Эдибриет-429. Эко-фантастика - Виктория Бородинова

«…Исследователи! Внимание! Исследователи! Внимание! Пройдите по указательным направляющим в главный отсек информации центрального корпуса! Исследователи! Внимание! Исследователи! Внимание! Пройдите по указательным…» – распорядилась та же система-информатор.

Все исследователи, улыбаясь и шутя, двинулись к выходу. Мы зашли в длинный узкий невероятно высокий тоннель. Стены его были разделены на горизонтальные сектора. Каждому сектору соответствовал свой от теплого к холодному оттенок и обозначал уровень основной станции. Это был аварийный тоннель. Лестницы из прозрачного устойчивого сплава спускались с самого верхнего уровня. Сквозь прозрачные дороги я видела весь отсек эвакуации. Окон здесь не было и яркие светящиеся надписи обозначающие расположение отсеков и типов помещений тускловато освещали нам линию движения. Мы остановились, всматриваясь в указатели, и потом стали подниматься на третий темно-оранжевый уровень. Я успела рассмотреть четырнадцать уровней. Сложный шлюз раскрылся, и мы прошли на третий уровень. Бесконечный невысокий тоннель уходил вдаль. По одну и другую стороны отгорожены прозрачной перегородкой хранилища, блоки и аппараты. Сбоку вилась техническая дорожка с поднимающимися простыми посадочными местами. Мы рассаживались по двое и неспешно двигались вперед. Бесконечный коридор то был прямым, то сильно петлял. Наконец впереди сидения складывались и уходили в плоскость пола. Мы сошли с движимой дорожки и направились к следующей грузовой двери. Она по мере нашего приближения открылась, и перед нами предстал целый город…

В гигантском сером, обтекаемой неправильной формы блоке, казалось, помещалось все. Стены и свод были изрезаны криволинейными огромными иллюминаторами и черной сеткой несущих конструкций. Справа сверху виднелись прозрачные перегородки спальных капсул персонала, слева лаборатории. Внизу располагались сады с растениями разных планет для отдыха и приема пищи. В самом верху в противоположной стороне города-блока под самым сводом виднелся плавный округлый корпус главного отсека информации. По всему периметру города-блока тянулись входы и выходы, лестницы и выступы технических отсеков и помещений. Открытую площадку внизу среди садов украшала колоссальная движущаяся амнхромированная эмблема Вселенской Межгалактической Организации Миров. Выглядела она как два дублирующих скошенных четырехугольника с кодом Первой Материнской Планеты. Холодные искусственные равномерные лучи освещали все вокруг.

Было странным, что никого не было в таком колоссально большом блоке. Не видела я никого ни в технических коридорах, ни здесь за перегородками спальных корпусов и главного отсека информации. Впереди идущие стаи подниматься. Я растерялась, не зная как можно попасть в отсек информирования, но быстро все прояснилось. На плавающей панели остальные выбирали путь и из основания выступа, на котором мы находились, появлялись прозрачные ступени. Экипаж поднимался, и они перемещались по невидимому неощутимому разумными полю с пройденного пути на предстоящий. Я видела, как за огромными иллюминаторами города иногда проплывали светящиеся контуры уже знакомых нам мирных больших существ. Мерцали вдали вспышки редких точек. Так почти без опоры мы преодолели большое расстояние и вступили на твердое основание. Шлюз отворился, и мы вошли в корпус главного отсека информации.

Служба на исследовательской станции ЭЭн-8631-Эд

Вокруг возвышенности, расположенной посреди вместительного помещения в пространстве плавали ряды лаконичных сидений. Отсек был рассчитан примерно на пятьсот совещающихся. Все мы сразу же принялись рассаживаться. Когда сел последний разумный люк над возвышенностью раскрылся, и сверху выехало крупное прозрачное многоугольное хранилище. В его делениях стояли симбиотики. Их яркие корпуса были массивными, а искусственные черепа сильно вытянутыми и закругленными, три вертикальных продолговатых глаза умели захватывать любое даже самое малое движение на гигантском расстоянии. Они спали. Меня сразу же пронзила догадка о том, что мы единственный живой персонал на основной станции. По команде пробежал тихий шепот недоумения и недовольства.

Скоро роботы активизировались и вышли из своего хранилища. Симбиотики одинаково двигались по одной и той же программе:

«Приветствуем вас на очередном сборе на основной станции ЭЭн-8631-Эд. Вы – персонал станции. Ваши задачи и специальность – универсальные младшие исследователи. В ваших телах закодирован доступ к отсекам, соответствующим вашему званию. Доступ в большинство блоков основной станции запрещен… – неспешно и скрипуче излагали роботы. – Мы собственность и надзиратели закона Вселенской Межгалактической Организации Миров. Вы обязана беспрекословно и незамедлительно исполнять приказы Аппарата Организации Миров».

Мы внимательно вслушивались в слова симбиотиков.

«Ваши задачи – добывать образцы местного примитивного животного мира, их исследование и классификация. Основная станция находится на пике хребта всепланетного океана, на глубине сорок три тысячи ридтов. Выход из станции без специального глубокожидкостного снаряжения приведет к мгновенной смерти», – сообщали роботы по кругу, умолкал один, продолжал другой.

Симбиотики – древняя надежная разработка на основе слияния роботов и энергопроводящих древних бактерий. Симбиотики обладали невероятно мощным мгновенно самообучающимся интеллектом. В истории развития Вселенской Межгалактической Организации Миров все чаще применяли их на директивных постах. Они были чрезвычайно долговечными машинами и давно вытесняли смертных разумных. Когда-то в архаике роботы подчинялись нам, но сейчас мы уже жили в иной Центральной Вселенной…. Поэтому у нас были все причины недолюбливать бездушных симбиотиков.

«…Младшие универсальные исследователи! У вас есть два марела на адаптацию перед первым заданием», – роботы завершили информирование и сошли с платформы.

Проследовали мимо нас и устремились по новой программе. Экипаж лишь провожал их настороженными взглядами. Не успели скрыться первые, как на платформе посередине главного отсека информации спустилась другая партия симбиотиков. Они также разошлись по направлениям заданным Аппаратом Организации Миров. За ними последовали все новые и новые роботы. Потерявшая интерес к происходящему команда разбрелась по городу. А роботы продолжали пребывать и скоро наполнили жизнью весь центральный блок, являясь неотъемлемой его частью. Можно было сказать, что они – это сама исследовательская станция. Оторванные от блоков родных систем роботы нарушались, их программы останавливались и работали с перебоями, поэтому они никогда не покидали своих блоков без перепрограммирования Аппаратом Организации Миров. Яркие кислотно-желтые оболочки симбиотиков были отлично видны издалека на сером фоне блоков. Стало ясно, что основная станция ЭЭн-8631-Эд находилась в консервации до нашей посадки.

Мы заняли спальные корпуса. Их было достаточно много, явно не для тридцати двух разумных, симбиотики не спали, а значит, кто-то еще мог прибыть на станцию. Я, ДэРиинд и ЛЕрГиа-57 расположились в смежных близких блоках. Мы с интересом изучали спальные места. Прозрачную стену в город-блок можно затемнить нажатием на плавающую панель, а можно задать программу и все стены индивидуальной капсулы превращались в живые движимые пейзажи, города на разных планетах Вселенской Межгалактической Организации Миров. Включив отражения, я впервые увидела не размытое и искривленное, а свое четкое и пропорциональное отражение. Я была довольно высокого для девушки роста, почти в два ридта, с длинными ногами и руками с узкими кистями. Было видно даже сквозь форму – упругие крепкие мышцы тела обладают силой. Я сняла всю одежду. Номера на теле были не только на запястьях, но и на икрах, а на спине была выбита крупная красная, словно окровавленная эмблема Вселенской Межгалактической Организацией Миров. Скорее всего, эти знаки были предназначены для опознания без специального оборудования кусков тел погибших…. Мои темные длинные волосы были уложены в хитросплетенную сложную прическу. На темной коже, под строго очерченными густыми бровями блестели большие черные глаза. Овальное лицо, тонкий нос и полноватые губы…

Я включила на плавающей панели управления спальной капсулой блок для записей и написала первое оглавление: «отчет № Эдибриет-429 – 1. Свет 310120, марел первый. Служба на исследовательской станции ЭЭн-8631-Эд». В отчете я описала все, что произошло со мной и другими исследователями этим марелом. Иными словами я стала вести личные записи. Когда глаза от напряжения совсем устали, я выбрала панораму Малой Вселенной и уснула под соответствующий легкий свежий аромат черной пустоты. Мой сон был беспокойным от увиденного за первый марел жизни. Симбиотики сменялись биолюминесцентными существами, грузовыми отсеками и складами, пока не активировался режим полезных снов. По моему мнению, это была одна из лучших разработок Вселенской Межгалактической Организации Миров, технология была уже генетически вживлена в сознание каждого исследования еще при рождении. В процессе сна отдыхая физически организм больше не терял драгоценные части марела. Каждый мог мгновенно мысленно выбрать разновидность своего сна. Режим полезных снов позволял просматривать сообщения Аппарата Организации Миров с различных планет, отдыхать, листая фильмы межгалактического архива, путешествовать, участвовать в межпланетных соревнованиях и войнах, познавать далекие миры с неведомыми существами и даже обучаться. Я быстро просмотрела последние новостные сообщения Вселенской Межгалактической Организации Миров о не прекращающейся жестокой две тысячи световой войне на планете ЗолиЭЭ—367 между доригами и золиЭЭлами, о появившемся вирусе в капсулах взращивания на Первой Материнской Планете и отдала предпочтение обучающему курсу для универсальных младших исследователей. В нем среди виртуальных разумных знакомилась с оборудованием и его возможностями, на котором предстояло изучать создания этой планеты…