Полное собрание сочинений. Том 28. Царство Божие внутри вас - Лев Толстой

Как известно, В. И. Ленин, истолковывая учение Л. Н. Толстого, его «разум» и «предрассудок», исходил из конкретных исторических условий, в которых жил и творил Толстой. Ибо «историко-экономические условия объясняют и необходимость возникновения революционной борьбы масс и неподготовленность их к борьбе, толстовское непротивление злу, бывшее серьезнейшей причиной поражения первой революционной кампании»13

II

Во вступлении к «Царству божию внутри вас» Толстой, объясняя читателю тему и проблематику книги, связывает ее со своим трактатом «В чем моя вера?». Содержание критических выступлений по поводу трактата «вместе с историческими явлениями последнего времени, – писал Толстой, – выяснило для меня очень многое и привело к новым выводам и заключениям, которые я и хочу высказать».

Книга Толстого «В чем моя вера?», написанная в мрачное время реакции, наступившее после разгрома царским правительством «славной плеяды революционеров 70-х годов», затронула многие великие вопросы. В ней Толстой с позиции идеолога патриархального крестьянства громил господствующие классы, изобличал их паразитизм, вскрывал всю ложь и фальшь государственных и церковных порядков в России. Он обнажал всю антинародную сущность церковного мракобесия, доказывал, что церковь враждебна всему тому, чем «истинно живет теперь мир: социализму и коммунизму, политико-экономической теории и утилитаризму, свободе и равенству людей и сословий и женщин, всем нравственным понятиям людей, святости труда, святости разума, науки, искусства».14

С таким же негодованием осудил тогда Толстой буржуазную мораль. Он тщетно искал «в нашем цивилизованном мире каких-нибудь ясно выраженных нравственных основ для жизни. Их нет. Нет даже сознания, что они нужны».15

Выступая против буржуазной морали, он закладывал основы своего учения, которое при всех своих реакционных и утопических чертах никогда не было классово-корыстным, сознательно направленным во вред освободительному движению. Попытка «найти нравственные основы для жизни» народа отражала гуманистические устремления Толстого. Недаром он с такой искренностью отдавал предпочтение своим теоретическим писаниям во вторую половину своей творческой жизни и вложил в них гигантский труд исследователя.

Если критические и одобрительные отзывы на книгу «В чем моя вера?» укрепили Толстого в правоте его убеждений относительно официальной церкви и ее роли в многовековой борьбе против прогрессивной мысли, то «исторические явления» восьмидесятых и начала девяностых годов XIX в. «выяснили» для него многое и привели к действительно новым выводам и заключениям. Они позволили Толстому глубже вникнуть в сложные процессы современности и разоблачить виновников бедствий, бесправия, нищеты и отсталости народа. В «Царстве божием внутри вас» Толстой перешел от проблем этических и социальных общенационального значения к проблемам межгосударственных отношений, колониализма, национально-освободительной борьбы против ига империализма, к проблемам мирового христианства и освященных им эксплуататорского строя, войн и правительственных насилий.

Книге «Царство божие внутри вас» предшествовали не только серьезные, широко известные теоретические труды, но и такие художественные произведения, как «Смерть Ивана Ильича», «Власть тьмы», «Плоды просвещения», «Крейцерова соната», «Послесловие» к ней и, наконец, первые наброски романа «Воскресение». Книга писалась в тревожной обстановке: в России свирепствовал страшный голод, малейший протест крестьян подавлялся специальными карательными экспедициями. Толстой после опубликования своих «Писем о голоде» подвергся настоящей травле и гонениям. Эти «Письма» и их автор получили в редакционной статье «Московских ведомостей» от 22 января 1892 г. такой политический отзыв, который обычно служил основанием для ссылки в Сибирь. «Письма о голоде» объявлялись «открытой пропагандой к ниспровержению всего существующего во всем мире социального и экономического строя. Пропаганда графа есть пропаганда самого крайнего, самого разнузданного социализма, перед которым бледнеет даже наша подпольная пропаганда».

Это выступление реакционных «Московских ведомостей» писатель оставил без внимания: «Я пишу, что думаю, и то, что не может нравиться ни правительству, ни богатым классам, уж 12 лет, и пишу не нечаянно, а сознательно… То же, что я писал в статье о голоде, есть часть того, что я 12 лет на все лады пишу и говорю, и буду говорить до самой смерти, и что говорит со мной всё, что есть просвещенного и честного во всем мире».16

К девяностым годам критика общественного строя, экономических и политических порядков приобрела у Толстого особую остроту и содержание. 20 декабря 1888 г. он записал в своем Дневнике: «…надо записывать две вещи: 1) весь ужас настоящего, 2) признаки сознания этого ужаса. И брать отовсюду».17 Для содержания книги «Царство божие внутри вас» и характерен именно такой подход к действительности, использование таких источников, в которых вскрываются самые больные, самые острые вопросы современности.

Проблема народа и его судеб встала по-новому перед Толстым в годы работы над «Царством божием внутри вас», в годы, когда он близко сталкивался с крестьянскими массами голодавшей деревни. Замечательным свидетельством настроений Толстого, его мыслей и чувств, вызванных голодавшей русской деревней, является письмо его к H. Н. Страхову от 24 апреля 1892 г., в котором он выступает как подлинный защитник крестьянских интересов: «…копаясь в этих внутренностях в утробе народа, мучительно видеть то унижение и развращение, до которого он доведен. – И они всё его хотят опекать и научать. Взять человека, напоить пьяным, обобрать, да еще связать его и бросить в помойную яму, а потом, указывая на его положение, говорить, что он ничего не может сам и вот до чего дойдет предоставленный самому себе – и, пользуясь этим, продолжать держать его в рабстве. Да только перестаньте хоть на один год спаивать его, одурять его, грабить и связывать его и посмотрите, что он сделает и как он достигнет того благосостояния, о котором вы и мечтать не смеете. Уничтожьте выкупные платежи, уничтожьте земских начальников и розги, уничтожьте церковь государственную, дайте полную свободу веры, уничтожьте обязательную воинскую повинность, а набирайте вольных, если вам нужно, уничтожьте, если вы правительство и заботитесь о народе, водку, запретите – и посмотрите, что будет с русским народом через 10 лет… вся деятельность правительственная не улучшает, а ухудшает положение народа».18 Это письмо Толстого воспроизводит думы и настроение автора «Царства божия внутри вас» в период его работы над книгой, объясняет, почему она написана в таком страстном тоне обличения самодержавия и милитаризма, с такой остротой взгляда на растущие противоречия между трудовым народом и господствующими классами.

То обстоятельство, что книга создавалась под впечатлением трагедии голодающей крестьянской России, наложило на нее свой отпечаток, осветило ее светом надвигавшейся революции. Раздумье над большими событиями своего времени, живое участие в борьбе с голодом затягивали работу над книгой. Судя по записи в Дневнике, Толстой только в мае 1891 г., спустя несколько месяцев после начала работы над книгой, «уяснил всё в целом и написал конспект 9 глав» (запись 22 мая 1891 г.). Эта запись предшествует не менее выразительному замечанию писателя: «Хочется написать всю перечувствованную правду, как перед богом» (запись 3 апреля 1892 г.). Русская действительность, ее гримасы, социальные уродства и язвы давали Толстому материал для его труда. Дневниковая запись 15 сентября 1892 г. сохранила «мучительно тяжелое впечатление» от «поезда администрации и войск, ехавших на усмирение» голодающих крестьян. Тут же запись: «Сколько было сил, работал над 8, 9 и 10 главами». Работа над книгой так поглотила Толстого, что он с 6 ноября 1892 г. по 5 мая 1893 г., то есть полгода, не вел своего Дневника. «Всё это время был напряженно занят своей книгой: последней главой, и то еще не совсем кончил» (запись 5 мая 1893 г.). Публикация за границей выдержек из книги Толстого, дающих описание действий карательной экспедиции тульского губернатора Зиновьева против крестьян, вызвала в России кампанию клеветы и нападок на писателя. «Началась суета, и воздействия, и ложные понимания, и клевета» (дневниковая запись 20 июля 1893 г.). Тогда же в письме к Лёвенфельду Толстой сообщал, что описание это «подняло бурю в русских правительственных сферах». Озлобление и поход правительственной реакции против Толстого объяснялись невиданной популярностью за границей его книги, появившейся в переводах в Париже, Риме, Лондоне, Женеве, Штутгарте, Берлине, Нью-Йорке и других городах мира. «Толстой теперь другой и опасен», – объяснили Ф. А. Страхову при обыске у него на квартире (Дневник Толстого, 8 октября 1894 г.).