Слишком чувственная - Киберли Страдфорд

— Точно, пусть теперь он подождет.

— Кто знает, — с многозначительной улыбкой сказала Кэтти. — Может быть, ты встретишь за это время кого-нибудь и влюбишься без памяти, навсегда забыв Трея Карнеги.

— О чем ты говоришь! — возмущенно воскликнула Шерон. — Трей — идеальная партия для девушки, особенно здесь. Он молод, успешен, из уважаемой и состоятельной семьи — такие не встречаются на каждом шагу в этом маленьком городке! Ты сказала ему, когда дашь ответ?

Мэг почувствовала себя неловко. Она знала, что подруга охотно поменялась бы с ней местами. А она почему-то медлила.

— Мы собираемся поговорить об этом, когда я вернусь из отпуска. Я беру его на следующей неделе.

— Ты хочешь взять пятидневный отпуск, которым тебя наградили, когда ты стала «Учителем года»? — уточнила Кэтти.

Мэг молча кивнула.

— Куда ты поедешь? В круиз, на море, а может, в Вегас?

— Я поеду в Чикаго и неделю буду руководить магазином одежды вместо моей сестры.

Повисшее молчание не оставляло сомнений, что ее ответ не слишком впечатлил подруг.

— Это не похоже на настоящий отпуск, — наконец сказала Кэтти.

— Но я все равно рада, — сказала Мэг. — Тем более Ребекка сейчас нуждается во мне.

Она действительно считала дни, оставшиеся до отъезда. Ей было необходимо срочно сменить обстановку, чтобы как следует обдумать предложение Трея.

Тут зазвенел звонок, и подруги стали собираться на урок.

— Вам никогда не казалось, что вся наша жизнь подчиняется звонку? — спросила Мэг.

— Я слышу его даже во сне, — согласилась Кэтти.

Пока они шли по коридору к наполненному шумом холлу, Мэг снова охватило некое странное чувство, которое она не могла описать. Километры шкафчиков с вмятинами, бесконечный расцарапанный линолеум, шум сотен детских голосов и вездесущий запах бумаги и клея. Действительно ли это — ее судьба?

— Удручающе, правда? — спросила Кэтти, которая думала, кажется, примерно о том же.

— Нет, — ответила Мэг слишком поспешно. — Я люблю свою работу.

— Я тоже люблю свою работу, — с улыбкой сказала Кэтти. — Единственное, что меня в ней раздражает, так это то, что все мужчины, которые есть в моей жизни, — это бойскауты из младших классов. И я решила, что останусь старой девой.

— Нам всего лишь по двадцать семь, Кэтти. Нас можно будет назвать старыми девами не раньше, чем через три года.

Уже через три коротких года…

Глава 2

— Она меня не впускает, — возмутился парикмахер. — Сделайте же что-нибудь!

Джаретт Миллер закрыл глаза и мысленно досчитал до десяти. Ему хотелось, чтобы когда он их открыл, то оказался бы далеко-далеко отсюда. Где угодно, но только не в этом элитном особняке в Лос-Анджелесе, где жила самая избалованная и неуправляемая телезвезда в мире. Когда он наконец открыл глаза, то вынужден был с сожалением признать, что до сих пор здесь и перед ним все еще стоит разгневанный парикмахер.

— Я посмотрю, что можно сделать.

Джаретт отбросил в сторону бульварную газетенку, в которой с наслаждением описывались недавние скандальные выходки его протеже, и поднялся с мягкого дивана, который стоил целое состояние. Пройдя через холл, он поднялся по лестнице, устланной красным ковром, — это был совершенно необходимый для Тейлор атрибут. В настоящее время она была секс-символом номер один в Голливуде.

Скользя рукой по позолоченным перилам лестницы, Джаретт невольно думал о том, как мало общего это роскошное здание имеет с простым сельским домом в Западной Вирджинии, где выросла Тейлор Джин Гумм. Она купила сей образчик роскоши вопреки доводам Джаретта и влезла ради этого в такие долги, что теперь ей придется выплачивать их до старости. Поступок вполне в духе Тейлор.

Рози, персональная ассистентка звезды, стояла перед дверью в личные апартаменты Тейлор, нервно переминаясь с ноги на ногу.

— Пожалуйста, мисс Ги, откройте дверь.

Рози обладала необходимым запасом энергии, чтобы справляться со своей работой. Иногда она напоминала Джаретту маленькую собачку, которая боится долго сидеть на одном месте из-за того, что ей часто наступали на хвост.

— Хорошо, что вы здесь. Она спрашивала о вас.

— Она опять принимала таблетки?

Рози вздохнула:

— Мне кажется, нет. Она выглядит скорее подавленной.

Тейлор была удивительно красива, богата и известна. Джаретт не находил ни малейшей причины, по которой она могла бы быть подавлена. Но разве он в этом разбирался? Он — простой парень из провинции, застрявший в городе, который ненавидел. И все из-за данного им обещания… Джаретт громко постучал в дверь:

— Тейлор, это я. Открой!

Из-за двери послышались приглушенные звуки:

— Нет.

С каким удовольствием он бы сейчас громко выругался!

— Через час тебя ждут на вечеринке актеров.

— Я не пойду.

Джаретт хорошо знал эту игру, он называл ее «умоляй меня». Со временем ему надоели нелепые капризы, и поэтому он не поддался на провокацию:

— Хорошо. Тогда я позвоню Петерсону и извинюсь за тебя.

Он молча досчитал до трех.

— Нет, подожди! — закричала она.

Ее голос звучал немного хрипло, но при этом удивительно громко.

— Я жду.

— Ты один?

Он кивнул Рози:

— Идите пока. Я позову вас, если понадобитесь.

Рози быстро сбежала вниз по лестнице. Джаретт подумал, что ему следует сделать для себя дубликат ключа от этой двери.

— Да, Тейлор, я один.

Он чувствовал, что его терпения надолго не хватит.

Через несколько мгновений дверь открылась. Джаретт подождал пару секунд и вошел.

Комната была выдержана в розовых и золотистых тонах. Тейлор Ги стояла возле окна и курила длинную тонкую сигарету. Белокурые волосы растрепаны, тушь потекла. На ней были домашние туфли на высоком каблуке и короткий прозрачный пеньюар.

Джаретт скривился и повернулся к ней спиной:

— Надень что-нибудь.

— А зачем? — томно вздохнула она. — Тебя волнует, когда ты видишь меня без одежды?

Он сотни раз видел ее обнаженной. Тейлор была законченной эксгибиционисткой и любила шокировать людей.

— Что меня действительно волнует, так это то, что еще может прийти тебе в голову.

Он услышал за спиной ее легкие шаги. И вот она уже стояла перед ним, обняв его и прижавшись к его груди.

— Ты знаешь, что может прийти мне в голову, Джаретт. Я хочу тебя.

Тейлор была поразительно красива, однако череда вечеринок, не прекращающихся в течение целого года, уже оставила след на ее лице. Дневной свет, проникавший через большое окно, выявлял все недостатки ее внешности, особенно заметные сейчас, когда она стояла перед Джареттом непричесанная, с несвежим макияжем. От нее пахло сигаретным дымом и потом. Джаретт неоднократно порывался отнять у нее сигареты, но потом он пришел к выводу, что курение было самым безвредным из всех ее пороков. Ему оставалось только наблюдать, как она катится по наклонной. Он мягко отвел ее руки. Затем снял пиджак и накинул ей на плечи.