На грани ночи - Мартин Кэйдин

— Милосердный боже! — раздалось восклицание у них за спиной. Оба пилота обернулись к бортинженеру. Капитан Майрон Смит смотрел на них с откровенным отвращением. — Жаль, бесстыдники вы этакие, что вы хотя бы изредка не смотрите на себя со стороны. Особенно это касается вас, майор. Сезон случки, видимо, продолжается для вас круглый год.

У Чамберса полезли кверху брови.

— Ого-го! Мудрые слова из уст нашего религиозного фанатика. — Чамберс толкнул в бок своего второго пилота и, не поворачиваясь, показал через плечо большим пальцем на Смита. — Ты слышал выступление, Бен? Наш праведный бортинженер хочет почитать нам что-то из Библии.

Майрон Смит нахмурился. Он плохо переносил, когда экипаж потешался над его набожностью. Бортинженер несколько лет учился на священника и не терял надежды наставить своих друзей на путь истинный. Он знал, что перебарщивает, но ничего не мог с собой поделать. Особенно его задирал их пилот. И на этот раз Смита задел выпад Чамберса. Доля истины в его словах была. Смит и в самом деле не разлучался с Библией, обретая в ней поддержку, тем более сегодня, когда они летели на С-130 с таким грузом. В чреве их транспортного самолёта лежали атомные бомбы. Он вздрогнул. И заставил себя ответить на насмешку пилота:

— Это принесло бы вам больше пользы, чем тот мусор, что вы читаете.

— Мусор?! Наилучшую эротику из всего, что когда-либо выдавали, он называет мусором! — Чамберс полуповернулся в кресле и, тыча пальцем в бортинженера, продолжал: — Послушай-ка, мой расчудесный теологический чудик. Единственная разница между тем, что читаю я, и твоей потрепанной книжицей в том, что моя эротика, во всяком случае, честная, а твоя Библия всё прикрывает расписным ханжеским покрывалом. Кроме того…

— Оставьте, довольно! — замахал руками капитан Бен Майклс, пытаясь предотвратить не предвещавшую ничего хорошего ссору. — Ради Христа, хоть один вшивый полет можно провести без вашей дурацкой дискуссии? От вашей болтовни уже уши вянут.

Дик Чамберс пожал плечами. Какого черта ему помешали! Он бы сейчас врезал Майрону…

— О'кей, о'кей, — выдохнул он. — Самое время. — Он обернулся и прокричал радисту, находившемуся где-то в хвосте их большого транспорта: — Эй, Гэс, как бы там организовать кофе?

Лейтенант Гэс Джонсон помахал рукой:

— Будет сделано.

Капитан Майрон Смит откинулся на спинку кресла, держа в руке кружку дымящегося кофе. Злость медленно улетучивалась, и теперь он ругал себя за собственную глупость. Не стоило обижаться на этих ребят. Чудесный экипаж. Прекрасные люди. Каждый — испытанный в боях ветеран. У каждого — награды за мужество и храбрость в той дьявольской вьетнамской мясорубке.

Только досконально проверенный экипаж можно послать с таким заданием, как сегодня. Перебросить пять атомных бомб из Теннеси в Элмендорф на Аляске. Майрон Смит, как и остальные члены экипажа, был во Вьетнаме. На его счету девяносто вылетов на старом скрипучем С-123, с которого он поливал ядовитыми дефолиантами джунгли в тех районах, где Вьетконг создавал своя базы. Майрон Смит вздохнул. Во всяком случае, это лучше, чем сбрасывать напалм на села, где женщины и дети напрасно пытались укрыться от адского огня с неба.

Он не мог избавиться от мыслей о пяти стальных цилиндрах. Оружие. Ядерное. Оно должно находиться в полной боевой готовности на борту скоростных бомбардировщиков, базирующихся среди снегов Аляски и готовых в любую минуту нанести удар по северным базам Советов.

Майрон Смит был уверен: ему, бортинженеру транспортного самолёта, который перевозит бомбы на Аляску, никто и никогда не прикажет сбросить их на живых людей. Да он и не смог бы сделать этого. Ни во имя любви к отечеству, ни ради семьи, ни во имя какой-то иной высокой цели. Ибо ничто не может оправдать такого варварства. Он выпил кофе и мысленно выругался. Черт побери, если он будет продолжать вот так терзаться, ему ничего не останется, как снять военную форму.

Хотел бы он знать, что думают другие члены экипажа о бомбах. Если они вообще задумываются над этим. Не то чтобы они не знали об оружии. Но, кажется, обоих пилотов это не трогало. Майор Дик Чамберс и капитан Бен Майклс. Оба пилота были опытными, мужественными людьми, но, похоже, они просто не хотели думать о моральных аспектах возможности применения атомного оружия и своей роли в этом.

Майрон Смит подумал про других. Вон там лейтенант Гэс Джонсон, радист. Наблюдает за навигационными приборами. Слишком молодой. Он вырос в мире, где атомные и водородные бомбы — вещи вполне обычные, стали так же привычны, как реактивные самолёты и спутники. Майрон Смит грустно покачал головой.

Оставались ещё двое. Старший сержант Пол Слевик был бортмехаником и отвечал за правильное размещение и крепление грузов. Ему было безразлично, что именно перевозили в их огромном С-130. Его прозвали «невольник Слевик». Он знал только свою работу. Всё, что тащили в самолёт, должно быть тщательно уложено, упаковано, закреплено. Слевик заботился о грузах так, словно от этого зависели его жизнь или смерть. Впрочем, думал Смит, ведь оно так и есть. Если во время болтанки груз сорвется, экипаж погибнет.

И Слевик заботился о грузах, не обращая внимания ни на что иное.

Старший сержант Джо Келли. Вот кому хорошо прочистили мозги, подумал Смит. Восемь лет ношения на бедре пистолета 38-го калибра. Он летит вместе с экипажем С-130 как страж бомб. Его задание — проследить, чтобы к бомбам имели доступ только определенные лица. Келли прошьет автоматной очередью любого из экипажа, кто попытается приблизиться к бомбам. У него при себе список офицеров, которым доверено получить ядерное оружие. На всякого, кто не внесен в этот список, Келли смотрит со злобной подозрительностью.

Майрон Смит подсчитал, что как бортинженер уже сопровождал около четырехсот таких адских игрушек. Их экипаж побывал с ними на четырех континентах. Эти «игрушки» совсем не похожи на огромные водородные бомбы, которыми вооружают самолёты стратегической авиации. Глядя на металлические цилиндры на дне грузового отсека С-130, никогда не догадаешься, что это и есть атомное оружие. Представив атомную бомбу, Смит почувствовал приступ тошноты. Каждая такая бомба имеет всего одиннадцать дюймов в диаметре и девятнадцать дюймов в длину. Однако такие малые размеры не помешают им взорваться с силой трехсот тысяч тонн сильной взрывчатки. Триста килотонн! Он подумал о Хиросиме, о первом в мире атомном грибе, а ведь каждая в их самолёте была в пятнадцать раз мощнее хиросимской… И таких бомб на их борту пять.

Он посмотрел вперед сквозь лобовое стекло, потом посмотрел налево, мимо Дика Чамберса, в боковые иллюминаторы. Хотя они и летели на высоте двадцати пяти тысяч футов, он ясно видел землю. Воздух над пустыней был совсем прозрачный и давал возможность видеть очень далеко. Ему захотелось посмотреть с воздуха на Моньюмент-Велли. Огромные каменные контрфорсы да густо-красный цвет этой долины, что перебросилась через границу между штатами Юта и Аризона, всегда наполняли его чувством почтительного удивления. Сотворить такое чудо под силу лишь богу, думал он. Смит посмотрел на часы. Скоро они будут как раз над долиной. Скользнул взглядом по панели с приборами. Через несколько минут Майклс настроит свой радиосигнал на волну ближайшей радиолокационной станции.

Они, видимо, немного отклонились от курса, и Моньюмент-Велли должна появиться слева. Майрон Смит ослабил ремни и подвинулся в кресле ближе к окну, чтобы лучше видеть. Сзади бортинженера радист Гэс Джонсон начал передавать в эфир свои координаты для станции слежения.

Индикатор радиолокации внезапно потух.

— Что за чертовщина?

Это выкрикнул Бен Майклс. Он покрутил ручку настройки в одну сторону и в другую. Напрасно.

— Слушай, Гэс, ты уже поймал станцию Моньюмент-Велли?

Радист отрицательно покачал головой.

— Не могу найти их. Похоже на то, что они не работают.

— Всегда с этой проклятущей станцией что-то происходит, — проворчал Дик Чамберс. — Наверное, понапивались там с тоски. — Он посмотрел на карту и обратился к радисту: — Гэс, когда мы услышим следующую станцию?

Джонсон ответил сразу:

— Мы войдем в её зону минут через тридцать, майор.

— Ничего страшного, — проворчал Чамберс.

Радиолокационные станции нередко выходили из строя. То механические повреждения, то неисправности в электронике. Значит, около получаса они будут лететь, не имея связи с наземными станциями. Чамберс подумал, что на земле, наверное, сейчас испытывают растерянность. С таким грузом, само собой разумеется, тебя всё время должны вести наземные радиолокационные станции. И вот они вдруг исчезли — ну и черт с ними. Под самолётом пустыня и голые камни. «Такая уж работа, — подумал Чамберс. — Пусть немного поволнуются». Он посмотрел на часы. 15 часов 14 минут по местному. Он сделал отметку в блокноте. Просто так, для памяти.