не говоря, схватила девочку за руку. Их время кончилось.

Во двор вышла в сопровождении нескольких бабушек, облачённая в невесть откуда добытую джинсовую куртку, напяленную поверх сарафана. Толпа зевак встретила будущую королеву гробовым молчанием. Казалось, даже петухи притихли как по команде. Посреди двора стояла охотница, всё в том же сером плаще и натянутым на голову капюшоне, скрывавшим длинные русые волосы воительницы. Рядом у её ног находился небольшой саквояж с вещами.

Один из местных мужиков подогнал старенький УАЗик, на котором собирался отвезти их в ближайший город. Пока девочка и охотница шли к автомобилю к ним протягивали руки вампиры, провожавшие их. Стараясь не смотреть им в глаза, Ева быстро пробежала вперёд и первой уселась на заднее сиденье. Охотница появилась чуть позже, заняв место спереди. Водитель дёрнул рычаг переключения передач и дал по газам. Машина дёрнулась с места, покатив по разбитой дороге прочь от этого гиблого места.

Лишь кормилица не вышла к остальным, оставшись наблюдать за ними из окна спальной комнаты. Она ещё долго смотрела вдаль, глядя на поднятую УАЗиком пыль, ведь знала, что больше не увидит её никогда. Миссия выполнена. Она взрастила будущую мать вампиров как собственную дочь, дала ей тепло и ласку, словно человеческому детёнышу, и теперь в её услугах больше не было нужды. Скорее всего съедят в ближайшие несколько дней. Она это знала, но воспротивиться не могла, ведь была всего лишь безвольной рабыней, отработавшей положенный срок.

Город встретил их шумом и небывалой суетой. После нескольких часов мучительной тряски они, наконец, прибыли на место. Высадившись около железнодорожного вокзала, охотница и девочка Ева, держась за руки, пошли в сторону касс. В одной руке сжимая хрупкую ладонь, а в другой волоча саквояж, женщина быстрым шагом прошла через большие остеклённые двери.

Пока стояли в очереди за билетами, девочка с интересом разглядывала пространство вокруг. Столько живых людей она с роду не видела. Десятки, а может и сотни людских душ наполняли здание вокзала. Женщины, мужчины, старики и дети. Все галдели, создавая вокруг