История села Брехова, писанная Петром Афанасиевичем Булкиным - Борис Можаев

ПОЧЕМУ НАШЕ СЕЛО НАЗЫВАЕТСЯ БРЕХОВО?

История для села - это одно и то же, что автобиография для человека. Как человеку нужна автобиография для службы, так и селу для колхозного строительства, для районных справок, донесений, так и далее нужна история. Но сказать по правде, настоящая история села Брехова началась только при советской власти. А до революции какая была история? Одни пьянки по религиозным праздникам, да по будничным дням работа. И потом другое надо учесть - ни сельсовета, ни колхоза не было. Какая же могла быть общая история у села? Никакой общей истории быть не могло, потому что село было разбито на единоличные хозяйства. А если писать про отдельные хозяйства, то получится несколько отдельных историй, ну вроде рассказок. И больше ничего - никакой политики. А настоящая история всегда с политикой связана. Это надо уяснить каждому со школьной скамьи.

Таперика надо написать - почему наше село называется Брехово? Если вы бывали в наших местах, то заметили, наверное, хоть из Прудков, хоть из Корабишина, хоть из Самодуровки бреховский бугор. Старики рассказывают, что раньше, может, лет двести, а может, и триста тому назад съезжались сюда баре на охоту. На самом у горе стояла псарня помещика Брюхатова и псари его жили. Вот от этих псарей и пошло наше село. А Филипп Самоченков рассказывал мне, якобы в жены им привозили дворовых девок из Самодуровки; которую, значит, обрюхатит барин или кто из его помощников, присылают в Брехово. Но наперед заставят ее липу посадить, а потом уж за псаря замуж выдают. Так и выросла под Бреховом целая липовая роща. И название она имеет - Приблудная.

Село наше большое, торговое. Раньше к нам на базар приезжали из райцентра Тиханова и даже из города Пугасова. И все улицы нашего села по-базарному назывались: Сенная, Конная, Горшечная, так и далее. А в годы нэпа было два трактира, три чайных, две булочных, одна колбасная да двенадцать лавок. Все это исходило от нашего бескультурья. Таперика от этого наследия прошлого не осталось и следа. Есть у нас клуб, магазин, школа-десятилетка. А все улицы называются по-современному: Пролетарская, Максима Горького, имени Луначарского, - последняя сокращенно называется "Имначас". Но это для неофициальных разговоров.

Есть у нас еще пережиток от старого прошлого - село с селом ругается. Например, корабишинских мы зовем талагаями, а они нас - каменными сдобами. Ругательское слово "талагай" ничего не означает по-русски. Узнал я от заезжего писателя (который не мог отличить дерево на корню от дерева в деле), якобы талагай - слово латышское, вроде бы по-нашему означает странник, далеко зашедший. Пожалуй, в этом есть правда. Почему? А потому что в Корабишине, по старому говоря, жила литва некрещеная. Будто их какой-то князь в карты проиграл и перевезли их к нам в лес. Доказательством нерусского происхождения служит еще и то, что у корабишинских избы строились без сеней - прямо к избе шел впритык лапас, то есть крыша двора. Они даже квашню с квасом держали на дворе. Еще мы их дразнили за это:

- Акулька, что там булькает?

- Сивый мерин в квашню с... (многоточие означает непечатное слово).

А прудковских, например, прозывали козозвонами. У энтих коза в набат ударила...

Паслась она в церковной ограде. А веревка с пожарного колокола свисала очень низко и привязывалась к березе. Кто увидит пожар - подходи и дергай за веревку, звони - собирай народ. Ну, коза рогом и зацепилась за веревку... Дернула головой - "Дон"! Она в сторону - опять: "Дон!" Она с перепугу метаться, - то туда, то сюда... а на колокольне: "Дон! Дон! Дон!" Набат! Все село и сбежалось на потеху... С тех пор их и прозвали козозвонами. Оно прозвище-то вроде бы и случайное, а причинность все ж таки имеет. Народ прудковский непутевый, пустозвонный...

А почему нас прозвали "каменными сдобами"? Раньше у нас на базаре тихановские торговали черепенниками, а наши, бреховские, пышками да самодельными пряниками. Вот они-то и назывались сдобами.

- Черепенники с пылу, с жару! Ай, черепенники! - кричали тихановские.

А наши, бреховские, им вперебой:

- Сдобы, сдобы! Купи сдобы!..

Какой-то озорник купил одну сдобу, будто зубами ее не раскусил. Зашел он сзади да как шарахнет по спине торговку этой сдобой. Она еле дух перевела:

- Ой! Явол! Кой-то мне по спине каменюгой заехал. Чуть ребро не перешиб.

- Это не каменюгой, а твоей сдобой...

С тех пор и прозвали нас "каменными сдобами".

Но это все приметы старого прошлого. А таперика мы имеем самодеятельный хор и частушки собственного производства. На районном смотре так и объявляют:

- Выступает бреховский хор со своими частушками. Музыка Глуховой, слова Хамова (это наши сочинители).

Колхоз у нас хороший. Петр Ермолаевич Звонарев, последний председатель, авторитетом пользуется, - народный депутат, Герой Социалистического Труда. А первый председатель нашего колхоза Филипп Самоченков работает таперика у меня, то есть конюхом при школе. Я тоже был в свое время председателем, но об этом расскажу потом.

А народ у нас трудовой, артельный. Работает дружно. Но уж коли кто сопрет бочку или, допустим, фару отломает на комбайне из озорства - убей не допытаешься. Корабишинские, те наоборот - один цыпленка украдет на курятнике, а пятеро донесут на него. И, между прочим, воруют у них поболе нашего. А у нас с доносчиками строго поступают, - на сенокосе надевают котел на голову и бьют в него палками, пока тот не оглохнет. Мы, говорят, народ музыкальный. Пусть запомнит нашу музыку. Озорники! Недаром у нас каждый на селе прозвище имеет. А Иван Косой даже стих про это написал. Еще в двадцать девятом году на сходе в бывшем трактире огласил:

- А таперика я вам, - говорит, - проповедь прочту.

И пошел... подряд по всему селу:

- Клеща Дранкин, Пихтиряй Назаркин, Кабан Луговой, Карась Большой, Михаил Тырчек, Тимофей Сверчек, Алексей Кривой и Андрей Простой... так и далее.

"Простой" - это не фамилия, а прозвище. Так зовут у нас всех дурачков. Кстати, Андрюша Простой, по фамилии Гвоздиков, недавно погиб при следующих обстоятельствах: шел он из Мыса Доброй Надежды (это название одного из наших сел), крепко набрамшись. Там был козырный праздник Ильин день, по-старому Престол. Андрюша знал наперечет, в каком селе какой престольный праздник. И уж обязательно Посетит.

Значит, посетил он... напился. Надавали ему кусков: одна сума у него спереди висит, это для кусков пирога, другая - сзади, та для хлеба. Идет он, бывало, с праздника враскачку, - какая сума перетянет, туда и упадет. Или на спину опрокинется, или носом запашет. Тут же и заснет, прямо на дороге. Шел он, значит, на Ильин день и заснул на дороге.

А в этот самый час, под вечер, ехал Васька Бондарь в Свистуново на тракторе за водкой. У них, в Корабишине, магазин не работал. А был он тоже выпимши. И черт его понес на обочину...

На суде он говорил: по траве вроде бы помягче ехать.

- Едем мы, - говорит, - с Иваном выпимши. Вдруг - стук! Тряхнуло вроде нас... Что такое? Иль на бревно наехали? Посмотрели - а это, оказывается, Андрюша...

Ну и переехали его.

Извиняюсь, я отошел в сторону. Значит, я сказал, что каждый у нас на селе прозвище имеет. И все с умыслом. Дранкиным дали, к примеру, прозвище - "клещи". За жадность и скупердяйство. Мишка Тырчек и Тимошка Сверчек эти еще по комсомолии отличились. Моими секретарями были. Бывало, вызовет нас Филипп Самоченков и скажет: "А ну, комса, давай на боевое задание..." Мы и даем.

Да, пишу я эти строки, а сам думаю: приказал бы таперика Самоченков Тырчку да Сверчку. Тырчек целой областью заворачивает, а Сверчек по торговле большой начальник. За границей бывает и по месяцу там живет и более. Вот тебе и комса! Комса - по-старому значит - комсомольцы. И вот что поразительно - способности к загранице у Тимофея выявились еще в те годы. Все он книжки иностранные читал и песни пел заграничные: "Плыви, моя гондола, озарена луной. Раздайся бар каролы над сонною волной..."

Гондола - это лодка по-итальянски, а "бар каролы" - это по-русски значит - "звон гитары раздавайся". Я думаю: таперика вы и сами догадались - карола это есть гитара.

Между прочим, мое прозвище на селе было Дюдюн.

ПРО САМОГО СЕБЯ

Сел я про самого себя сочинять и задумался... До чего же моя жизнь удивительная! Вот я все над своей Маруськой смеюсь - темнота! А сам-то я каким был? Таперика я - персональный пенсионер, иногда парторга замещаю. Людей уму-разуму учу, сочиняю. А раньше? Верите или нет - до двадцати лет ни разу в городе не был. Железной дороги не видал. Да что город? Часов настоящих и то не видел. Ну смотрел на ходики в сельсовете. Дак там все просто: время подойдет - выглянет кукушка и прокукует, сколько часов. Только считай. А вот настоящих часов, с римскими цифрами не видел. И читать по ним не умел.

Иным хоть на раскулачивании повезло - и на часы насмотрелись, и кольцы золотые видели. А нам кулаки захудалые попались: псаломщик, да Васютка Мокрая, родственница барина Корнеева, да мельник Галактионов. У псаломщика в избе хоть шаром покати - один самовар отобрали. Пока несли, - у него дудка отвалилась. У Васютки Мокрой отобрали три корзины рюмок разноцветных да тарелок. А часы, говорит, в починку свезла, в Пугасово. У мельника не токмо что часов, порток крепких не было. Скотины полон двор да одиннадцать человек детворы. Они стаканы и те пококали - одни кружки жестяные...