Духовные корни - Ульф Экман

Это и есть спасение, которое происходит, но еще не завершилось. Об этом спасении говорит и Павел, призывая нас совершать его «со страхом и трепетом» (см. Флп. 2:12). Об этом говорит и Иисус, как записано в Евангелии от Матфея (16:26): «Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? или какой выкуп даст человек за душу свою?»

Нет никакого сомнения в том, что душа, сердце, внутренняя жизнь человека имеют чрезвычайную важность и вечную ценность. Нанесение урона собственной душе сопоставляется с приобретением целого мира. Жажда внешнего продвижения, поверхностного успеха, престижа и статуса как цели жизни вредят душе, заглушают внутреннюю жизнь, отгораживают человека от Бога и лишают его вечной жизни.

Понимание вечной ценности души, необходимости внутренней жизни и важности освящения для того, чтобы человек стал таким, каким он был изначально задуман, прослеживаются очень четко в Новом Завете. Такое отношение к этим важным понятиям есть самое необходимое на свете. Поэтому стоит оставить все и последовать за Христом, чтобы быть готовым к Небесам, к настоящей жизни. Все, что мешает на пути, подлежит устранению и не имеет ни малейшей значимости по сравнению с вечностью. Вечность и внутренняя жизнь навеки переплелись в сердце верующего присутствием Святого Духа.

Проповедники внутренней жизни подвергались тяжелой критике с разных сторон. Утверждалось, что такой подход ведет только лишь к самокопанию, некой «зацикленности» на себе самом. Как следствие, утверждали критики, возникает нездоровое избирательное «законничество» и преувеличенное самоотречение. Иные же недовольные голоса твердили, что в основании такого взгляда лежит платонический, гностический подход, который недооценивает творение, а также отрешен от реальной жизни с ее условиями и возможностями. Крайне настроенные критики считали, что акцент на освящении ведет к самоосуждению, воспринимали это как заблуждение или даже признак психического расстройства.

Со стороны евангельских христиан стали раздаваться голоса, предупреждающие об опасности «спасения через дела» в учении об освящении. Вместе с тем звучали призывы к более энергичной проповеди евангелия; критике подвергалось и отсутствие миссионерской работы. Харизматы дивились отсутствию интереса к чудесам, знамениям и другим внешним действиям Святого Духа, недостатка которым, однако, не наблюдалось в жизни благочестивых католиков и православных. Приверженцы либеральных течений и теологии освобождения пренебрежительно фыркали, критикуя отсутствие дискуссии об изменении мировой структуры и солидарности с угнетенными мира сего.

Иные же просто считали занятия внутренней жизнью пустой тратой времени. Заняв рационалистическую теологическую позицию, они утверждали, что, имея праведность и наше положение во Христе, человеку больше ничего не нужно. Прочие же возражали, что повышенное внимание к внутреннему миру человека приводит в запустение его существование в коллективе и социальную жизнь.

Мнения разошлись, но в результате проповедников внутренней жизни исключили из христианского сообщества, поставив на них печать мистиков, самокопателей, отрешенных, религиозных (в самом осуждающем смысле этого слова) и даже связанных с оккультизмом людей. Это нанесло огромный урон протестантским движениям, которые при этом претендовали на истину в ее самой последней, высшей и радикальной форме. Интересно, что, быть может, именно рационалистическая форма библейского вероучения (противоречивое понятие и, тем не менее, часто повторяющийся феномен) причинила больше вреда внутренней жизни, чем мы осознаем. В пылу желания отстаивать Библию умалилась значимость той работы, которую Слово Божье производит во внутренней жизни.

Цель этой главы заключается не в том, чтобы дать отпор критике, а всего лишь пролить свет на некоторые важные пункты. Мы уже прояснили, что Новый Завет ясно говорит о существовании и важности сильной внутренней жизни. От нас же требуется стремиться к ней и развивать ее. Как пишет Павел в Послании к Ефесянам (3:16): «Да даст вам, по богатству славы Своей, крепко утвердиться Духом Его во внутреннем человеке».

Критика важности внутренней жизни часто связана с определенной философией. Староцерковный, средневековый аскетический идеал кажется чрезвычайно странным для современного западного секуляризированного человека. Он часто пародируется и используется в качестве негативного примера, особенно теми, кто имеет мало знания об объекте критики. О христианском учении до Реформации существует множество стереотипов.

Освобождение общества от религии оказало огромное, гораздо большее влияние на различные христианские движения, чем мы готовы признать. Это привело к тому, что «паренесису», обличению, уделялось меньше внимания, как, впрочем, и всему учению в целом. Учение по-прежнему занимает в некотором смысле особое положение, но только если оно связано с практическим применением; при этом оно постоянно рискует утонуть в этических назиданиях, яростных призывах к силе воли или же в чувственных переживаниях. Время, в которое мы живем, в принципе больше сосредоточено на переживаниях и удовольствиях, нежели на учении. И во всем этом библейскому обличению отводится одна из самых последних ролей.

Швед приходит в церковь чаще всего не за духовным обличением, которое ведет к более глубокой внутренней жизни, но для того, чтобы ощутить поощрение, а иногда просто развлечься. Затуманенный светским налетом взор человека не желает признавать потребность как в изначальном, так и в последующем покаянии. Борьба с грехом также не озвучивается, как, впрочем, и работа над собой, хождение узким путем и ежедневное ношение своего креста. Обычный взгляд на христианскую жизнь заключается в том, что на переживании «спасения» для человека все заканчивается (весьма поверхностный взгляд на праведность), и поэтому он должен безотлагательно посвятить себя различным мероприятиям, на которых, так или иначе, проповедуется евангелие.

Я все больше и больше замечаю, что такое понимание, даже если оно сопровождается добрыми намерениями, вместо реализации целей евангельской вести лишь размывает их. Идеология, которая несерьезно относится к грешной природе человека, также не воспринимает всерьез и темные стороны христианина – его плоть. Такой человек будет искать для самоутверждения чего-то более веселого, поверхностного.

Другое заблуждение заключается во мнении, что если серьезно подойти к вопросу борьбы с плотью, то мы «теряем победу» в нашей христианской жизни. Это в корне неверно! Безусловно, есть и такое христианство, которое полностью зациклено на поражении и, кажется, даже не хочет соотносить себя с воскресением Христа и Его присутствием в жизни христианина. Такое христианство будто нарочно отстраняется от радости и полностью забывает увещевания, которые упоминаются и в Послании к Филиппийцам (15 раз!), и в Первом послании Петра (1:8): «Которого, не видев, любите, и Которого доселе не видя, но веруя в Него, радуетесь радостью неизреченною и преславною…» Такая неподдельная, настоящая радость рождается от общения с Воскресшим и растет соразмерно приросту внутренней жизни.

В то же время существует некая поверхностность среди «провозглашающих ежедневную победу в жизни», которая отстраняет их от проблем, трудностей и страданий, связанных с освящением. Главная проблема сегодня заключается не в том, что христианство чересчур усердствует в раскаянии в грехах, а как раз в недостатке подлинного покаяния. С другой стороны, освящение, к которому идут только лишь через отождествление себя с грехом, будет однобоким, неполноценным. В этом случае чудесная реальность прощения грехов и радость усыновления затемняются безутешными отчаянными поисками своего собственного эго и попытками сбалансировать его. Кажется, люди думают, что только когда «мне хорошо», тогда все в порядке. Но точка опоры находится и всегда будет находиться вне нас, а именно – в праведности во Христе Иисусе!

Все это не означает, что мы можем избежать всех обличений (а Новый Завет полон ими!), которые подталкивают к более освященной, христоподобной жизни. Некоторые критики считают, что этот факт ведет только к законничеству. Противоположностью законничества в Новом Завете является беззаконие (см. Тит. 2:11–14), и беззаконие сегодня является гораздо большей проблемой, чем законничество. Беззаконие является также особым признаком последних времен (см. Мф. 24:12). Конечно же, и законничество может стать проблемой, причем отнюдь не маленькой. Но эта проблема не решается через равнодушие к обличениям Писания.

У нас есть еще одна проблема. Наша проповедь порой настолько сильно акцентирует наше положение во Христе, что полностью игнорирует путь освящения. Непонимание обоих аспектов равносильно непониманию нашей позиции во Христе, а именно того, кем мы становимся во Христе, но еще не стали. Это несколько запутанная, но, тем не менее, очень важная истина! В этом и заключается суть нашей духовной жизни: мы становимся теми, кем должны быть. Для этого нам нужно относиться к себе как к уже достигшим совершенства, с верой и упованием придерживаясь этой позиции, даже когда она на вид вовсе не соответствует действительности, – и одновременно принимать тот факт, что мы еще не вполне достигли своей цели. Необходимо осознавать нашу зависимость от Святого Духа для того, чтобы стать больше похожими на Иисуса, с которым мы уже соединены.