Я смотрю хоккей - Борис Майоров

Второй матч дня — наши с американцами. Пришел в ложу прессы, сел на свое место. Справа от меня — корреспондент «Советского спорта», слева — «Зари Востока».

Посидел минут десять и решил: «Рискну пробиться к ребятам в раздевалку». Пустили. Слава богу, контролеры старые, по прошлым играм знают. Даже здороваются.

Вижу: ребята мне рады. Все обступили, спрашивают, как дела, как доехал, как устроился.

Остался с командой на весь матч, пристроившись за скамейкой запасных.

Игра закончилась со счетом, который, как потом оказалось, стал рекордным для этого первенства. И, если не ошибаюсь, для сборной СССР на чемпионатах мира вообще. Результат—17:2, причем 11 шайб наши забросили во втором периоде.

По поводу этой победы и этого небывалого счета сразу после окончания игры было довольно много шуток. Никто не придавал этим семнадцати шайбам никакого значения. Но потом, через две недели, оказалось, что зря. Именно наилучшая разность забитых и пропущенных шайб вывела сборную СССР на первое место. Кстати, это обстоятельство дало повод для разговоров о неполноценности нашей стокгольмской победы в 1969 году. Дескать, небольшая это заслуга — разгромить американцев. Могу задать скептикам вопрос: почему же тогда другие не разгромили? Может быть, не хотели? Хотели, очень хотели. Но не смогли.

Я был одним из немногих обитателей ложи прессы, пришедших посмотреть матч второго круга между шведами и американцами. Нет, я не ждал чудес. Но я был уверен, что игра получится любопытная. Шведы понимали: если в самый последний день они победят сборную Чехословакии, а наши обыграют канадцев, то победителя чемпионата мира определит лучшая разность шайб. Значит, матч с американцами может иметь для них решающее значение. И они от первой и до последней минуты играли изо всех сил, не жалея себя, борясь за каждую лишнюю шайбу. 10:4 — вот все, чего они сумели добиться в той игре.

Вы знаете, конечно, что в мировом любительском хоккее существует вот уже многие годы неофициальное разделение команд на две категории. В первую входят четыре сильнейшие команды — сборные СССР, ЧССР, Швеции и Канады, во вторую — все прочие. Первые на всех мировых первенствах обыгрывают вторых. Иначе — сенсация. Так вот, на каждом чемпионате, начиная с того, который проходил в 1965 году в Тампере, обязательно бывала хотя бы одна сенсация. Чаще других ее героями становились финны, по разу сюрпризы преподносили команды ГДР и США. А в число потерпевших попадали все, кроме нас. Мы же никогда не «подарили» ни одного очка представителям второй категории команд.

Принято считать, что первопричина всех этих «подарков» одна — недооценка противника. А вот сборная СССР, говорят, всегда играет серьезно. Ее и тренеры перед любым матчем напутствуют одними и теми же словами: «Ближайший соперник — самый главный». Правильно, именно это внушают нам тренеры на всех установках перед любой игрой чемпионата мира. Но не стоит переоценивать значения даже самых лучших, самых верных напутствий. Игрок сборной, независимо от возраста и игрового стажа, человек очень опытный и знает цену всякому противнику. Ну, разве могу я сравнить свое отношение к матчам с теми же американцами и, скажем, со шведами? У меня и настроение разное, и веду я себя на поле по-разному. С американцами я играю легко и свободно, могу позволить себе вольность, могу рискнуть, в крайнем случае ребята выручат. А со шведами я не имею права на малейшую ошибку — она может оказаться непоправимой. И я напряжен до предела, я весь внимание, я не расслабляюсь ни на секунду. Так что же, выходит, я — а так относятся к играм с разными по классу соперниками и остальные хоккеисты, и не только наши — недооцениваю кого-то? Возможно. Но почему в таком случае другие «дарят» очки, а мы — нет?

Были времена, когда в таких вот «подарках» упрекали нас, спартаковцев. И вечно ставили нам при этом в пример ЦСКА. Они, мол, люди серьезные, поэтому не проигрывают аутсайдерам, а вы — мальчишки и пижоны, вы считаете себя очень большими мастерами, никого, кроме ЦСКА и «Динамо», не уважаете, оттого у них-то вы очки отбираете, а потом их слабым командам задаром отдаете. Внешне все это так и выглядело. Мы могли в течение одной недели победить ЦСКА и проиграть где-нибудь в Киеве или Новосибирске. Или мы могли легко разгромить команду в первом периоде, а затем отдать противнику все свои завоевания во втором и мучительно спасать два очка, а то и очко, в третьем.

Мальчишками и пижонами нас называли за это вполне справедливо. Только вкладывался в эти слова не тот смысл, какой они имели по отношению к нам на самом деле. Да, в наших непонятных победах и поражениях сквозило мальчишество. Но заключалось оно в том, что мы еще не научились как следует играть в хоккей. Нельзя относиться к каждому матчу одинаково серьезно. И стоило нам хоть чуть-чуть расслабиться, как наказание следовало незамедлительно. Чтобы побеждать, мы обязаны были в любой встрече выкладываться до конца. А ЦСКА — нет. Они могли позволить себе сыграть матч со средней командой вполсилы. Этого хватало не только для того, чтобы удержать до конца преимущество, но и еще изрядно увеличить счет в свою пользу.

Теперь и нас никто не упрекает в пижонстве. Теперь мы тоже редко отдаем понапрасну очки, теперь мы тоже громим отстающих с большим счетом. Может, стали взрослей и умней? Молодых и достаточно самоуверенных у нас в «Спартаке» и сейчас не меньше, чем прежде. Но из команды способной и подающей надежды мы превратились в классную команду, такую же классную команду, как ЦСКА.

Потому и с ЦСКА мы стали лучше играть. Одно тянет за собой другое. Чтобы не терять «легких» очков, нам нет необходимости в каждом матче выкладываться до конца. Значит ко встречам друг с другом мы подходим с одинаковым запасом сил. А это очень важно.

Думаю, что в данном случае аналогия между чемпионатами мира и страны вполне уместна. Да, случается, что сборная СССР на чемпионате мира тоже иной раз уступит в матче со шведами или сборной Чехословакии — наши соперники сыграют особенно здорово или, наоборот, у нас игра не пойдет, не повезет, заболеет кто-то, допустит роковую ошибку вратарь или защитник. Но все эти факторы не могут иметь никакого влияния на результаты игр с командами второй категории. Любые частные ошибки и неудачи во встречах с ними покрывает значительная разница в классе. Это обстоятельство играет свою роль всегда, а в Стокгольме решило исход борьбы за золото. И принесло его вовсе не везение, а подлинно высокий класс игры нашей сборной,

Между прочим, следующий чемпионат мира оказался в этом смысле не менее показательным. Команды Швеции и Чехословакии «облегчили» сборной СССР путь к первому месту: обе они проиграли финнам, дав нам таким образом фору в два очка. Правда, как показали дальнейшие события, наши бы обошлись и без этой форы. А вдруг последний матч со шведами не «пошел» бы? Тогда снова начались бы разговоры о везении?..

…Закончился матч СССР — США, служители вынесли наш государственный флаг, и он медленно пополз вверх, к куполу «Юханнесхофа». И все встали: по залу разнеслись первые аккорды нашего гимна. Вот когда, кажется, наиболее остро я почувствовал, что не состою членом команды.

Мы, спортсмены, очень часто в устных выступлениях и в печати говорим о чувствах, которые испытываем, слушая гимн, исполняемый в честь наших побед. Но говорим так, мимоходом. Нам кажется, что слова эти не требуют пояснения, что всем и так все ясно и понятно. Так, во всяком случае, казалось мне. Казалось до тех пор, пока сам не услышал мелодию гимна, находясь за пределами хоккейного поля. Я не сентиментален, но, когда мы выстраиваемся после победы в центре поля и в честь нас, в честь нашей победы, поднимается вверх наше красное знамя и раздаются звуки нашего гимна, я невольно вытягиваюсь по стойке «смирно», у меня перехватывает дыхание и начинает щекотать в горле.

День второй

STOCKHOLM

Перед встречей наших со шведами столкнулся в фойе со старыми приятелями — Тумбой и Стольцем. Тумба — миллионер, владелец фирмы «Тумба», торгует хоккейными доспехами и коврами. Дело его процветает.

Стольц еще играет, но не в сборной, а в клубе «Юргорден». Служит в фирме, продающей холодильники. Комментирует по телевидению игры хоккеистов — в общем подрабатывает где может.

Было время — глядел на них как на богов. Теперь мы на равных — ветераны. Разговор не клеился — как-то сложится игра? Договорились встретиться после матча. Да какое там! Не встретились — видно, расстроились они, что их команда проиграла.

У меня настроение отличное. Рад за молодых — хорошо сыграли против грозных соперников. Молодцы!

Итак, крещение наших новобранцев состоялось… А состоялось ли? Что они сегодня поняли? Почувствовали ли, что в их жизни наступила серьезная перемена? О чем думали, приехав с матча? Как спалось им этой ночыо? Все это мне очень хотелось бы знать.