Быть человеком - Алексей Евтушенко

– Не удивляйтесь, Инспектор! – засмеялся Доктор. – Просто вы впервые путешествуете с нами и еще не знаете, какие мы везучие на всякие приключения. Вот помню…

– Отставить травлю! – ласково приказал Капитан. – Штурман, рассчитывай подход и посадку!

– Что впечатляет, то впечатляет, – промолвил наконец Доктор, отрывая взгляд от обзорного экрана. – Я неоднократно бывал в Гизе и могу с полной ответственностью заявить, что пирамиде Хеопса здесь делать нечего.

– Да уж, – охотно поддакнул Оружейник. – Величественное сооружение, прямо скажем.

Остальные молчали, видимо, не находя слов.

Эту пирамиду, высотой почти в километр, они засекли еще с орбиты.

Пирамида стояла в гордом одиночестве посреди обширной равнины на одном из трех крупных материков только что открытой планеты.

Она же являлась единственным на планете сооружением явно искусственного характера. То есть ни городов, ни деревень, ни каких бы то ни было иных признаков разумной жизни на Загадке, как окрестили планету после седьмого витка вокруг нее, обнаружено не было, хотя и животная, и растительная жизнь присутствовала в изобилии.

Вблизи («Пахарь» сел в полутора километрах от пирамиды) она поражала воображение. Капитан пока не решался выпускать экипаж наружу (хотя анализ воздуха и показывал полную пригодность и безопасность атмосферы для дыхания), но и обзорный экран позволял в достаточной мере оценить искусство и мастерство неизвестных строителей.

Местное солнце как раз клонилось к горизонту, и уходящий день разыгрывал с наступающей ночью свой извечный бой, в котором на равных участвовали и небо, и облака, и цветущая неземными цветами степь, и разбросанные по степи там и сям рощи и перелески. И все это великолепие заката отражалось и даже, казалось, усиливалось в двух наблюдаемых из корабля широких треугольных гранях громадной пирамиды, величаво и чуть отстраненно высившейся прямо перед ними.

– Хорошая облицовка, – одобрительно заметил Механик. – Лично я не замечаю никаких стыков.

– А может, она из цельного куска? – предположила Инспектор.

Механик только хмыкнул и покосился в ее сторону черным цыганским глазом.

– Ладно, – сказал Капитан. – Сегодня уже все равно поздно, а завтра пошлем на разведку Умника – пусть поглядит, что к чему.

– Почему Умника, а мы? – обиделся Оружейник.

– А мы подождем, – спокойно промолвил Капитан. – Не нравится мне эта штука. Чую, что здесь пахнет Древними. А там, где Древние, там и неприятности рядом. Лучше не рисковать.

– Мы уже рискнули, приземлившись тут, – заметил Штурман. – И потом, на сооружения Древних эта штука никак не похожа. До сих пор…

– Отставить! – нежно рявкнул Капитан. – Сказал, что пойдет Умник, значит, так тому и быть. А мы посидим и подождем!

Наутро после завтрака экипаж и Инспектор по обыкновению собрались в рубке, чтобы оттуда следить за вылазкой корабельного робота Умника к пирамиде.

– Пойми, Умник, – наставлял напоследок робота Капитан, – без моего приказа – только визуальный контакт. Посмотришь вблизи, что там к чему. Ты хорошо понял?

– Я все понял, Капитан, – бесстрастно ответил робот. – Разрешите выполнять?

– Выполняй, – вздохнул Капитан. – С богом!

– Можно и с богом, – сказал Умник и выбрался из рубки.

– Что это он? – заинтересованно поглядела вслед роботу Инспектор.

– Бывает, – хмыкнул Доктор. – Умник у нас – робот с характером. Индивидуальность, так сказать…

– Разве так бывает? – мило удивилась Инспектор. – Что машина, и вдруг – индивидуальность?

– Любая более или менее сложная машина, – убежденно сказал Механик, – имеет собственную индивидуальность. Вернее, как вам с удовольствием подтвердит Доктор, индивидуальность машины есть не что иное, как отражение индивидуальности человека, этой самой машиной пользующегося. Обратная связь в некотором роде.

– Странно, – заметила Инспектор, – я привыкла считать, что понятие индивидуальности можно отнести лишь к одушевленным… э-э… предметам.

– С точки зрения психологии, здесь нет ничего странного, – чуть снисходительно объяснил Доктор. – Да и с точки зрения, скажем, философии – тоже. Человеческая личность неизбежно накладывает отпечаток на все, с чем в процессе жизни имеет дело. В том числе и на неодушевленные, как вы говорите, предметы. Чем предмет по своему функциональному значению сложнее, чем теснее с данным предметом взаимодействует человек, тем и психологический отпечаток, оставляемый на данном предмете, глубже и четче. Вот этот самый отпечаток и можно, собственно, назвать индивидуальностью предмета.

– Мистика какая-то! – встряхнула густыми кудрями Инспектор. – Странные вы, космонавты, люди. Верите во всякие предрассудки и приметы… Роботы у вас обладают индивидуальностью, а бортовые компьютеры боятся пиратов. Чепуха какая-то получается!

– Полетали бы с наше… – насупившись, начал было Оружейник, но в это время Умник выбрался из корабля наружу, и Капитан переключил обзорный экран на видеокамеры робота. Теперь они могли видеть происходящее как бы его «глазами». Все невольно примолкли, глядя на быстро приближающуюся пирамиду, которая уже заполнила собой весь экран.

– Обойди ее кругом, Умник, – приказал Капитан. – Может, найдешь вход.

– Слушаюсь.

Робот двигался по часовой стрелке, и на экране слева направо перед людьми скользила абсолютно гладкая зеркальная поверхность, в которой отражались небо, облака и цветущая степь.

В течение часа Умник обошел все сооружение кругом. Но никаких признаков входа не обнаружил.

– Температура поверхности объекта, – докладывал робот по мере продвижения, – ниже температуры окружающей среды на четыре и восемьдесят семь сотых градуса. Материал определить пока не могу. Но это не металл.

– Совсем не обязательно, – фыркнул Механик. – С таким же успехом она может поглощать энергию солнца и преобразовывать ее как угодно. В том числе использовать и на собственное охлаждение.

– Такое сооружение должно иметь мощнейший фундамент, – задумчиво предположил Штурман. – Может, используем…

– Нет, – покачал головой Капитан. – Никакого жесткого облучения. Вообще никакого облучения. Только обмеры и визуальное наблюдение. Еще раз повторяю, что мне эта штука не нравится. Умник, возвращайся! Пусть прилетает специальная экспедиция со специальным оборудованием и возится на здоровье сколько надо. Мы, кстати, и права не имеем на более тесное знакомство с этой… с этим… Умник, возвращайся, что с тобой?!

Робот не отвечал.

Судя по изображению на экране, он просто застыл в двух метрах перед пирамидой, вперившись в нее объективами своих видеокамер.