Я все умею лучше! Бытовые будни королевского гарнизона (СИ) - Брэйн Даниэль

Все происходило быстро, жутко, неправдоподобно громко. Звон разбитого стекла и шум воды, водоворот под ногами, моментально промокшая одежда и визг Изотовой, которая вырвалась и кинулась к гимнастическому комплексу — к лестницам.

— Изотова, назад!

Или нет. Пусть бежит. Это выход. Здесь от пола спортзала до окон примерно метр, плюс наша предательская низина — еще метр… от силы. А лестницы и вовсе возвышаются на два метра, но нужно еще удержаться. Обычно выше метра наводнение и не поднималось, но… река слишком быстро вышла из берегов и набросилась на здание школы. Не только школы, но и… черт, лучше не думать.

Оглушительно, перекрикивая шум воды, звенел звонок. Детей скорее всего поднимали выше — на второй и третий этажи. Школа выстоит, она еще новая, и это не первый случай, конечно, нет. Вот только в прошлый раз затопило нас летом, когда не было никого. Я подобралась к девчонке сзади, подтолкнула забраться выше, обняла ее и вцепилась руками в перекладины так, чтобы она не сорвалась.

Изотова хныкала. Черта с два, мне нужно немедленно сообщить, что в зале еще остались люди. А вода плескалась уже у наших ног.

— Так. Слушай меня. И пытайся забраться выше. Ты не упадешь, не бойся, я страхую. Главное: держись и помни, что здесь нас вода не достанет.

— Мы утонем, да?

Нет. Мне хочется на это надеяться.

— Нет. Высота потолков здесь достаточная для того, чтобы мы с тобой выжили. Нужно подняться еще на метр, и тогда мы с тобой дождемся спасателей. Только мне необходимо, чтобы ты крепко держалась, пока я позвоню. Хорошо?

Изотова не ответила, но начала подниматься. Вовремя, еще бы чуть-чуть, и мой телефон намок бы безвозвратно.

— Что у вас случилось? — дозвониться получилось не сразу, я мысленно подгоняла гудки, но в итоге кто-то все же взял трубку.

— Школа на Осенней, сорок три, затопление, прорыв дамбы. В спортивном зале два человека на лестницах, пытаются удержаться.

— Поняла вас, спасатели уже в пути.

Я хотела перехватить телефон, но он выскользнул из руки и почил в бурлящей воде. Черт с ним, хотя и стоил немало, главное я сказала. Теперь оставалось ждать, а это было не самым простым испытанием.

— Ты как? — тормошила я Изотову.

— Холодно, — она отвечала тихо и чуть вздрагивала.

— Надо было уйти. Терпи. Все будет хорошо.

Я постаралась сказать это со всей уверенностью. Переохлаждение опасней всего, но на улице плюс двенадцать, температура воды градусов десять. Так что у нас три с половиной часа — если мы только продержимся. Должны продержаться.

Как назло, проблемой была не только вода, еще и промозглый ветер, который выметал все тепло. Сколько мы так висели? Полчаса или уже больше часа? Да нет, максимум каких-нибудь десять минут, но я чувствовала, как постепенно руки теряют хватку, и крепче прижалась к девчонке, нужно было и ее держать. Вода все прибывала, крутилась хищными водоворотами, плескалась о стены, спортзал погрузился в темноту, как будто сейчас поздний вечер, хотя до него еще далеко.

— Еще выше. Давай, поднимайся, — я почувствовала, как мои ноги лизнула новая волна.

— Мы не утонем? — дрожащий голос Изотовой.

— Конечно же, нет.

Мне показалось, что я слышу сирену и громкие голоса за шумом ветра и ливня. Изотова перецепилась выше, я за ней, нога в мокром кроссовке соскользнула, я едва не рухнула вниз. Скинуть бы с ее плеч рюкзак, он мешает, но нет, это слишком рискованно.

— Знаешь что? — бодро сказала я. — Давай еще выше, вот так. Еще-еще, так высоко, как только сможешь. — Пристегнуть бы ее, только вот чем? — И на следующем уроке я покажу вам все упражнения, которые помогут укрепить мышцы спины и живота. Они не входят в программу, я занимаюсь так с отдыхающими.

— Им помогает?..

— Нет, они слишком много едят…

По стене метались сполохи стробоскопов. Диспетчер передала, что мы тут, значит, спасение рядом.

— Давай я попробую привязать тебя к лестнице. Вот этим шнурком. Перекинь ногу через перекладину, чуть боком, пролезает? Зацепись ею и сиди. Сейчас привяжу. Будет немного больно, но безопасно.

Относительно, все сейчас относительно. Руки ей перетянет, но если мы свалимся в водоворот — шансов на здоровую жизнь еще меньше. Там огромные осколки стекла, палки и бог весть что еще принесло потоком. И я начала осторожно стаскивать с шеи свисток — шнурок плотный и широкий, вес девчонки он выдержит.

— Эй! Есть кто?

— Да-а! — завопила я, чувствуя резкое облегчение. — Мы здесь! Наверху!

Вот и все, мы дождались. Эти люди знают свое дело. А я даже думать не хочу, как они вытащат нас, я просто им верю.

Спасатели что-то кричали, отдавали команды, я умудрилась накинуть Изотовой на руки шнурок и примотать его к перекладине. Она пищала, но держалась. А я…

А я? Если бы все было так просто, но в анамнезе непрерывные огромные нагрузки, три серьезных перелома и травма позвоночника. Как итог семь операций и конец спортивной карьере. Несправедливо. Почему мое тело, тренированное, не потребляющее всякое дерьмо, не курящее, не пьющее, прямо сейчас меня так подводит?

Я стояла в одной футболке и закрывала собой девочку от ветра и брызг воды. Виновато переохлаждение, да, но почему сейчас? Позвоночник отозвался резкой болью, пальцы судорожно дернулись, но тут же ослабели, чтобы сжать, пришлось давить их сквозь слезы.

Черт-черт! Мне ведь даже путь в тренеры был заказан, но я смогла… Неужели сейчас не выдержу? Не удержусь?

Крики спасателей я слышала как сквозь толщу воды. Или я уже и оказалась в воде? Мокро, холодно, очень холодно. До такой степени, что хочется умереть. Я смотрела на свои посиневшие руки — что же, если я сейчас их разожму, меня вытащат, а девочка будет открыта стихии совсем недолго. Две минуты, может быть, три. У МЧС обязательно есть врачи и очень хорошая аппаратура. Я уже ничем не рискую, совсем нет.

Две минуты. Полторы. Минута и пятнадцать секунд. Я перестала чувствовать руки, и сердце еле-еле гнало по венам заледеневшую кровь. Кто-то коснулся моей ноги, кто-то оказался совсем рядом с нами, крепкая мужская рука схватила запястье Изотовой, и я отпустила перекладину. Я и так держалась из самых последних сил.

Все.

Теперь уже все.

И падая, я успела увидеть, хотя казалось бы, это доли секунды, что никого еще рядом с нами нет. Спасатель как раз садится в небольшую надувную лодку. Я видела, как лодка быстро направляется к нам, что в мою сторону летит оранжевый круг…

А потом был удар, холод и все разом пропало.

Глава вторая

Неужели сдашься?

То ли мне вопрос, то ли мой вопрос, он скользнул по краю уплывающего в темноту сознания и принес с собой… нет, не второе дыхание, так, едва ли намек на него. Но мне хватило. Человек до самого конца хочет жить — инстинкт, один из немногих у человека оставшихся за все время его эволюции. Любое живое существо ставит выше всего свою жизнь… Этот мизер заставил меня, несмотря на холод и тьму, собрать остатки сил и вытолкнуть себя наверх. Тяжело, очень тяжело поддавалась вода — скорее даже грязь. Откуда-то вокруг была гора мягкой грязи, но я об этом не думала, просто лезла за глотком воздуха. Давай, Анна Игоревна, вытягивай себя, цепляйся за жизнь, борись, ты можешь, мастерами спорта так просто не становятся! Ты еще можешь! Ты можешь все!..

И вот мое непослушное, удивительно тяжёлое тело выскользнуло вверх. Сладкий воздух в легких, резкое головокружение, глаза залеплены грязью, в ушах тоже ничего приятного, да и вообще…

Но звук я услышала, такой знакомый, что-то вроде «держитесь», и, не протирая глаз, сразу поползла в ту сторону, откуда слышался этот чудный звук. Спасателей ждать — иногда на такую роскошь времени нет. И я забарахталась, пытаясь найти опору в жидком безумии.

Удивление еще мелькнуло в мыслях — я же в школе должна была быть, откуда грязь и явный запах ила с душком болота, не вынесло же меня наружу? Где лодка, где лестницы, да и вообще должно было многое плавать — да те же мячи, пусть толку от них немного. Но изумление могло и подождать, сейчас спасут, окажусь на твердой поверхности и тогда все вопросы задам. Может, река натащила песка и земли?.. Инвентарь смыло? И где Изотова?..