Вторжение - Илья Бушмин

– Буров, отец когда нарисуется?

Вера скользнула взглядом по лицу Володи и двинулась по коридору вглубь отдела. С сожалением Володя заметил, как к ней немедленно привязался толстый сержант из дежурной смены. Новенькие сотрудницы женского пола в ОВД были нарасхват.

– Не знаю, – буркнул Володя Гензеру. – Я ему что, нянька? – и, чтобы сгладить резкий тон, кашлянул и добавил: —… Товарищ майор.

Гензер сжал зубы. Сейчас скажет пару ласковых, с досадой подумал Володя. Но мимо дежурки с ворохом бумаг в руках прошествовал Крук, бросив Володе привычное:

– На развод.

Отец Володи в это время с трудом разлепил глаза. Его разбудила муха, нагло и нахраписто ползающая по лицу. Пробурчав что-то себе под нос, Буров смахнул насекомое. Мстительно жужжа, муха завилась вокруг его головы, явно намереваясь зайти на второй заход.

Буров сел в кровати и тут же простонал, схватившись за голову. Она раскалывалась. Кроме того, его мутило, а во рту был гадкий привкус помойки. Матерясь, Буров поднялся, с удивлением разглядев, что спал одетым. С трудом он добрался до кухни. Схватил чайник и тут же, матерясь пуще прежнего, выронил его. Чайник был горячим. Каким-то чудом он устоял на плите.

– Твою мать! – прохрипел Буров. – Володь, ты дома?

Ответа не было. Плюхнувшись на стул, Буров увидел сигареты. Закурил. Руки чуть тряслись. Вкус сигарет был до того тошнотворным, что его чуть не вырвало. Буров вспомнил, что только что дико хотел пить. Окинул мутным похмельным взглядом комнату. Взгляд остановился на холодильнике. С сигаретой в зубах Буров прошамкал к холодильнику и открыл его.

Спасительное холодное пиво стояло в дверце…

…Капитана Крука все в отделе за глаза называли Крюком. Крук оскорблялся, напоминая всегда и при случае, что это очень распространенная в Белоруссии фамилия. Крук возглавлял подразделение патрульно-постовой службы в ОВД Елецкого района. Сегодня, как и каждое утро, он монотонным голосом вещал на заднем дворе отдела, обращаясь к шеренге сотрудников:

– Всем заступающим еще раз хочу напомнить, розыск просит обращать внимание на гаражи…

За спиной Володи гудела трансформаторная будка, старая, как и все вокруг, и ему приходилось прислушиваться, чтобы понять, о чем говорит командир.

– За прошедшую неделю зарегистрированы три заявления о кражах в гаражном массиве в районе Кирпичного завода и Стройки. Сушко, Гузаревич, Новиков, ваши маршруты рядом пролегают. На каждом заходе надо делать крюк, чтобы захватить проблемные участки.

При слове «крюк» несколько человек в шеренге ППСников хмыкнули. Крук нахмурился.

– Корболин, я что-то смешное сказал?

– Никак нет! – отчеканил Корболин. – Есть делать крюк!

По шеренге снова прополз смешок. Крук одарил Корболина убийственным взглядом, но ничего не сказал. После паузы сухо продолжил, сверяясь с ориентировками:

– Дальше. Вчера в районе рынка была совершена кража. Есть информация, что это лицо без определенного, так сказать, места жительства. Поэтому присматриваемся и проверяем каждого. Подозрительных доставлять в отдел для установления личности…

…Похмелившись, Буров почувствовал себя лучше. Он почистил зубы, пригладил мятые немытые волосы. Взглянув в зеркало, увидел помятое, одутловатое, морщинистое лицо старика – хотя ему было меньше 50.

– Мда… – буркнул Буров.

Он понюхал рубаху. Потом вроде бы не воняло, но в своем обонянии Буров сейчас уверен не был, поэтому достал из шкафа другую – мятую, зато чистую. Никакого желания выходить из дома у него не было. Мрачный Буров снова закурил. После чего натянул на спину наплечную кобуру и вложил в нее табельный ствол.

!…

– Машина 21, Чашкан, проверьте: Московская, 30, – хрипела старая рация. – Повторяю, Московская, 30. Сообщают о драке.

– Понял, Чашкан.

– Это 14—й, у нас бомжара, пьяный в зюзю. В отдел его?

– Документы есть, 14—й?

– Повторяю, пьяный в зюзю. Мне его обыскивать?…

Маржанов убавил звук рации, чтобы поделиться с напарником:

– Нет, я понимаю, девчонке 19 лет, ей развлекаться хочется. А со мной что, как-то не развлекается? Я и в баре сплясать могу, и анекдот рассказать. Что за дела?

– Может, ей от тебя не анекдоты нужны? – усмехнулся Володя. – А что-то покруче?

– Пошел ты. С этим у меня тоже все в порядке. Алтушка уже год учится в своем дебильном универе. Помнишь, как в начале? Уже в четверг старалась свалить и домой вернуться. Чтобы мы могли побольше времени вместе проводить. А сейчас?

Экипаж ППС полз по ухабистой дороге, никогда не знавшей асфальта. Это была граница частного сектора, занимавшего 75% территории города, и жилого массива из двух-трехэтажных многоквартирных домов. С территории одного из дворов выскочила дворняжка и, залихватски лая, бросилась наперерез экипажу. Она едва не угодила под колеса.

– Пугни дуру, – хмыкнул Володя.

Маржанов посигналил. Дворняжка бросилась наутек. Маржанов расхохотался.

– Каждый раз одно и то же! До чего тупая, а. Все просто же. Боишься? – ну так сиди во дворе, дура! – и почти без паузы с озадаченным видом Маржанов вернулся к больной теме. – Как думаешь, она себе нашла там кого-нибудь?

– Кто? Собака?

– Какая нахрен собака! Алтушка.

Маржанов два года встречался с Алтыной, которая сейчас перешла на второй курс педуниверситета. В Елецке вузов не было, и все студенты из райцентра учились и жили в областном центре. Город был почти в сотне километрах от их сонного обиталища.

У Маржанова были самые серьезные виды на девушку. А вот у нее…

– Да никого она не нашла, – попытался успокоить напарника Володя. – Гулнар, она еще молодая и глупая. У нее пионерская зорька еще не отыграла.

Машина свернула за угол. Впереди, в ряду таких же стареньких частных домов, виднелась полу-разваливающаяся землянка. Около нее топтался нервный паренек с сигаретой в зубах.

– Пусть играет, – проворчал Маржанов, крутя баранку. – Я не против. Но я хочу, чтобы эта пионерская зорька играла со мной, а не…

Паренек при виде приближающегося экипажа ППС вышвырнул сигарету и бросился во двор.

– Пацан! – быстро бросил Володя, распахивая дверцу. Они работали вместе достаточно долго, чтобы действовать, как единое целое: Маржанов сразу же тормознул, и Володя выскочил из остановившейся машины. Забежав в распахнутую калитку грязного захламленного двора, он увидел паренька, который со всех ног убегал огородом. Володя уже открыл рот, чтобы крикнуть «Стой!», но в этот момент из землянки выскочил второй – бледный лохматый пацан лет 20, не больше.

– Э, стой! – Но лохматый немедленно метнулся в сторону. Володя в два прыжка догнал его и повалил на землю. – Сказал, стой!

Маржанов, оказавшись во дворе, быстро сориентировался и шагнул в землянку, на всякий случай вынимая с пояса дубинку. Володя, быстро прощупав карманы лохматого, суровым тоном спросил:

– Ты здесь живешь?

– Д… да!

– Адрес?

– Что?

– Адрес свой назови!

– Цвиллинга… Цвиллинга… Десять?

– Хорошая попытка. Подъем!

Володя дернул лохматого за шиворот, поднимая на ноги. Из землянки выглянул озадаченный Маржанов.

– Вован, глянь-ка, что там.

– Это не я! – взвизгнул лохматый. – В натуре! Там так и было все!

– Ну конечно. Варежку захлопни.

Оставив лохматого на попечение напарника, Володя шагнул в землянку. За спиной услышал голос напарника – тот вызывал группу:

– Чашкан, 18—й. Цвиллинга, 40. Кажется, квартирная кража. Подозреваемого взяли с поличным…

– Это не я! – возопил голос лохматого.

На пороге жилой комнаты грязной и сырой землянки Володя удивленно замер. По помещению словно тайфун прошелся. Вверх дном было перевернуто все. Каждая полка, каждый ящик. Распоротые ножом подушки и диван. Пол был завален вещами, кусками поролона из выпотрошенного дивана и перьями. Такого Володя еще не видел. Что можно искать так рьяно?…

В этот момент Володя даже не подозревал, чем все это аукнется. Ему, его знакомым и близким, его отделу… и всему их городку.

|-

– Чей это дом?

– Говорю вам, это не я… не мы!

– Чей это дом, ты знаешь? – повторил Буров.

Всем своим видом опер выражал усталость и раздражение по поводу того, что ему пришлось заниматься этим лохматым чучелом. Так оно и было на самом деле. У Бурова были свои дела, а еще он хотел уйти с работы пораньше – чтобы купить пива в магазинчике около дома и снова забыть обо всем. О своей паршивой работе и о своей паршивой жизни.

Лохматый с несчастным видом вздохнул.

– Барыги.

– Барыги, – согласился Буров. – Барыги по кличке Барыга. Шикарная, кстати, погремуха. Главное, оригинальная. И что ты там делал?

– Я… да ничего! Зашел…

Буров грубо схватил руку лохматого, рывком дернул рукав вверх. Желтая кожа с язвами на локтевом сгибе от многочисленных уколов. Вен почти не было видно. Буров с отвращением оттолкнул руку лохматого от себя, и тот едва не упал со стула.