Он пришел. Книга первая - Яков Миронов

Внутренний слух малыша уловил тихие, но очень отчетливые слова. Он вздрогнул и стал прислушиваться. Зарождающийся разум нового человеческого создания старался впитать в себя каждое слово. Это не были слова говорящего человека! Что-то другое вливалось в его сознание, но это другое не было чуждым.

Малыш подумал: «Если мне понятен смысл каждого услышанного мною слова, значит, говорящий пытается довести до меня весь смысл сказанного. Значит, мне следует не только слушать, но и запоминать».

И он прислушался к говорящему.

/1/ В НАЧАЛЕ СОТВОРЕНИЯ ВСЕСИЛЬНЫМ НЕБА И ЗЕМЛИ, /2/ КОГДА ЗЕМЛЯ БЫЛА ПУСТА И НЕСТРОЙНА, И ТЬМА НАД БЕЗДНОЮ, А ДУХ ВСЕСИЛЬНОГО ПАРИЛ НАД ВОДОЮ, /3/ СКАЗАЛ ВСЕСИЛЬНЫЙ «ДА БУДЕТ СВЕТ». И СТАЛ СВЕТ. /4/ И УВИДЕЛ ВСЕСИЛЬНЫЙ СВЕТ, ЧТО ОН ХОРОШ, И ОТДЕЛИЛ СВЕТ ОТ ТЬМЫ. /5/ И НАЗВАЛ ВСЕСИЛЬНЫЙ СВЕТ ДНЕМ, А ТЬМУ НАЗВАЛ НОЧЬЮ. И БЫЛ ВЕЧЕР, И БЫЛО УТРО: ДЕНЬ ОДИН. – (Тора, БРЕЙШИТ, Гл. 1, ч. 1-5)

Малыш перестал думать. Теперь он старался впитать в себя каждое произнесенное слово. Все каналы, по которым текла кровь, переливались радужным светом. Весь организм зародыша пребывал в непонятном возбуждении от ощутимого словословия, чего-то очень величественного.

Голос, идущий из ниоткуда, заставлял трепетать зарожденное тельце малыша. Ему очень хотелось увидеть говорящего своим внутренним взглядом! Но ему это никак не удавалось. Из-за этого он начинал вертеться при помощи маленьких ручек и ножек, но все его старания ни к чему не приводили.

Тогда все его порывы останавливала душа. Душе известно многое из тайн Высшего мира и ей подвластно, но не всегда, руководить человеческим разумом. Используя свою энергию, она (НЕФЕШ-РУАХ-НЕШАМА) прикасалась к некоторым центрам нервной системы, которыми ей позволено управлять, и!.. Тельце малыша расслаблялось, и он успокаивался на время.

Время на земле неумолимо движется вперед. Час за часом, день за днем, месяц за месяцем. Словословие неведомого голоса стало утихать со слов:

/5/ И УМЕР ТАМ МОШЕ, РАБ БОГА, В СТРАНЕ МОАВ, ПО СЛОВУ БОГА. /6/ И БЫЛ ПОХОРОНЕН В ДОЛИНЕ, В СТРАНЕ МОАВ, НАПРОТИВ БЕЙТ-ПЕОРА, И НИКТО НЕ ЗНАЕТ МЕСТА ПОГРЕБЕНИЯ ЕГО ДО СЕГО ДНЯ. /7/ А МОШЕ БЫЛО СТО ДВАДЦАТЬ ЛЕТ, КОГДА ОН УМЕР: НЕ ПРИТУПИЛОСЬ ЗРЕНИЕ ЕГО И НЕ ИСТОЩИЛАСЬ СВЕЖЕСТЬ ЕГО. /8/ И ОПЛАКИВАЛИ СЫНЫ ИЗРАИЛЯ МОШЕ В СТЕПЯХ МОАВА ТРИДЦАТЬ ДНЕЙ, И КОНЧИЛИСЬ ДНИ ТРАУРНОГО ОПЛАКИВАНИЯ МОШЕ. /9/ И ЙЕГОШУА, СЫН НУНА, ПРЕИСПОЛНИЛСЯ ДУХОМ МУДРОСТИ, ИБО МОШЕ ВОЗЛОЖИЛ НА НЕГО РУКИ СВОИ; И ПОВИНОВАЛИСЬ ЕМУ СЫНЫ ИЗРАИЛЯ И ДЕЛАЛИ ТАК, КАК БОГ ПОВЕЛЕЛ МОШЕ. /10/ И НЕ БЫЛО БОЛЕЕ ПРОРОКА В ИЗРАИЛЕ, ПОДОБНОГО МОШЕ, КОТОРОГО ЗНАЛ БОГ ЛИЦОМ К ЛИЦУ, /11/ ПО ВСЕМ ЗНАМЕНИЯМ И ЧУДЕСАМ, КОТОРЫЕ ПОСЫЛАЛ ЕГО СОВЕРШАТЬ В СТРАНЕ ЕГИПЕТСКОЙ С ФАРАОНОМ, И СО ВСЕМИ РАБАМИ ЕГО, И СО ВСЕЙ СТРАНОЙ ЕГО, /12/ И ПО ВСЕМ МОГУЧИМ ДЕЯНИЯМ, И ПО ВСЕМ СТРАШНЫМ СВЕРШЕНИЯМ, КОТОРЫЕ СОВЕРШИЛ МОШЕ НА ГЛАЗАХ У ВСЕГО ИЗРАИЛЯ. (Дварим, Гл. 34, ч. 5-12)

Последние слова, которые были услышаны маленьким человеческим созданием, звучали так: «Хазак, хазак венитхазек» (будь силен, будь силен – и укрепимся). После этого голос из ниоткуда пропал совсем! Пришло время прощаться с этим теплым и ласковым, но уже совсем не уютным местом. Малыш полюбил этот голос. Он настолько к нему привык, что расставание с ним стеснило его грудь. Ему хотелось позвать его обратно и поэтому…

Он открыл рот и закричал, но вместо крика изо рта вышел большой пузырь, за которым последовали еще несколько небольших пузырей. После этого он глубоко вдохнул, отчего что-то жгучее пронзило все его внутренности. Боль. Нестерпимая боль привела малыша к молниеносному решению: «Это место стало не только неуютным, но и очень опасным для моей жизни. Скорее! Скорее! Скорее нужно выбраться отсюда».

Изо всех накопленных им сил он начал пихаться всеми своими конечностями, и вода, окутывающая его тельце столько времени, со всеми пузырьками, вышедшими из его рта, стала стремительно исчезать.

В этот момент до его слуха донесся пронзительный материнский крик. Теперь его мать испытывала невыносимую боль внизу своего живота. И через короткий промежуток времени малыш ощутил тряску, а затем машина стала набирать скорость.

«Да вытащите вы меня отсюда или нет?! Что там у вас происходит?»

Нарастающие и исчезающие посторонние звуки врезались в его сознание. Ему казалось, что это никогда не закончится. Тогда он вновь предпринял попытку вырваться из этого места. Малыш стал сильно отталкиваться ножками. И вдруг!

Наступила ощутимая темнота. «Что это?» – подумал он. Однако испуг нарастал не столько от ощущения темноты, сколько от нехватки чего-то непонятного!

РЕБЕНОК ЗАДЫХАЛСЯ.

Совсем неожиданно он почувствовал чьи-то сильные руки, которые пытались вытащить его голову из этого места. Малыш совсем не хотел расставаться с телом, с ручками и ножками, к которым он очень привык. И теперь уже из последних сил он стал помогать и самому себе, и этим сильным рукам, вытаскивающим его за голову на свет. Ребенок поднял вверх свои ручонки, и через легко раздвинувшийся проход был вытащен наружу теми же сильными руками.

Вися головой вниз, мальчик почувствовал резкий хлопок по своему заднему месту. Тогда он открыл рот! Вздохнул! И из его горла вырвался пронзительной силы крик. Правда, он сам не понял – то ли от боли, то ли от радости. Однако успокоился малыш довольно-таки быстро, когда оказался в теплых и немного влажных, но очень ласковых руках его МАТЕРИ. Услышав материнский бархатный голос, он тихо положил головку ей на грудь и замолчав, уснул безмятежным детским сном.

В тот момент, когда Сару – мать малыша – внесли в машину скорой помощи, по небесам пронесся раскатистый и мощный гром, и со всех сторон посыпались молнии. Одна из молний расколола мощное дерево, стоящее у дороги уже много десятков лет. В этот самый момент мимо него проезжала машина скорой помощи, в которой находилась роженица Сара. Водитель и медицинский работник видели, как после удара молнии из этого дерева вышел белый с искрами огонь. И все дерево начало крениться в сторону дороги.

Медработник кричал: «Останови машину. Останови машину, идиот!»

Но водитель его не слушал или не слышал. Он нажал на газ, и машина рванула вперед, набирая скорость. Дерево вот-вот должно было перекрыть собою дорогу. Оно уже нависало над машиной скорой помощи. Тяжелые сучья рвали электрические провода, один из которых был довольно-таки толстым и сумел задержать падение старого дуба. Машина проскочила самый опасный отрезок дороги, но и этот провод все-таки лопнул, закрутился в воздухе, словно пастуший кнут и… со всего размаха ударил по крыше машины, которая очень быстро удалялась от этого опасного места.

Медработник глотал какие-то таблетки, чтобы прийти в себя после случившегося. А водитель, очень довольный своим поступком, напевал песенку:

«Капитан, капитан, улыбнитесь!Ведь улыбка – это флаг корабля.Капитан, капитан, подтянитесь!Только смелым покоряются моря».

После этого медработник посмотрел в сторону водителя и нервозным голосом произнес: «Вот сейчас мы приедем в больницу и там увидим, кто будет, а кто не будет смеяться! Ты что, с утра что-то не то покушал? Или с женой в последний раз в любовь играл? Знай, что я бригадиру о случившемся рапорт напишу».

Водитель, пожилой мужчина, улыбался. Никто не называл его по имени и отчеству, он для всех был папа Ицик. Но при этой больнице не было лучшего водителя, чем он. И все это великолепно знали. А этот медбрат был новичок, который только месяц назад пришел на практику из института. Необстреленный еще! Значит, и осуждать его не за что.

После того, как родился малыш, пошел теплый весенний дождь, который не заканчивался три дня и три ночи.

На утро четвертого дня дождь прекратился. Тяжелые серые тучи рассеялись. И вышло яркое и очень жаркое апрельское солнце. Малыш тихо посапывал в своей кроватке, когда солнечные лучи пробили толщу окна родильного отделения. Его высокая кроватка для новорожденных на бесшумных колесиках стояла в центре очень просторного помещения. Новорожденных было много, но почему-то солнечные лучи сконцентрировались именно на сыне Сары и Мордехая.

Мальчик уже не спал! Он полностью открытыми глазами смотрел на свет солнечных лучей. Один из лучей ярко-горячего солнца, пройдя от ног до головы, остановился на лице малыша.

Луч солнца и взгляд небесно-голубых глаз замерли друг на друге. Ребенок не плакал, наоборот, он смеялся и смеялся в голос, не отводя прямого взгляда от резко-яркого солнечного луча. Новорожденные дети, плачущие до этого момента, прекратили реветь. Взгляды всех детишек направились к центру палаты. И в этот момент абсолютно все дети разразились звонким и протяжным смехом. В палату вбежали медицинские сестры, обслуживающий персонал, дежурный детский врач и его помощник, и вот что они все увидели.

По потолку вырастали движимые картинки, сюжеты родильного отделения этой больницы. Чья-то мама-роженица так раздувала щеки на своем лице, что казалось, сейчас они лопнут. Кто-то из маленьких обгадился и этим обмазал свое лицо и все, что находилось под его рукой. Кому-то очень хотелось посмотреть в замочную скважину – а что происходит за этой дверью? Однако не заметил, как ее открыли. И многое, многое другое…