Убивающие взглядом - Дин Кунц

— Это была не стычка.

— Судя по тому, что мне рассказали, именно стычка. Так что же тебя в нем раздражает или беспокоит, Map?

— Он не понимает сути вещей.

— Как и все мы.

— Достаточно сказать, что он мог бы послужить зеркалом, в котором я вижу самого себя. И это отражение не из приятных.

Они посидели молча.

— Ты что, так и собираешься просидеть всю ночь?

— Нет, Врач-Первопроходец, не собираюсь.

— Драконы возвестят о своем появлении в ближайшие шесть часов, — ухмыльнулся Абнер. — Тебе не мешало бы отдохнуть.

Дэнти сложил свои поэмы, встал, выключил фонарик и ответил:

— Пожалуй, но давай сначала хотя бы минуту полюбуемся на океан, согласен?

Ее волосы проросли змеями, шипевшими и обнажавшими клыки.

Его рука горела в том месте, где в нее впились острые зубы и где теперь сочилась по каплям кровь.

Она медленно обернулась — ее лицо было одновременно прекрасным и внушало ужас. И глаза тоже.

И его мышцы так же медленно, но верно стали превращаться в гранит.

— Нет! — воскликнул он. — Думаю, что только-только начинаю прозревать, чтобы…

Его волосы стали едва различимыми прожилками камня. Каждая клеточка лица застыла навек в частицу того, что никогда не сможет умереть — и лишь подвержено эрозии под воздействием дождя и ветра.

И наконец его глаза, пристально глядевшие в ее, заволоклись пеленой и тоже превратились в камень.

Он проснулся от криков, раздавшихся в ушах.

Но перед тем, как открыть глаза, он успел увидеть ее, прикованную к колеснице; Она кривила рот в агонии.

Языки пламени лизали ее лицо, пока, он обретал свободу; взметнувшийся горящий экипаж вместе с ней сорвался с утеса и исчез.

Но, даже проснувшись, он не мог избавиться от звучания криков в ушах. На ощупь он включил лампу над кроватью и зажмурился от яркого желтого света. Затем взглянул на часы. Пять часов утра в переводе на земное время.

Предостережения драконов о своем появлении возымели эффект. Это были не крики, но причитания, издаваемые неестественными голосами.

— Берегитесь и бегите! — так и слышалось в них.

Спасайтесьбегите, спасайтесьбегите, спасайтесьбегите…

Он так и спал в рабочей одежде — форме из синтетической ткани, отливающей пурпуром. Эмблема «Объединенной Земли» красовалась на правой руке — голубь, сидящий на зеленом глобусе. Эта символика всегда вызывала в нем отвращение. Ему представлялась почему-то картина: голубь гадит на земной шар.

Впопыхах спотыкаясь, он пересек комнату, открыл дверь и вывалился в коридор, усиленно моргая, чтобы стряхнуть с глаз остатки сна.

Голден Твен бежал по проходу, на ходу застегивая нейлоновый ремень на поясе.

— У меня есть для тебя стихи, чтобы ты взглянул на них, пока будем отсиживаться в убежище, — сообщил он, запыхавшись, когда поравнялся с Дэнти.

Марио нравился этот мальчишка. Вот уже пять лет он ходил в начинающих поэтах, но его неведение окружающего мира добавляло ему особую прелесть, как автору искренних, хотя и незрелых стихов. Его так и не осенило хемингуэевское «открытие зла». Твен так и не понял, в чем суть рассказа «Убийцы», когда читал его. Дэнти пытался втолковать юноше смысл этого произведения вот уже на протяжении нескольких недель, но так и не увидел в глазах парнишки даже малейшего понимания.

— Отлично, — одобрил Марио. — Это поможет скоротать долгие часы, пока будем торчать в той ужасной дыре.

Они припустили рысью дальше по коридору, мимо больших окон с видом на ландшафт чужой планеты.

На лестничной площадке Марио заставил юношу спуститься, а сам остался ждать, пока из коридора не выбегут остальные. Он был капитаном этого блока, и его долг — спуститься в убежище последним.

Он выглянул в ближайшее окно. Несомненно поднялся ветер. Веретенообразные хвойные пальмы раскачивались самым причудливым образом, некоторые на ветру гнулись так, что казалось, вот-вот переломятся. Это был только авангард приливных ветров — как ему было хорошо известно, — затем вслед за мягкими бризами последуют драконы.

Те самые, которые выглядели такими прекрасными на снимках, но которые убивали любого, кто осмеливался взглянуть им в глаза.

Драконы, которые, казалось, постоянно обитают в воздухе — и как-то обходятся без еды.

Драконы, которые убивают взглядом…

В его глазах словно наяву возникли первые их жертвы: остекленевшие, сузившиеся зрачки на почерневших белках, разжиженные мозги внутри черепных коробок. Марио содрогнулся.

И все же прятаться от них — не самый верный выход.

Даже если любые специально разработанные линзы оказались бессильными и сотни ученых погибли, пытаясь доказать, что такого быть не может, чтобы человеческие глаза нельзя было защитить от смертоносного взгляда драконов, даже если это так, все равно прятаться — не лучший выход из положения.

Даже если снайперы оказались не в состоянии подстрелить их (по-видимому, убить этих чудовищ можно только выстрелом в глаз, а как прицелиться, не заглядывая в их загадочные, лишенные зрачков глаза, — никто себе не представлял), пусть даже так — все равно зарываться от них в землю вряд ли является правильным.

Последний человек из коридора загромыхал вниз по лестнице. Дэнти плотно закрыл за собой дверь, загерметизировал ее и, щелкнув переключателем, закрыл окна ставнями для защиты стекол.

В убежище было полно людей. Все их хваленое городское население, числом шестьдесят восемь человек. Все шестьдесят восемь были здесь, готовые отсидеться в течение трех часов от драконов — и в подвале царила полная тишина!

Дэнти решил, что положение дел в целом с каждым разом становится все абсурднее и абсурднее. Начинало казаться, что сама планета не стоит того, чтобы из-за нее терпеть столько неприятностей. Однако он знал, что это не так. Здесь нашли залежи бакьюма, а сама планета находилась почти в центре Галактики. В один прекрасный день она будет столь же густо заселена, как и Земля. На ней сможет обосноваться огромное количество людей.

Не то что сейчас — шестьдесят восемь…

Шестьдесят семь.

— Шестьдесят семь! — пронзительно выкрикнул секретарь.

— Не может быть! — заорал Маршалл.

— Мемшен. Его здесь нет.

— Кто отвечает за тот коридор?

— Я, сэр!

— Анамаксендр. Почему, черт подери, ты не заметил, что он отсутствует?

— Сожалею, сэр!

— Ты и не так пожалеешь, дьявольщина, еще до того, как все закончится! — Маршалл оглядел лица остальных. — Кто видел его последним?

— Это вряд ли. Полагаю, что почти все крепко спали, командир, — тихо заметил Дэнти.