Такой горячий, но сладкий кофе - Ольга Гесс

Я битый час пыталась дозвониться до сестры, но аппарат упёрся и постоянно твердил: «Абонент временно недоступен». А временно ли? По-моему, даже на том свете связь лучше, раз люди умудряются при всех реалиях жизни видеть призраков и верить в любовь вампира к обычной девушке, страдающей социофобией.

Мысли мои были прерваны звуком тормозящих колёс. Оторвав взгляд от экрана телефона, я подняла голову и увидела улыбающегося молодого человека, который слишком свободно и пафосно для своего возраста восседал на мотоцикле.

– Заблудилась? – спросил он.

– А что, ты хочешь меня отсюда вывести?

Парень усмехнулся:

– Будь моя воля, я бы увёз тебя далеко-далеко, малышка, но сегодня у меня совершенно другая миссия. Я жду одного человека. Здесь женщина бальзаковского возраста не пробегала?

– Женщин не видела. Мужчин, впрочем, тоже. Ты местный?

– К сожалению, да.

– Поможешь мне найти один посёлок?

– Я же говорю, малыш, у меня нет времени.

– Кого-то ждёшь?

– Да, я же только что об этом сказал, – он махнул рукой, – к моей подруге сегодня должна приехать тётя. Старая кошёлка, судя по всему, заблудилась, и меня отправили на её поиски.

Я посмотрела на своего собеседника и улыбнулась; один из дружков Олеси, я узнала его. Сестра иногда рассказывала мне о мальчике с карими глазами, татуировкой на руке и красивой улыбкой (его фотографии, кстати, тоже показывала). Улыбался он действительно красиво; словами такое передать сложно, а вот на живом примере – пожалуйста. Марио Касас улыбается также.

– И сколько старой кошёлке лет?

– Двадцать один, вроде.

Я ухмыльнулась:

– Не такая уж и старая.

– Малыш, когда тебе шестнадцать, всё, что старше восемнадцати – старо и отвратительно. Нет, конечно, если тебе чуть больше двадцати, я всё равно не против прокатить тебя пару раз на своём железном коне.

Улыбнувшись, я встала с дорожной сумки, на которой сидела всё это время.

– Как же тебя зовут, покоритель женщин и мотоциклов?

Он улыбнулся:

– Я Артём. А ты?

– Приятно познакомиться, Артём, а я Марина, старая тётя твоей подруги Олеси. И это на мои поиски тебя отправила сестра.

Я усмехнулась и стала наблюдать за тем, как самоуверенный подросток пытался подобрать нужные слова после такого неожиданного знакомства со мной. Извиняться Артём, разумеется, не собирался, поэтому в течение десяти секунд пристально смотрел мне в глаза, а затем улыбнулся так, словно предыдущего диалога между нами и не было. Хитрый парень; видимо, привык перекрывать свою бестактность смазливой внешностью.

– Вы к нам надолго?

– Вы? – я приподняла бровь, – Совсем недавно я была малышкой, а теперь старая тётка? Удивительные метаморфозы происходят со мной за столь короткий срок.

– Ты же не расскажешь Олесе об этом инциденте? Пусть это останется нашим маленьким секретом, согласна? – он подмигнул мне.

– Я подумаю над твоим предложением. Если, конечно, не забуду о нём. Память в последнее время что-то стала меня подводить.

Артём улыбнулся:

– Отличная шутка.

– Это вовсе не шутка, я говорю сейчас серьёзно.

Мне не хватило силы воли сдержать свой смех, когда юноша недоумённо на меня посмотрел. Кажется, он принял мою последнюю фразу за чистую монету. Лишь поняв, что это всё-таки была ирония, Артём в очередной раз улыбнулся и покачал головой.

– Садись. Обещаю, что отвезу тебя к Олесе быстро и без происшествий.

– К сожалению, я вынуждена отказаться.

– Прости?

– Видишь ли, в чём дело, Артём: меня пугает весь транспорт, у которого меньше четырёх колёс. Так что до Олеси мы будет добираться пешком.

– Как ты себе это представляешь? Я буду ехать на мотоцикле, а ты за мной бежать?

Я фыркнула:

– Вот ещё! Я буду спокойно идти, а ты будешь катить рядом своего железного коня.

Новая усмешка с его стороны.

– Ты хоть представляешь, сколько он весит?

– Ты хоть представляешь, как мне было обидно, когда ты назвал меня старой тёткой? А что обо всём этом скажет Олеся, когда узнает, как её горячо любимую тётю встретил друг, которому она доверяла?

По глазам молодого человека было видно, как он зол, однако, Артём молча слез с мотоцикла и сказал:

– Сумку свою тоже сама потащишь? – я протянула ему маленький рюкзак, который он поставил на сидение.

– Идти-то хоть близко? – спросила я, когда мы медленно двинулись по узкой дороге.

– Так близко, что я приехал за тобой на мотоцикле.

Я хмыкнула и потянулась за сигаретами:

– Тем лучше. У нас будет время познакомиться поближе.

– А ты всегда такая?

– Какая?

– Вредная.

– На самом деле я очень дружелюбный и миролюбивый человек. Но твоё хамское поведение заставило меня показать обратную сторону медали.

Он улыбнулся:

– Значит, дружбы у нас не получится?

– Если ты пообещаешь хорошо себя вести, то, возможно, мы будем иногда здороваться, – мы встретились взглядами и улыбнулись друг другу.

Артём, конечно же, слукавил, когда сказал, что дорога до дома Олеси займёт у нас много времени. Ничего подобного! Мы добрались до её калитки уже через пятнадцать минут. Хотя, может, мне так просто показалось: не смотря на весь вызывающий вид молодого человека, он оказался приятным собеседником с хорошим чувством юмора.

– Добро пожаловать, – он улыбнулся и толкнул дверцу калитки, – мы рады, что ты с нами.

Я улыбнулась и пошла по каменной плитке в то время, как сам Артём загонял мотоцикл на маленькую парковку, что находилась прямо на участке сестры.

Глава 3

Олеся даже не сразу обратила внимание на то, что на её участок кто-то прошёл. Девушка сидела на крыльце в окружении двух друзей, одного из которых, я уже видела. Тот самый мелкий засранец в жёлтой бейсболке, что летел от меня на своём велосипеде быстрее ветра.

Сестра случайно (именно случайно, потому что один из парней наступил ей на ногу) подняла на него глаза, а затем посмотрела в мою сторону.

Я улыбнулась и развела руками; как это обычно бывает, когда человек хочет обнять своего близкого родственника или друга.

– Марина!

Олеся заключила меня в крепкие сестринские объятья. Приятно, но чёрт возьми, неловко. Лет в пятнадцать из-за раннего употребления никотина я перестала расти и задержалась на планке 165 см., и со стороны могло показаться, что великан душит карлика. Но это не так. Она меня обнимала. Со всей теплотой и искренностью, на которую только могли быть способны дети, пусть даже те, кто уже давно получил паспорт.

– Как видишь, я смогла найти время, чтобы тебя навестить.

– И я рада этому! Ты слишком долго ехала!

– Вчера вечером не получилось, извини. Долго собиралась.

Олеся смутилась:

– Долго – значит несколько лет.

– А. – теперь уже была смущена я. – Ты это имеешь в виду. Москва не отпускает, засасывает, как истинное болото.

– Хотя построена вовсе не на нём, – раздался мужской голос справа от меня.

Я улыбнулась:

– Верно. И кто же у нас тут так силён в истории и географии?

Высокий, худощавый, бледный. Этих трёх прилагательных вполне достаточно, чтобы описать юношу, чьи усики начинали шевелиться, когда он выпускал воздух из лёгких. Правда, как-то тяжело дышал для шестнадцатилетнего подростка. Может, он чем-то болеет?

Парень протянул мне руку:

– Миша.

– Марина, – я улыбнулась и коснулась его пальцев. – Эй! А тебя я сегодня уже видела! – второй юноша натянул бейсболку до самых глаз. – Ты мимо меня на велосипеде проехал!

Олеся засмеялась:

– Это Илья. И если бы не он, ты до сих пор сидела бы на дороге.

– Почему?

– Он сказал мне, что на обочине сидит какая-то девушка, и я отправила за тобой Артёма. Кстати, где он?

– Паркуется. – коротко ответила я. – И каким образом ты определила, что там сидела именно я?

– Кто ещё может потеряться на ровном месте и уехать в противоположную сторону? Вообще Илья сначала принял тебя за наркоманку, поэтому и удрал.

Я перевела удивлённый взгляд на юношу.

– Может, ты снимешь, наконец, свою кепку, и я посмотрю в глаза героя?

Ох, лучше бы он этого не делал! Глаза у Ильи были большие, голубые, и смотрел он на меня так обиженно, словно я отняла у него последний кусок шоколадного пирога.

– Вы курили, – попытался оправдаться Илья.

– И какой я сейчас должна сделать вывод? Что курят только наркоманы?

– Илья попытался сказать, что табакокурение – вредная привычка, – влез в наш разговор Миша, – и что Вы вряд ли впишетесь в нашу компанию. Мы здесь ничего не употребляем.

Я усмехнулась:

– Во-первых, я нахожусь уже в том возрасте, когда в состоянии сама решить, что для меня вредно, а что нет, а, во-вторых, мальчик, я даже не собираюсь вписываться в вашу компанию, у меня вроде как своя есть. Я понятно изложила свои мысли?