Гриффин в Стране Чудес - Тиффани Райз

Лицо Гриффина покраснело от оскорбительного и, к несчастью, правдивого описания.

- Виновен. Теперь я могу идти?

- Oui. Но если позволишь, я бы хотел еще раз встретиться с тобой. Я бы хотел кое-что обсудить.

Кингсли полез во внутренний карман сюртука. Сюртука? Серьезно? И вытащил визитку, которую протянул Гриффину. Моргая, Гриффин изучил её. Черная, с серебряными буквами, с единственной записью адреса на Манхеттене. Он не видел имени, лишь небольшой символ короны с буквой К внутри.

- Приезжай в таунхаус сегодня вечером. Мы обсудим возможность найти тебе новую зависимость. - произнес Кингсли. - И не волнуйся насчет зеркала. Ты спас одну из моих девочек от нападавшего. Я у тебя в долгу.

Гриффин лишь на мгновение посмотрел на визитку.

- Mais... - начал Кингсли, - Если ты приедешь, приезжай чистым и трезвым. Или не приходи вообще, mon frère.

С этим Кингсли элегантно поклонился и вышел из клуба в утренний Нью-Йорк, оставляя Гриффина наедине с похмельем и его визиткой.

Пока он смотрел на визитку, Гриффин не мог не заметить свою руку. Кровь от удара того придурка запеклась и растрескалась на костяшках. На ладони был неглубокий порез, возможно, от разбитого стекла. Рука адски болела. Как же сильно он ударил того парня? Гриффин потер правую руку левой, и боль, пронзившая все тело, вызвала прилив тошноты.

Он побежал к раковине в баре, едва не поскользнувшись на разбитом стекле, и излил текилу с прошлой ночи и все, что оставалось в его организме. Открыв кран, он вымыл неприятный привкус изо рта. Зачерпнув двумя руками, он плеснул на лицо ледяной воды и пробежался пальцами по волосам.

Разогнувшись, Гриффин заметил свое отражение в осколках зеркала, оставшихся висеть на стене. Кингсли назвал его привлекательным, но он и сам знал, что эта оценка его внешности была довольно справедливой. Его лицо - словно мужская версия его матери - высокие скулы, пухлые губы и классическая линия подбородка. Но под его глазами залегли темные круги. Небольшой синяк наливался на щеке. Обычно идеально уложенные волосы сейчас торчали во все стороны. Большую часть времени люди считали его невероятно привлекательным. Сейчас же он выглядел так, словно побывал в дерьме.

Он и понятия не имел, чего хотел от него единственный и неповторимый Кинсгли Эдж. Но он не мог поспорить с мужчиной.

Он действительно нуждался в новой зависимости. Все старые убивали его.

***

Десять часов сна, хорошая еда и спустя почти час в душе Гриффин чувствовал и выглядел больше похожим на себя. Он понятия не имел, как одеться для подобного вечера, поэтому решил надеть его обычный "трахни меня" вариант - черные брюки и черную рубашку в тонкую полоску на выпуск. Он сел в свой Порше и отправился по адресу с визитки, которую дал ему Кингсли. Неплохо, подумал Гриффин, передавая ключи камердинеру, и посмотрел на дом. По меньшей мере, три этажа... черное и белое, кованые железные ворота, легкий намек на ампир, заметил он. Ампир? Боже, ему, должно быть, и вправду было интересно на занятиях по Истории искусства.

Женщина с ямайским акцентом открыла ему дверь, впуская его в роскошную прихожую. Он едва не начал флиртовать с красивой девушкой, когда услышал, как кто-то насвистывает знакомую мелодию.

- Я знаю эту песню, - сказал Гриффин, когда Кингсли насвистывая спустился по ступенькам, одетый в еще более элегантный костюм, чем утром. Возможно, викторианской эпохи?

- Alouette, - сказал Кингсли, когда добрался до нижней ступеньки. - Франко-канадская детская песенка.

Кингсли направился по коридору и жестом пригласил Гриффина следовать за ним.

- Очень милая. Думаю, мы пели эту песенку в детском саду.

- Oui. Tres милая. Она об убийстве и ощипывании жаворонка. Присаживайся.

Кингсли указал на кресло в изысканном, даже слишком декорированном кабинете. Казалось, у мужчины аллергия на искусственный свет. Все пространство освещали тысячи бледно-желтых конических свечей.

- Клеевое местечко у тебя.

- Merci. Уверен, что дом немного меньше дома твоей матери в Гилфорде.

Гриффин нервно сглотнул.

- Ненавижу то, сколько ты знаешь обо мне.

Кингсли наполнил бокал чем-то, судя по виду шерри, только для себя, демонстративно не предлагая ничего Гриффину.

- Я достаточно знаю о тебе, - сказал Кингсли и присел на тахту. - В моих же интересах знать все о людях в моем мире.

- Звучит немного угрожающе, - ответил Гриффин, присаживаясь в кресло напротив тахты.

- Pas du tout. Я использую свои знания, чтобы защищать людей. Так и ты прошлой ночью использовал силу, чтобы защитить Скарлетт. Например... - Кингсли остановился, делая глоток шерри. - В моем мире есть те, чьи профессии считаются несовместимыми с их пристрастиями. Один из мужчин-сабмиссивов, который часто посещает мои клубы, - раввин.

- Ты серьезно?

- Oui, mon ami. И он не последний секрет Преисподней. Но если, возможно, некто захочет выдать этого человека его приходу или семье, у меня может появиться некоторая информация, чтобы отговорить этого человека от поспешных действий.

Гриффин вздрогнул от его слов. Кингсли произносил их так небрежно, и они звучали, будто музыка в исполнении его мужественного голоса с пьянящим французским акцентом. Но нельзя было не различить угрозу насилия или шантажа в его заявлении.

- Информация?

Кингсли болтал шерри в своем бокале.

- Возможно, у меня есть фотографии привлекательного молодого человека со свернутой стодолларовой купюрой, нюхающего кокаин в туалете стрип-клуба. Такого молодого человека, чья семья угрожала ему прекратить его содержать, если его снова поймают за употреблением наркотиков, и который, скорее всего, будет держать в секрете все, что бы он ни увидел у меня дома или в клубах, не так ли?

Каждая мышца в теле Гриффина застыла. Сердце замерло. Он перестал дышать. Десять секунд спустя он снова вдохнул.

- Да... уверен, так и будет.

- Я также буду защищать и тебя, Гриффин, если ты присоединишься к моему кругу. И я надеюсь, ты так и сделаешь.

С осторожностью откинувшись на спинку кресла, Гриффин внимательно смотрел, не шутит ли Кингсли.

- Присоединиться? Присоединиться к чему? Как?

Кингсли улыбнулся Гриффину... долгой, медленной, вкрадчивой улыбкой. Скульптурные пальцы Кингсли скользили по краю бокала с шерри. Гриффин никогда не встречал более пугающе эротичного мужчину. Каждое движение Кинга, казалось, было предназначено для соблазнения. Гриффину, возможно, придется теперь пересмотреть, какой тип парней он считал своим.

- Гриффин, - начал Кингсли и сделал еще один глоток напитка, прежде чем отставить его в сторону и наклониться вперед, - Думаю, у тебя есть все задатки, чтобы стать отличным Доминантом.