Ужин с Доктором - Вячеслав Аничкин

Павел молча, качает головой. Маме трудно объяснить, что у него нет настоящего друга, что никому не интересно с ним говорить. Почему?

Мама сегодня во вторую смену. Швейная фабрика. Павел был там пару раз. Шумно и весело. Мама – швея. После недолгого знакомства с цехом, Павла заинтересовал один момент: очень много отходов получалось при пошиве одних брюк – целая пятая часть. Это выходит – из отрезанных кусков можно еще что-нибудь сшить! Спросив об этом у матери, и получив ответ: «так надо!», Павел больше не возвращался к этому вопросу, но усвоил для себя раз и навсегда – взрослые иногда ошибаются!

Сегодня пятница. Сегодня учитель по математике, Елена Викторовна, незаслуженно поставила Павлу четверку вместо пятерки. Павел очень расстроился, ведь он все правильно сделал и получил правильный ответ, совпавший с ответом в учебнике, но Елена Викторовна сказала, что она не так объясняла изучаемую тему, а, следовательно, решение нужно было вести по-другому, а этому она его не учила. Молодец, конечно, что сам догадался, ответ верный, но решение должно быть другим. Садись, четыре.

С трудом сдерживая слезы, Павел сел на свое место и, закусив губу, прошептал: «Я же все правильно решил, без ошибок». Придя домой, Павел все рассказал матери. Она, конечно, тоже немного расстроилась, но, будучи уверена, что ее сын самый умный и в будущем себя еще покажет, лишь успокоила сына и уверила его, что все будет хорошо. Сколько раз она убеждалась, что ее сын не по годам способный, а может даже и одаренный, талантливый. Может быть, ему в жизни повезет больше, чем ей. Муж погиб на войне в сорок втором. Паше тогда было всего два года. Отца он не помнит. Не спрашивает об отце никогда. Наверное, и это неспроста. Не хочет делать матери больно. А ведь ему всего девять лет. Настоящий мужчина! У его ровесников тоже не у всех есть отцы. Да и кому сейчас легко? Война… Она все сделала по-другому. Все не так, как раньше. До войны…

После этих мыслей, Пашина мама всегда делалась задумчивой. В таких случаях Паша садился матери на колени, опускал голову ей на плечо и они так и сидели вдвоем, одни посреди большой комнаты, сидели молча и каждый думал о своем.

Когда мама уходила на работу, Павел, чаще всего, брал какую-нибудь книгу и читал. Читал до темноты. Потом приходила соседка, Мария Ивановна, и разогревала приготовленный заранее Пашиной мамой ужин, кормила Павла и уходила со словами: «Если что – стучи в стенку» или «Если что надо – так я не сплю». Добрая бабка, хотя и не очень разговорчивая. Наверное, потому, что старая.

Вообще-то, Павла больше всего интересовала математика. Числа, примеры… Интересно. Если можно было бы так сделать, чтобы ввели в школе в два раза больше уроков математики… Его и сейчас уже учителя выделяют как одного из самых способных, но, почему-то не всегда поощряют его стремление опередить своих сверстников. Так надо. Чтобы не выделялся. Пусть учится со всеми, как все. В рамках положенной программы. Учебный процесс установлен свыше, и отступать в сторону нельзя. Вот так. А заступиться за Павла некому. Ведь отца у него нет. Погиб на войне. В сорок втором.

Глава III

Толпа. Живой поток людей. Одним в ту сторону, другим – в противоположную. Бессмыслица. Хаос. Как глупо… Все спешат, переживают, теряют над собой контроль. Многие ругаются, толкают друг друга локтями на остановках троллейбуса. Стадо. Обезумевшее стадо. Павел отошел от окна и вернулся к кровати. В свои неполные тридцать лет, он уже сложил определенное мнение о людях. Он не любил людей, хотя это относилось только к тем, кого он знал лично, к тем, с которыми он сталкивался в жизни. Ни одного человека, которого можно было бы уважать, восхищаться им…

Павел жил в общежитии строительного треста, занимая комнату на втором этаже. Это была, скорее, комнатка, а не комната в широком смысле слова. Очень маленькая и никаких удобств. Работал он в том же тресте, в конструкторском отделе. Получал зарплату, о размере которой стеснялся говорить даже матери. Она жила теперь за городом, выращивала помидоры, редко приезжала, да и Павел нечасто ее навещал. Когда же это случалось, Павел садился на электричку, занимал место у окна и впадал в задумчивость. Больше всего ему нравилось смотреть на проносящиеся мимо деревья, поля, деревушки и думать. Думать о том, что судьба не очень-то балует его до сих пор, что возможно скоро он станет жить лучше, нужно только потерпеть, нужно показать себя с самой лучшей стороны. Он знал, он чувствовал, что достоин большего. Временами он видел своих ровесников, которые разъезжали на блестящих белых автомобилях, обнимали роскошных женщин, расхаживали в дорогих и модных костюмах, курили ароматные импортные сигареты, вываливались со смехом из лучших ресторанов, и в такие моменты ему казалось, что они смеются над ним, смеются нагло, издеваются. Как – будто все, что происходит вокруг, это назло ему. Но почему? Зачем? За что?! Павел всегда, когда возвращался в свою комнатку, садился на кровать и подолгу смотрел перед собой невидящим взглядом в стену, напротив, на которой висел, приклеенный кем-то до него, календарь пятилетней давности с красивой, улыбающейся стюардессой и надписью: «Летайте самолетами АЭРОФЛОТА». Мерзкий календарь. Он тоже издевается над Павлом, как бы намекая ему на то, что, мол, нечего засиживаться. Собирай чемоданы и лети в Австралию. Однажды Павлу захотелось сорвать этот календарь, но он стал отдираться от стены вместе с куском обоев и на стене начала образовываться совсем не живописная дыра. Пришлось приклеивать обратно.

Вот уже месяц как он знает Свету. Их знакомство нельзя назвать случайным, но все же доля случая здесь имеет место. Однажды, Павла направили с какими-то бумагами на домостроительный комбинат. Ему нужно было встретиться с директором предприятия. Приехав в назначенное время, Павел директора не застал на месте, и ему пришлось ждать его в приемной. И тут появилась Светлана… В короткой мини-юбке, белой блузке с вырезом, она была просто неотразима. Фигура была, по мнению Павла, идеальной, а красота лица лишала дара речи. Войдя и закрыв за собой дверь, она села на свободный стул в приемной, сложила руки на коленях и принялась ждать. Секретарша, сидящая перед ними, подняла голову и спросила у вновь пришедшей: «Что вы хотели девушка?» Светлана, ничуть не смутившись, улыбнулась и ответила: «Я к Сергею Михайловичу, я ему звонила» «Фамилия?» – спросила секретарша. «Ильченко», – ответила девушка и достала из сумочки какое-то удостоверение. Секретарша посмотрела на предъявленный документ, кивнула головой и сказала ей тоже, что недавно сказала и Павлу: «Сергей Михайлович на совещании в горсовете, но скоро должен быть». Девушка встала, подошла к окну, на котором стояли несколько горшочков с комнатными цветами, и посмотрела сквозь него на территорию комбината.