Удивительная женщина - Нора Робертс

— Через несколько минут. Я попрошу одну из медсестер присмотреть за вашим сыном.

— Нет, нет! — Фрэнк схватил Трейса за руку. — Он пойдет со мной. Не каждый день у мальчика рождаются три сестры.

Доктор начал объяснять правила, но безрезультатно.

— Вы так же упрямы, как ваша жена, мистер О'Харли?

Фрэнк выпятил грудь:

— Она научилась от меня.

— Туда, пожалуйста.

Сначала он увидел их сквозь стеклянные двери детской, три маленьких комочка, лежащие в инкубаторах. Две спали, третья ужасающе вопила.

— Она всему миру дает знать, что появилась на свет. Это твои сестренки, Трейс!

Трейс, полностью проснувшись, окинул их критическим взглядом:

— Довольно тощенькие.

— Ты тоже был таким, маленький дурачок. — У Фрэнка на глазах появились слезы, но он, как истинный ирландец, застыдился их. — Я сделаю для вас все, что в моих силах. Для каждой из вас! — Он приложил руку к стеклу и надеялся, что этого будет достаточно.

Глава 1

Это будет необычный день. Теперь, когда решение принято, должно пройти время, прежде чем жизнь вернется в обычное русло. Оставалось лишь надеяться, что она поступает правильно.

В тишине конюшни, пропитанной запахом животных, Эбби оседлала свою лошадь. Может быть, неправильно делать это в разгар дня, когда впереди еще столько дел, но ей так поступить необходимо. Целый час одиночества вдали от дома, вдали от повседневной суеты казался ей неслыханной роскошью.

Эбби заколебалась, затем качнула головой и закрепила подпругу. Воровать — так миллион, любить — так королеву! Ведь именно так сказал бы отец, подумала она и засмеялась. Кроме того, если бы мистер Йоргенсен действительно хотел купить жеребенка, он бы перезвонил. Бухгалтерские книги требовалось привести в порядок, просмотреть счета на закупку кормов. Но это она уладит позже. Сейчас же ей хотелось мчаться как можно быстрее куда глаза глядят.

Два конюшенных кота покружили вокруг нее, затем уселись в сено, наблюдая, как она выводит из конюшни чалого мерина. Он шумно пыхтел, пока она перепроверяла его подпругу.

— Едем, Джадд! — Жестом опытной наездницы она вспрыгнула в седло и поскакала на юг.

Быстрой езды не получится: снег, грязь, слякоть. Несмотря на холодный, тяжелый влажный воздух, ее не покидало счастливое предчувствие. Грядут перемены, а разве не об этом мечтает каждый человек?

Вероятно, согласие на интервью для этой книги даст ей некоторую свободу. Она очень надеялась на это. Но сомнения все-таки одолевали ее. Правильно или неправильно она поступила и каковы будут последствия? В любом случае ей придется взять ответственность на себя.

Она ехала по земле, которую любила, но все же никогда не считала своей.

Снег таял на пастбище. Еще месяц, подумала она, и жеребята смогут играть на свежей траве. Она будет заготовлять сено и сеять овес, и в этом году, может быть, наконец, в этом году, она, наконец, получит прибыль.

Чак никогда ни о чем не беспокоился. Он никогда не думал о завтрашнем дне, только о следующем моменте. О следующих гонках. Она понимала, почему он купил ферму в сельской Виргинии. Вероятно, всегда понимала. Но сейчас она могла принять его жест раскаяния за жест надежды. Способность находить нить надежды и держаться за нее не раз помогала ей за последние восемь лет.

Чак купил землю, но прожил на ней с перерывами лишь несколько недель. Он был слишком неугомонен, чтобы сидеть и смотреть, как растет трава. Энергичный, беспечный и эгоистичный Чак. Она знала это еще до того, как стала его женой. Вероятно, именно поэтому она и вышла за него замуж. Она не могла требовать, чтобы он притворялся кем-то другим. Просто она смотрела и видела то, что хотела видеть. Он ворвался в ее жизнь, как комета, и она, ослепленная и зачарованная, готова была пойти за ним на край света.

Восемнадцатилетняя Абигайль О'Харли была потрясена и увлечена романом с эффектным Чаком Рокуэллом. Когда он завоевал Гран-при, его имя не сходило со страниц газет. А еще он снискал себе славу завзятого сердцееда. Но юная Абигайль не читала бульварных газет.

Очарованная и ослепленная, она попала в водоворот его жизни в Майами. Он возбуждал ее. Возбуждение и свобода от ответственности. Не успела она перевести дыхание, как стала его женой.

Заморосил дождичек. Эбби остановила коня. Она не возражала, чтобы дождик намочил ее лицо и куртку. Он привносил акцент, который сегодня ей был так необходим. Изоляцию. Она понимала, что все это трусость, но она никогда не считала себя смелой. Она думала и будет думать только об одном — как выжить.

Местами покрытая снегом и окутанная туманом земля мягко оседала под копытами коня. Когда Джадд нетерпеливо бил копытами, она успокаивала его, похлопывая по шее. Какая красота! Она побывала в, Монте-Карло, Лондоне, Париже и Бонне, но, прожив здесь почти пять лет и работая от зари до зари, по-прежнему считала это место самым прекрасным на свете.

Дождь не переставал, значит, дороги скоро станут грязными и непроходимыми. Если температура ночью упадет, дождь превратится в снег, а на нем образуется скользкая и опасная корка льда. Но было красиво. И этим она была обязана Чаку. И даже гораздо большим.

Он был ее мужем. Теперь она его вдова. Перед тем как сгореть, он жестоко подпалил ее, но оставил ей самое главное в жизни — двоих сыновей.

Ради них она в конце концов согласилась принять писателя. В течение более чем четырех лет она отклоняла предложения издателей. Но тем не менее несанкционированная биография Чака Рокуэлла вышла в свет, а на страницах газет то и дело появлялись заметки о нем. После нескольких месяцев переосмысления своей жизни Эбби в конце концов пришла к выводу, что если она согласится сотрудничать с писателем, хорошим писателем, то сможет контролировать конечный результат. Тогда у ее сыновей останется об отце хоть какая-то память.

Дилан Кросби был очень хорошим писателем. Эбби понимала, что в этом есть как преимущества, так и недостатки. Он начнет совать свой нос в так называемые запретные зоны. Ну и пусть! Когда он это сделает, она ответит ему в своем духе и, наконец, закроет эту страницу своей жизни.

Ей придется быть благоразумной. Тряхнув головой, она пришпорила коня, и они продолжили путь. Проблема заключалась в том, что она никогда не была благоразумной, в отличие от Шантел, сестры, старшей всего на две с половиной минуты. Та всегда умела планировать, манипулировать и добиваться своего.

Была еще Мадди, другая сестра, моложе на две минуты и десять секунд. Дружелюбная, обычно добивавшаяся всего с помощью напористости и воли.