Категории
Самые читаемые
ChitatKnigi.com » 🟠Проза » Русская классическая проза » Дамский мастер - И. Грекова

Дамский мастер - И. Грекова

Читать онлайн Дамский мастер - И. Грекова
1 2 3
Перейти на страницу:

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать

– Роза!

Вышла конопатенькая парикмахерша в марлевом тюрбане.

– Роза, обслужишь гражданку без очереди.

– Слушаю, Руслан Петрович.

– Да разве я об этом? – заволновалась я. – Да разве мне нужно без очереди?

Руслан повернулся и вышел.

– Роза, – обратилась я к ней, – поймите, я совсем не о себе. Я только против беспорядка.

– Сами беспорядок делаете, несознательные, – сказала Роза и тоже ушла.

Я вернулась в очередь. Женщины молчали. Даже пожилая в носочках не подвинулась, а крепко сидела на своем стуле.

Ну и пусть…

Ждать еще долго. Прислонясь к прохладной, маслом крашенной стене, я стояла и думала.

…А хорошо бы все-таки уехать в Новосибирск. Дали бы мне однокомнатную квартиру… Или, еще лучше, номер в гостинице, где прошлый раз жила. Уж больно домик хорош – смешной, разноцветный: ухо зеленое, брюхо розовое. Кругом лес, трава на участке человеку по шею, зеленая, густая, чистая, с султанами. На улицах птицы поют. А по тротуарам – математики, физики, очкастые, бородатые, молодые, веселые…

…А еще хорошо бы, может быть, и в самом деле пойти замуж, выкинуть такое коленце, за старого друга, друга молодости, и уехать к нему в Евпаторию. Он всю жизнь меня любил, любит и сейчас, знаю. Теперь уже старенький – на сколько же лет старше меня? На десять? Как это говорится: старый – это тот, кто старше меня на десять лет. Ну что ж? Взять выйти замуж и уехать. Пусть они наконец-то привыкнут сами о себе думать. А работа? Ну, найду что-нибудь полегче. А то и вовсе поживу без работы. Буду в море купаться, в садике цветы посажу, кур заведу… А что? Стирать буду, белье вешать, голубое от синьки, на солнечном каменистом дворе… Руки мыльные, волосы взмокнут, растреплются, отведу их с лица локтем… А тут он подойдет, по плечу погладит: «Устала, родная моя? Отдохни, голубчик». «Нет, я еще ничего». Чепуха, бред.

– Кто желает обслуживаться? – раздался резкий мальчишеский голос.

Я очнулась.

Рядом с очередью стоял паренек, лет восемнадцати, с хохолком на макушке. Весь какой-то не то чтобы просто тощий, а узкий: узкое бледное лицо, тонкие, до острых локтей голые руки, и на бледном диковатом лице горящие темные глаза. Не то олененок, не то волчонок.

– Кто здесь желает обслуживаться? – повторил он. На очередь он глядел презрительно, словно не он их, а они его должны были обслуживать.

– Я хочу…

– И я хочу…

– И я…

– Я первая сказала!

– Нет, я!

Очередь снова загудела.

– Между прочим, обязан предупредить вас, – сказал паренек, – я еще не мастер, а только стажер и вполне могу вас изуродовать.

Женщины примолкли.

– Нет уж, мы лучше здесь, чин чинарем, – вздохнула пожилая.

Я решилась:

– Давайте уродуйте.

Паренек быстро рассмеялся. Было что-то диковатое не только в глазах его, но и в улыбке. Зубы острые, ярко-белые.

– Это вы хорошо сказали: уродуйте. Я, со своей стороны, постараюсь вас не изуродовать. Пройдемте.

Он провел меня не в зал, а в какую-то заднюю каморку. Два мастера, не в белых уже, а в черных халатах, колдовали над двумя женскими головами, откинутыми назад, в помятые жестяные тазы. Один бритвенной кисточкой накладывал краску, другой разглядывал на свет зеленую жидкость в мензурке. Неужто в зеленый тоже красят?

Пахло здесь как-то по-другому, душно и тускло. У двери два узкобрючных подозрительных шкота с косо срезанными бачками вели пониженными голосами странную беседу: «Тридцать „лонды“ плюс пятьдесят фиксажа». Пахло спекуляцией.

– Не стесняйтесь, – сказал паренек, – я вас за той перегородкой обслужу.

Шаткая голубая перегородка покачивалась, словно дышала. На стене в золотой паршивой рамочке висела грамота: «Передовому предприятию».

Я села в кресло.

– Выньте шпильки, – приказал паренек.

Я вынула.

Он приподнял прядь волос, пощупал, пропустил сквозь пальцы, взял другую.

– Волос посечен, – сказал он. – Результат самозакрутки. Какую операцию желаете?

– Остричь… И шестимесячную, если можно.

– Все можно. Можно и шестимесячную. Только предупреждаю, для теперешнего времени эта завивка несовременна. Со своей стороны, могу вам предложить химию.

– То есть химическую завивку?

– Именно. Самый современный вид прически. Имейте в виду, за рубежом совсем прекратили шестимесячную, целиком перешли на химию.

– Чем же эта химия отличается от шестимесячной?

– Небо и земля. Шестимесячная – это баран. Может быть, кому-нибудь и правится баран, по я лично против барана. Химия дает более интересную линию прически, как будто она раскидана ветром.

Мне вдруг захотелось, чтобы у меня прическа была раскидана ветром.

– Валяйте свою химию, – сказала я. – А долго это?

– Часа четыре, не меньше. Если халтурно, то можно сделать и за два часа, но я не привык работать халтурно.

– Что же это – до одиннадцати?

– Если не до полдвенадцатого.

…Эх, Коля и Костя там без обеда… Догадаются ли дурни что-нибудь купить себе? Ничего, пусть привыкают.

– Ладно, делайте.

– А вы не беспокойтесь, – вдруг сказал парень, – я по своей квалификации не ниже мастера, если не выше. Мне сейчас выгоднее быть стажером, чем мастером. План не требуют, и ответственности меньше. Я могу свободно экспериментировать, если кто предоставит свою голову.

– А я и не беспокоюсь, – ответила я. – Было бы о чем. Подумаешь, красоту какую погубите.

Он опять рассмеялся по-своему, быстро показав зубы.

– Это вы интересно сказали. Подумаешь, красоту какую. Это верно.

Ну что ж, сама напросилась.

– А как вас зовут? – спросила я.

– Виталик.

– Терпеть не могу таких имен: Валерик, Виталик, Владик, Алик… Только и слышишь: ик, ик, ик… Это заикание, по-моему, ужасно не свойственно русскому языку.

– Как вы сказали? Не свойственно русскому языку? В каком смысле?

– Раньше таких окончаний не было, они теперь развелись. Что-то в них сентиментальное, сюсюкающее. Представьте себе, например, героев «Войны и мира»: Николай Ростов, Андрей Болконский, Пьер Безухов. Вообразите, если бы их звали: Колик, Андрик, Льерик…

Он опять засмеялся.

– Интересно. Значит, нельзя говорить Виталик?

– Не то что нельзя, а лучше не надо.

– А как же меня звать?

– Просто Виталий. Хорошее, звучное имя. «Виталий» – значит «жизненный».

– Позвольте, я запишу.

Он вынул из кармана халата большую потрепанную записную книжку.

– Виталий – жизненный. В этой записной книжке я, между прочим, цитирую разные мысли.

– Какие мысли?

– Разные, относящиеся к разным сторонам жизни. Например, такая мысль: кто своего времени не уважает, сам себя не уважает. Между прочим, верно.

– Чья же это мысль?

– Моя. Голова чистая?

Я не сразу поняла:

– Как будто бы. Вчера мыла.

– Под вашу ответственность.

Ох, и строг. Я чувствовала себя как больной у хирурга и с робостью разглядывала незнакомые инструменты.

– А это что за топорик?

– Дамская бритва. Стрижка под химию всегда выполняется бритвой по мокрому волосу. Ниже голову.

В его коротких командах («ниже голову») было что-то неуютное, не парикмахерское. Обычно парикмахеры женскую голову именуют «головкой». Он сурово отсекал мокрые пряди, приподнимал их, подкалывал, расчесывал, снова резал. Прошло с полчаса. Он заговорил:

– Если не ошибаюсь, вы сказали, что Виталик говорить нельзя. А как, например, Эдик? Есть такое имя – Эдик? У меня, между прочим, товарищ Эдик.

– Вероятно, он Эдуард.

– Эдуард – это же не русское имя?

– Нет, не русское.

– Откуда же у нас, русских, такое имя?

– Была такая мода одно время, по-моему, глупая.

– А у вас дети есть?

– Два сына.

– Какого возраста?

– Старшему двадцать два, младшему – двадцать.

– Как и мне. Мне тоже двадцать, двадцать первый. А как ваших детей зовут?

– Коля и Костя. Простые русские имена. Самые хорошие.

– А я думал, интереснее – Толик или Эдик. Или еще Славик.

– Это вам только кажется. Когда у вас будут дети, я вам советую назвать их самыми простыми именами: Ваня, Маша…

Это его позабавило. Не знаю, простые ли имена или идея, что у него будут дети.

Он все еще стриг. Сколько времени, оказывается, нужно, чтобы оболванить одну женскую голову…

– Скоро? – спросила я.

– Ниже голову. Нет, еще не скоро. Операция сложная. Извините, если я вас спрошу. Вот вы упомянули в своем разговоре несколько имен и фамилий: Николай, кажется, Ростовский, Андрей Болконский и еще Пьер… Как будто Пьер. Какая его фамилия?

– Пьер Безухов.

– Так вот, я хотел вас спросить. Пьер – это разве русское имя?

– Нет, французское. По-русски – Петр.

– Так вот вы, кажется, упомянули выражение, что Виталик или, скажем, Эдик не в духе русского языка. А сами употребили такое французское имя, как Пьер.

Ай да парень! Поймал-таки меня. Думал-думал и поймал.

– Да, вы правы. Мой пример не совсем оказался удачен.

– И какие эти люди, о которых вы говорите? Андрей, и Николай, и Пьер? Они русские?

1 2 3
Перейти на страницу:
Открыть боковую панель
Комментарии
Настя
Настя 08.12.2024 - 03:18
Прочла с удовольствием. Необычный сюжет с замечательной концовкой
Марина
Марина 08.12.2024 - 02:13
Не могу понять, где продолжение... Очень интересная история, хочется прочесть далее
Мприна
Мприна 08.12.2024 - 01:05
Эх, а где же продолжение?
Анна
Анна 07.12.2024 - 00:27
Какая прелестная история! Кратко, ярко, захватывающе.
Любава
Любава 25.11.2024 - 01:44
Редко встретишь большое количество эротических сцен в одной истории. Здесь достаточно 🔥 Прочла с огромным удовольствием 😈