Грязная Земля (СИ) - Окольнов Юрий

— Азимут? — Красин начал разворачиваться.

— Шестнадцать-сорок.

— Принял, проверяю.

Красин полностью развернулся и чуть подвигал всем корпусом. Вертеть головой он, конечно, не мог:

— Не наблюдаю артефактов в указанном секторе… Матерь Божья!..

Сидоров потерял дар речи. Похоже, что Красин тоже увидел нечто. И для него это нечто тоже выглядело достаточно необычно, чтобы он удивился, изумился и даже ужаснулся.

— Космос, что у вас там? — в разговор вмешался ЦУП. — Всё штатно?

Дежурный из ЦУПа, конечно же, был подключен к их связи во всех потенциально сложных ситуациях. Таких, как выход в открытый космос. И обычно Сидоров не терял дар речи. Но теперь он ощущал одновременно облегчение и страх.

Облегчение — потому что он не сошёл с ума, и всё это реально.

Страх — потому что он не сошёл с ума, и всё это реально.

— Наблюдаем аномалию, — собрался с мыслями Сидоров. — Нечто вроде сферического искажения видимости. Как гигантская линза, только в форме кляксы, и подвижная. И не равномерная. Блики, туманности, изменение плотности…

Ответом ему был радиостатический шум.

— ЦУП, как слышно, приём? — тревожно спросил Сидоров.

Но ЦУП не отвечал. Точнее — может и отвечал, просто Сидоров их больше не слышал. Зато теперь в эфире появились новые шумы. Похоже, искажение реальности искажало не только видимый спектр — но и радиодиапазон.

А в это время Красин протянул руку навстречу искажению.

— Красин, ты что творишь? — Сидоров аж вспотел. — Давай назад, оно ЦУП глушит!

— Как… Красиво… — прошептал Красин.

Его, кстати, было слышно, хоть и с помехами. Радиошум усиливался и ослабевал. В нём появлялись и пропадали треск, щелчки, шум океанских волн и чистые музыкальные тона.

А Сидоров облился холодным потом ещё раз. Потому что его глаз, привыкнув к наблюдению этого нечто, смог уловить, что и оно протянуло часть себя, подобную щупальцу, навстречу Красину.

И коснулось протянутой руки Красина.

— Мир… Добро… — прошептал Красин.

И отщёлкнул карабин с коротким страховочным тросом.

— Ты что творишь, мля! Красин! Артур! Слушай мою команду! Давай назад!

— Я иду, — согласился Красин.

Оттолкнулся ногами — и поплыл в открытый космос, навстречу неизведанному.

— Красин! — заорал Сидоров, прижимаясь к иллюминатору. — Красин!!!

Алиса и обида

— Подъём, спящая красавица! — раздался мамин голос. — В школу опоздаешь, у вас линейка сегодня!

Раздался звук отодвигаемых штор.

— Ну мам… — недовольно пробормотала Алиса, закрывая лицо одеялом. — Ну ещё чуть-чуть…

— Солнышко, мы и так дали тебе поспать! Говорил же папа — надо было с августа по будильнику вставать!

— Вот пусть он и встаёт, — пробурчала Алиса. — Он же так любит свою работу!

— Ну так ты же хотела с ним про эту работу поговорить? Вот вставай и поговори! — парировала мама. — Вечером он точно будет уставший и слушать не станет!

Алиса обреченно распахнула глаза. Действительно, вечером папа не будет говорить о делах. Очень полезный для воспитания сонливых детей подход — любые просьбы только утром!

С громким, печальным вздохом Алиса поднялась и села на своей нижней полке двухэтажной кровати. Мама внимательно посмотрела на неё:

— Ты так выросла! Пожалуй, надо бы уже второй этаж кровати снять…

— Нет-нет! — замотала головой Алиса. — Вдруг Ваня приедет в отпуск!

Мама только вздохнула:

— Если бы… Как бы его не оженили там. И тогда вообще не дождёшься в гости. Только к тёще и будут ездить…

— Мальчишки дураки! — сморщив нос, безапелляционно заявила Алиса.

— Тебе виднее, — мама захихикала и вышла, наконец, из комнаты.

Проводив её сердитым взглядом, Алиса окончательно поднялась и пошла умываться. А то и правда — сбежит папа на работу.

Но Юрий Ефимович Гусечкин не сбежал. Папа спокойно пил крепкий кофе на кухне, посматривая одним глазом в телевизор. Там показывали обращение политика. Мудрый, мужественный мужчина неторопливо и уверенно делился со всей страной прогнозами грядущей светлой жизни. Вошедшая в кухню Алиса мрачно на него поглядела. На них обоих.

— У нас природа погибает, а они хотят ещё больше заводов построить!

— Ну вот, а такое тихое-мирное утро было, — вздохнул папа и щелкнул пультом. — Здравствуй, солнышко!

— Привет, — буркнула Алиса и уселась напротив, буравя его взглядом.

Папа опять вздохнул:

— Чай, кофе, свежей крови?

— Не смешно, — буркнула Алиса, но взгляд отвела.

— Ты о чем-то хотела поговорить? — поторопил папа. — Давай скорее, а то я уйду. А вечером — сама знаешь…

— Да, да, да, — нетерпеливо прервала Алиса. — Никаких дел, только отдых.

— А ведь раньше тебя так радовало это правило, — вздохнул папа. — Вот верно говорят — полученное даром люди не ценят…

Алиса разозлилась, ощущая, что упускает инициативу. Обвинять должна была она!

— Ты обещал, что с этого года уйдешь с вредной работы! — выпалила она.

— А, — папа почесал в затылке. — Я что, прямо так и сказал, что брошу всё и уйду?

— Ну… Не совсем, — признала Алиса, отведя взгляд. — Ты обещал посмотреть другие варианты. Посмотрел?

— Не до того было, — теперь глаза отвел папа. — Я даже в отпуск вырваться не смог. Мама расстроилась…

— Вот! — развила наступление Алиса. — А мы ведь с тобой говорили тогда!

— Хм, — папа задумался.

— Нефтяная отрасль вредит нашей планете! — продолжала между тем Алиса. — Природа бережно складывала в копилку ресурсы, которые могли бы стать основой будущей жизни! Но вместо этого мы сжигаем природу в печках! Это как…

— Как топить печь деньгами, ты говорила. Много раз, — буркнул теперь папа.

— Вот! — не остановилась Алиса. — Мало того, что жадность нефтяных корпораций сломала Гольфстрим…

— Это слишком громко сказано, — поморщился папа. — Гольфстрим никуда не делся, греет, как и раньше.

— Власти просто скрывают истинный масштаб проблемы! — парировала Алиса, но не отвлеклась на приманку. — И это не единственная нефтяная авария! Разливы нефти постоянно убивают животных, уничтожают реки и океаны! Наши сибирские реки превращаются в сточные канавы! Чистый Байкал стал сливным бачком химзаводов!

— Стоп-стоп-стоп! — поднял руки папа. — Мы сейчас нефть ругаем или всё подряд?

— Выхлопы автомобилей отравляют воздух городов! — Алиса не сдавалась. — Недаром все богачи живут в своих загородных экологически чистых дворцах! Думаешь, они просто так переезжают за город? Эти люди точно что-то знают!

— Да уж, — вздохнул папа. — Но к нам-то это всё как относится?

Алиса на миг замерла. Сказать папе «ваша компания сбрасывает отходы в нашем городе!» она пока не решилась. А вдруг она ошибается?

Алиса подвинулась ближе, нагнулась к папе, взяла его за руку и посмотрела снизу вверх большими просящими щенячьими глазами.

— Папа, даже если мы не можем спасти мир — мы можем каждый сделать свой выбор! Уходи со своей нефтегазовой работы! Ты же инженер, ты умный, ты легко найдешь другую!

— Это легче сказать, чем сделать, — пробурчал папа. — У нас в стране для инженеров не так много работы, как хотелось бы.

— Пойдешь в программисты! Они были, есть и будут в цене, Петя говорил! А ты говорил, что увлекался в юности!

Папа лишь вздохнул:

— Это тебе в шестнадцать легко выучить английский, китайский и си-плюс-плюс. А твоему пятидесятилетнему папке мозг уже не так резво служит…

— Пап, ну пожаааалста! — и она опять состроила большие щенячьи глаза.

— Я подумаю, — сдался папа, опять вздохнув. — У меня знакомые есть в фарминдустрии, может им нужны инженеры-химики. Все кредиты отдадим, тебя в ВУЗ поступим — и начну спрашивать.

— Спасибо! — воскликнула Алиса и полезла обнимать папу.

Она ощутила, что выдавливать больше сейчас из папы не стоит, иначе он может заупрямиться и даже это обещание отменить.

«Через год напомню и не отвертится» — подумала Алиса. — «А пока — план Б! Используем его работу для расследования».