И никаких вопросов ! (Истории Ралиона 6) - Константин Бояндин

- Вы ждёте, что я расскажу, где находится святилище, - вымолвил Старик после длительной паузы. - Не могу. И если вы не знаете, почему, то я напрасно трачу время.

И Лейто озарило. Или же он попросту припомнил слова жреца, пояснявшему ему подробности поручения.

- Догадывюсь, - и горло его пересохло. - Вы больше ничего не сможете произнести.

Старик с горечью кивнул.

- Наверное, вы умрёте, - полувопросительно произнёс Лейто, ощутив, наконец, сочувствие к этому незадачливому охотнику за приключениями.

- Точно не знаю, - Старик неожиданно стал и положил самострел на стол. Лейто посмотрел, как насмешливо моргнуло светящееся жало и понял: и мечтать нечего. - Знаете, сколько мне лет? Чуть больше сорока. И, провалиться мне на этом месте, всего месяц назад я на столько и выглядел.

- Поэтому вы здесь, - заключил Лейто, ощущая, что смертельно устал. А ведь всё ещё утро...

- Разумеется, поэтому, - ворчливо заметил Старик. - Я знаю, как вернуться в святилище и избавиться от этого бремени. Вы - мечтаете о том, чтобы там оказаться. Мне, вообще говоря, всё равно, как со мной поступят. Просто есть вещи похуже смерти.

- Проклятие?

- Дар, - насмешливо возразил Старик. - Так говорилось на надписи. Помните легенду о золотой корзинке? Одаривай людей тем, что лежит в ней, и корзинка не оскудеет. Возьми хоть раз что-то для себя,..

- и умрёшь от голода, - закончил сыщик и похолодел. Разумеется! Святилище относилось к одному из полузабытых культов, которые "прибрал к рукам" Всезнающий. Конечно... Чем можно соблазнить смертного? Наслаждениями, властью, знанием.

Знанием...

- Так вы всё знаете? - воскликнул Лейто, не сдерживаясь и... похолодел. Показалось ему или нет - хор голосов прозвучал в его голове, и один голос походил на сухой, тихий голос Старика.

Хор поведал ему ответ. Знание пришло и... ушло, но не всё. Нет, Старик знал не всё. Лишь то, что...

- ...может понять спрашивающий, - завершил Старик грустно. Сыщик взглянул на него и похолодел вновь. Казалось, нельзя было постареть сильнее Старика, но... Он постарел.

- Мне всё понятно, - обречённо опустил голову Лейто. - Такой дар действительно не для людей. И я догадываюсь, как вы сможете провести меня к святилищу.

- Вы правы. И давайте же поторопимся, поскольку жизни мне осталось не так уж много. Не знаю, сколько вопросов сведут меня в могилу, так что начинайте.

- Если вы ещё состаритесь сейчас, то до святилища можете не добраться, - предположил Лейто. Как просто научиться не задавать лишних вопросов! И как неожиданно может это умение пригодиться!..

Старик рассмеялся, погладил жало у стрелы (отчего та умиротворённо позеленела) и, сделав пять быстрых шагов, оказался рядом с Лейто. Протянул руку и поднял его за воротник куртки, словно пушинку.

Это было неприятно.

Старик осторожно поставил его на ноги.

- Единственное, что я знаю о своей напасти, - то, что умру я полным сил, - пояснил посетитель, пристёгивая самострел к поясу и накидывая свой ветхий плащ. - Так что не бойтесь. После этого "дара" я не верю в то, что боги могут быть милостивы, но раз в жизни я могу попытаться утереть им нос. Образно выражаясь.

Лейто долго собирался с силами и задал первый вопрос:

- Что я должен предпринять, чтобы оказаться в святилище?

* * *

- То, что сам я не помню почти ничего, было самым обидным, - рассказывал Старик. До тайного убежища, где находились порталы, надо было идти пешком: иначе "дымка", скрывавшая их от взора прохожих, могла выдать Старика. А любая случайность сейчас - не в их пользу.

- ...Самое страшное - это так называемые простые люди, - говорил Старик. Наверное, это так страшно, подумал Лейто, что будешь рад любому, кто тебя слушает. - Они никогда не задают риторических вопросов. Сюда я добрался общественным паромом - плавать не умею, такая вот беда - и один крестьянин едва не покончил со мной. Хвала Всезнающему, ему хватило ответа на его последний вопрос...

- Вопрос должен был быть страшным, - хмуро вставил Лейто. Он старался не глядеть в сторону Старика. Каким бы ни было преступление человекка, такого наказания не имеют права применять даже боги. Впрочем, кто осмелится высказать это им в лицо?..

- Разумеется, - охотно подтвердил его собеседник, ловко перепрыгивая через широкую лужу. - Буквально он спросил так: "И зачем только нам такая жизнь-то?"

Лейто усмехнулся. Одним безумным проповедником сегодня, вероятно, стало больше.

- Осталось немного, - пояснил он. - За этим трактиром повернуть налево, пять минут - и мы у портала. Там никого нет, я проверял.

А ещё он проверил *маилиан* и был крайне - и неприятно - изумлён, обнаружив, что записались только его собственные реплики. Неплохо, правда? Индикаторы магической активности не были выключены, ничего не показали, но... Нет, не надо было связываться с этими божественными поручениями. Воистину, худший из пороков - жадность. Хотел выйти на пенсию и наслаждаться жизнью...

- ...Не угодно ли винца, папаша? - произнёс скрипучий голос.

Старик замер, как вкопанный и медленно повернулся. лейто тоже едва мог пошевелиться, полу-оцепенев от ужаса. Одетый во всякую рвань бродяга сидел у стены заведения, сжимая в руке полпустую бутылку. Взгляд бродяги был исполнен жалости. Что за напасть...

- Вы мне? - спросил Лейто, надеясь, что и его вид окажется достаточным основанием для столь почётного титула.

- Не, это я старикану. Ужасно выглядишь, папаша... хочешь хлебнуть?

Потом мир почернел перед глазами Лейто. Когда тьма рассеялась, он увидел труп бродяги, с короткой стрелой, торчащей из середины лба и - останки Старика, похожие на брошенное на улице тряпьё.

Он наклонился, едва ощущая собственное тело и прикоснулся к пепльно-серой иссохшей руке. Она осела под его пальцами, осыпаясь мелкой пылью.

Сбегались прохожие. Провал, подумал Лейто безнадёжно, ощущая, что он совершил преступление. Какой кошмар! О боги, за что вы так жестоки в своих "дарах"?..

- Отчего он умер? - сумрачно спросил рослый стражник, судя по знакам отличия - капитан.

Лейто увидел, как побелело лицо спросившего и ощутил, как холодный вихрь наполняет его голову знанием. И отчаяние, которого он никогда не знал, захлестнуло его с головой.

Но знание пришло и ушло, а отчаяние осталось.