Элита (ЛП) - Рэйчел Ван Дайкен

Второй парень, Чейз, ухмыльнулся и пихнул друга в спину. Тот посмотрел на меня, а затем, подойдя ближе, он взял меня за подбородок и захлопнул мой все еще открытый рот.

— Намного лучше, — прошептал он. — Нам же не нужно, чтобы объект нашей благотворительности подавился насекомыми в свой первый день.

Он бросил быстрый взгляд на дедушку, затем на меня, и потом они ушли.

Я чувствовала, что мое лицо горит от стыда. У меня, может, и не хватало опыта общения с парнями. Честно говоря, мой первый и единственный поцелуй с Чадом Томсоном обернулся полной катастрофой. Но все же, что-то в этих парнях было, и, я думаю, это не закончится хорошо для меня.

— Мне не нравятся эти парни. Они напоминают мне о… ну ладно, без разницы.

Дедушка полез в багажник и начал вытаскивать мои вещи. Я пыталась примириться с тем фактом, что я только пару минут здесь, а меня уже успели опозорить, так что не сразу заметила, что к нам подошла девушка с планшетом.

— Сюда не допускаются родители. Извините. Правила.

Она лопнула пузырь из жвачки и подмигнула моему дедушке. Она с ним что флиртует? Что это, черт побери, за школа такая? Парни все в пирсинге, смешивают людей с грязью, а девушки заигрывают со стариками?

Дедушка посмотрел на меня, и, вздохнув, положил свои руки на машину, как бы пытаясь отгородится от всей эмоциональной суматохи этого дня.

— Ты уверена, что будешь в порядке?

Я тяжело вздохнула, взглянув на здание, нависшее над нами. Это было то, на что я согласилась. Я должна сделать это для него, для нас.

Вдохнув глубоко, я отошла немного, наградив его своей самой уверенной улыбкой.

— Все хорошо, дедушка. Но я буду безумно скучать.

Теплая слеза быстро скатилась по моему лицу, когда он обнял меня.

— У меня есть кое-что для тебя. Я знаю, что… — дедушка кашлянул, и у него самого скатилось пара слезинок. — Я знаю, что она бы хотела, чтобы это было у тебя, Трейси.

Он подошел к машине, вытянул с заднего сидения небольшую коробку и протянул ее мне.

— Только не открывай ее, пока не окажешься в комнате. Дорогая, я так буду по тебе скучать.

Снова его обняв, я закрыла глаза, запоминая его запах. Он пах домом.

— Я больше.

— Это невозможно, — ответил он. — Невозможно, дорогая.

Он отпустил меня и сунул деньги мне в руку. Посмотрев на свой сжатый кулак, я заметила несколько сотенных купюр.

— Я не могу их принять, — сказала я, пытаясь отдать ему их, но он спрятал руки и засмеялся.

— Дорогая, твоя бабушка перевернулась бы в могиле, если бы узнала, что я оставил тебя в этой мажорной школе без денег на черный день. Оставь их. Спрячь их в подушку или куда-нибудь еще, хорошо?

— Дедушка, я не думаю, что здесь мне нужно прятать деньги под матрас или в подушку.

Он прикрыл глаза и засмеялся.

— Просто оставь их себе.

Я обняла дедушку в последний раз. Он тяжело вздохнул.

— Будь осторожен, дедушка. Следи за коровами и дои коз. И я действительно буду скучать по тебе.

— И я по тебе. Просто окажи мне услугу, — он отодвинулся и заглянул мне в глаза. — Будь осторожна. Люди здесь… — и тут дедушка выругался. А ведь дедушка редко ругался.

— И что с ними не так?

Ну вот, дедушка уже начинал меня пугать.

Он посмотрел на меня и расстроено сжал губы.

— Ничего. Не бери в голову. Просто будь осторожна, дорогая.

— Хорошо.

Я поцеловала его в щеку. Дедушка усмехнулся и сел в машину. Я махала ему, пока он отъезжал, затем обернулась и обнаружила, что девушка с планшетом все еще там. Ну ладно. Я сделала глубокий вдох, пытаясь подготовить себя ко всему.

— Имя? — скучающе спросила она.

— Трейси Рукс.

Девушка ухмыльнулась и потрясла головой, будто мое имя было самой смешной вещью, которую она слышала за весь день. Здесь что все такие грубые?

— Сегодня твой счастливый день, — объявила она, показывая на здание. — Ты в Америке.

Я оглянулась, просто чтобы убедится, что это не розыгрыш.

— Ну да, я знаю. Я американка.

— Здорово, — она засунула ручку в рот и глубоко вдохнула. — Я не знала этого. Ты показалась мне иностранкой. Так откуда ты? Вайоминг, кажется? У них там хотя бы есть электричество?

Я открыла рот, пытаясь защититься, но она перебила меня… снова.

— Я знаю, где мы, новенькая. Просто у нас каждая комната относится к какой-нибудь стране. Даже не спрашивай меня, зачем это придумали. И твоя комната относится к Соединенным Штатам. Так что чувствуй себя как дома, и добро пожаловать в Игл-Элит.

Она дважды посмотрела на меня сверху вниз, оценивая, пока, в конце концов, не отвернулась и зашагала к зданию.

Ну как мне теперь дотащить все мои вещи в комнату? Разве здесь не должен быть кто-то, ответственный за это, ну или что-нибудь еще в этом роде?

Я не очень помню, что говорилось на этот счет в письме, которое пришло по почте где-то неделю назад. Вроде бы там была моя студенческая карточка. Я быстро обыскала свою сумку и, найдя там пакет, начала исследовать его, пытаясь найти что-нибудь полезное.

— Ты потерялась? — услышала я глубокий голос позади меня. Я повернулась и столкнулась лицом к лицу с тем парнем, которого я видела раньше. Только сейчас он был с тремя друзьями, а не одним. Мне везет.

— Нет. Очевидно, я живу в Америке.

Я одарила его своей лучшей улыбкой и попыталась поднять мой тяжелый чемодан свободной рукой. Но он не сдвинулся с места, так что я практически упала на него. Просто прекрасно.

— Я — Никсон.

Он передвинулся так, чтобы встать прямо передо мной. Его ледяной взгляд делал действительно странные вещи с моим телом. И я была почти уверена, что то, что я испытывала, называлось приступом паники. Каждой частичкой своего тела я чувствовала сначала жар, затем холод, будто бы я собиралась взорваться в любую минуту.

— Трейси, но все называют меня Трейс, — я протянула ему руку.

Он уставился на меня, как на больную. Я быстро убрала руку назад и незаметно постаралась вытереть ее об джинсы.

— Придерживайся правил.

— Что? — сделала я шаг назад.

Парень, который был здесь до этого, Чейз, кажется, отошел от друзей и подошел к нам поближе.

— Он прав. Какой бы милой ты ни была, Фермерша, кто-то должен рассказать тебе про правила.

— Надеюсь, вы сделаете это быстро? — спросила я с раздражением. Я так устала после перелета, еще немного и я разрыдаюсь. Опять. Я никогда не плакала в своей старой школе, и точно не собиралась делать это здесь, где, кажется, у всех парней были татуировки и пирсинг, и выглядели они даже лучше чем модели Аберкромби.

— Ты слышишь, Чейз? — Никсон засмеялся. — Она любит быстро.

— Печально, — подмигнул мне Чейз. — Мне бы хотелось растянуть это.

Я сглотнула. Два парня, стоящие позади, истерично заржали и дали пять друг другу.

— Итак, правила.

Чейз начал кружить вокруг меня, заставляя чувствовать себя одной из тушек, которыми питаются стервятники. Прекрасно.

— Не говорить с Избранными, если только тебя не разрешат.

— Да кто такие эти Избранные?

— Неа. Ты уже нарушаешь правила. Сейчас я говорю, новенькая, — ухмыльнулся Чейз. — Блин, Никсон, с этой будет сложно.

— С ними сначала всегда так, — ответил Никсон, поднимая мой подбородок. — Но я думаю, что эта мне понравится.

Хорошо. Теперь все ясно. Кто-то засунул меня в ужастик, и теперь меня прикончат в любую минуту.

— Когда Избранный с тобой говорит, никогда не смотри ему в глаза. Потому что технически тебя не существует. Ты просто жалкое подобие человека, и в этой школе ты ничто. Видишь ли, пока один из Избранных отсутствует, баллотируясь на пост президента, и практически правит миром, тебе повезет, если тебе позволят работать в одной из наших компаний. Следуй правилам, и, быть может, мы кинем тебе кость.

Игнорируя второе правило, я свирепо уставилась на него.

— Это все?

— Нет, — ответил Никсон вместо Чейза. На этот раз его прикосновение было мягким, он ласкал мою руку. Я попыталась увернуться. Никсон улыбнулся, и, честно говоря, сейчас был больше похож на падшего ангела. Он просто великолепен. Никсон, конечно, был кретином, но он был великолепным кретином.

— Ты чувствуешь это? — его рука продолжила подниматься помоей, пока он не достиг плеча, затем он передвинул ее к шее, его пальцы задели мои дрожащие губы.

— Запомни это, потому что с этого момента ты не можешь прикасаться к нам. Если ты чихнешь в нашем направлении, или будешь дышать со мной одним воздухом, я превращу твою жизнь в ад. Это прикосновение — это единственный раз, когда ты чувствуешь кого-то столь могущественного рядом с тобой. И как я сказал, чувствуй, запоминай, и, может быть, когда-нибудь твоя память окажет тебе огромную услугу, и ты забудешь каково это, когда тебя касается такой человек как я. Тогда, и только тогда, ты сможешь быть счастлива с каким-нибудь посредственным человеком, проживая свою никчемную жизнь.