Вся чернильная рать... - Альберт Беляев

Недоумение и возмущение вызвало решение администрации Картера запретить показ в Нью-Йорке коллекции картин из ленинградского Эрмитажа. Сенатор Макговерн в июньском номере журнала «Атлантика (1980 г.) с горечью писал: «Санкции против Советского Союза… в области культурных отношений, казалось, были продиктованы злобой и своенравием. Отмена давно планировавшейся экспозиции в Америке произведений искусства из ленинградского Эрмитажа оскорбит Советский Союз, но не причинит ему никакого вреда; урон и издержки падают на долю нас самих».

Вряд ли случайным является и тот факт, что в последние годы в США стала нарастать тенденция к широкому переизданию старых, тенденциозно окрашенных книг о России, об истории большевизма, о Советском государстве и советском образе жизни. Одновременно в США энергично поощряется написание новых клеветнических книг о России Советской.

Активная деятельность по изданию старых книг о России царской и новых, крайне тенденциозных, о России Советской имеет своим назначением одну цель — постараться убедить американского и иного зарубежного читателя в том, что Октябрьская революция и победа социализма в нашей стране не оказали якобы никакого положительного влияния на извечное течение жизни в России. Как была, мол, лапотная, мужицкая Россия невежественной, агрессивной и отсталой, так и осталась. Очень уж хочется антикоммунистам заставить массы поверить в то, что социальные революции насущности человеческого бытия не отражаются. И ни к чему затевать революции, ни к чему пытаться свергать власть капитала. В книге американского советолога Э. Брауна, посвященной творчеству и личности В. Маяковского, так прямо и сказано: «…революция, несмотря на все поверхностные потрясения, ничего не изменила в самой внутренней структуре полубуржуазных масс»[6].

Более пространно об этом писал американский советолог Деминг Браун в книге «Советская русская литература после Сталина» (1979 г.). В специальной главе о мемуарной литературе, вышедшей в СССР после XX съезда КПСС, советолог тщился отыскать подтверждение сработанным в пропагандистских мастерских антикоммунизма концепциям о бесполезности социальных революций, тем более революций социалистических. Ничего, мол, кроме зла, эти революции людям не приносили и положительных перемен в жизни народов за собой не влекли.

Именно подобный предвзятый подход обнаруживается, например, при чтении Д. Брауном «Повести о жизни» К. Паустовского.

Известно, что в этом произведении с необычайной художественной впечатлительностью автор выразил всю силу своей любви к Родине, к ее природе, к ее героической истории. Но с особой гордостью пишет автор о тех колоссальных позитивных переменах, происшедших в жизни трудовой России после победы Великой Октябрьской социалистической революции. Столетиями трудовой народ России прозябал в нищете, неграмотности. Он был забит и угнетен. Народная власть под руководством ленинской партии большевиков в исторически короткий срок вывела советский народ в число самых просвещенных в мире, совершив промышленную революцию в городе и деревне, совершив культурную революцию. Ликвидировав всякие формы национального угнетения, Советская власть создала невиданное в истории добровольное объединение братских наций и народностей, где все равны, а дух интернационализма не мешает национальному своеобразию.

К. Паустовский в этом своем произведении, подчеркивая необходимость бережного отношения к историческим культурным и нравственным ценностям, накопленным за тысячелетнюю историю народа, со всей яркостью своего таланта воспевает нового советского человека и советский образ жизни. Не случайно именно это произведение стало одним из любимых у советского читателя.

Но Д. Браун ничего подобного, разумеется, у Паустовского «не обнаружил». Советологу нужно было подогнать Паустовского под свою схему, и потому Д. Браун пишет, что Паустовский-де «тонко передал ощущение того, что течение русского образа жизни в основном не зависит от исторических событий»…[7]. То есть, иными словами, Октябрьская социалистическая революция ничего, дескать, не изменила в «течении русского образа жизни».

Эта навязчивая идея вновь проявляется у Д. Брауна в главе о так называемой «деревенской литературе». Советолог утверждает, что в советской деревне писатели обнаружили, мол, «упрямое постоянство крестьянской психологии и культуры, а сам русский характер оказался почти не затронутым революцией»[8].

Да, лучшие черты русского характера, формировавшиеся веками борьбы за свободу и справедливость: свободолюбие, беззаветность в борьбе за народное дело, храбрость, умение стойко переносить трудности, взаимопомощь, честность, доброта и порядочность, классовая солидарность и глубокий интернационализм — помогли русским рабочим и крестьянам свергнуть под руководством ленинской партии самодержавие и власть буржуазии, совершить величайшую в истории человечества революцию и стать подлинными хозяевами своей страны, своей жизни. В ходе революционной борьбы за социализм эти черты русского характера закалились, обрели новые краски, благодаря марксистско-ленинской идеологии обогатились новыми свойствами, что и позволило создать мощное Советское государство, осуществить индустриализацию, коллективизацию, разгромить наголову немецкий фашизм и вот уже четвертый десяток лет обеспечивать мирную жизнь на земле.

Злорадство Брауна по поводу «незатронутости русского характера революцией» по меньшей мере неуместно. Русский характер и цели Октябрьской социалистической революции удивительно гармонично совпали и не противоречат друг другу.

Что же касается утверждения о том, что «течение русского образа жизни» не изменилось и якобы «не зависит от исторических событий», то научная и историческая несостоятельность его очевидна. Еще как зависит! Разве не претерпел радикальные изменения образ жизни, к примеру, бывших русских помещиков и капиталистов? Где он теперь, этот прежний их «образ жизни»? И где они сами?

Возврата к дореволюционному укладу жизни угнетателей русского трудового народа, как ясно каждому, не будет. Следовательно, зависит от «исторических событий» образ жизни? Безусловно, зависит, и спорить здесь не о чем.

А «образ жизни» русских рабочих и крестьян разве остался неизменным после Октябрьской революции? Исчезли угнетение и эксплуатация народа; народ стал хозяином своей жизни и создал советский образ жизни, при котором коллективизм, равенство и братство всех народов стали нормой, законом жизни советского общества. Классовая солидарность, советский патриотизм и глубокий интернационализм являются характерными признаками современного советского общества, целиком возникшими под воздействием, под влиянием Октябрьской социалистической революции. Народ сам совершил революцию, и народ сам строит свою новую жизнь, вдохновляемый идеалами коммунизма.

Воздействие идей Октября и победоносной социалистической революции сказалось не только на перестройке образа жизни советского народа. Оно сказалось и на коренной перестройке мировых отношений, вызвав крах колониальной системы империализма и неостановимое освобождение народов от гнета капитализма почти, на всех континентах земли.

Пропагандистские потуги советологов преуменьшить, развенчать влияние социальных революций на образ жизни того или иного народа продиктованы классовыми целями империализма увековечить свое владычество над миром труда. Цели эти ныне пришли в полное противоречие с ходом человеческой истории. Народы мира рвут цепи капитала то в одной стране, то в другой. Вчера это случилось на Кубе, во Вьетнаме, Лаосе, Камбодже, Эфиопии, Анголе, сегодня — в Никарагуа, Афганистане…

Это объективный процесс, и никакие заклинания советологов остановить ход истории не смогут.

Семидесятые годы — особенно вторая их половина — оказались на редкость «урожайными» по части производства громадной массы различного рода опусов — от романов до кинофильмов — о некоем «коварстве» советских людей, об их неистребимой «приверженности» шпионажу против Америки, о некой вожделенной мечте советского человека, который якобы спит и видит, как бы половчее да повнезапней десантироваться на Американский материк, взорвать Белый дом и установить власть Советов в США… Назовем, к примеру, романы Форсайта «Дьявольская альтернатива», Смита «Парк Горького», книги журналистов Гедрика Смита «Русские», Роберта Кайзера «Россия. Народ и власть», Елизавет Понд «Ярославский вокзал» и другие, сотни страниц которых наполнены враньем и самой оголтелой антикоммунистической и антисоветской пропагандой.

Иными словами, все средства массовой информации Соединенных Штатов Америки слаженно и организованно развернули невиданную по масштабам психологическую обработку людей, с невероятным упорством и энергией внедряя в сознание средних американцев антикоммунизм как линию жизни, как основу бытия.