Третий Рейх. Гитлер-югенд - Сергей Кормилицын

Практически всем народам, которым не повезло оказаться на пути у гитлеровского режима, пришлось заплатить страшную цену за осуществление намерений «последних крестоносцев», однако многое из того, что творилось в Германии и за ее пределами, действительно было направлено на благо германского народа в целом и каждого немца в отдельности (что, впрочем, не делает менее утопичным нацистского курса, гибельного в первую очередь для самих немцев). Разумеется, это «благо» подчас трактовалось нацистами весьма своеобразно.

В целом же, комплекс перечисленных мероприятий имел общую цель — воспитание нового поколения немцев, будущих новых правителей мира: здоровых по всем статьям, физически развитых, не обремененных особыми раздумьями о том, что правильно, а что — нет, и самое главное — преданных и бесконечно благодарных за свое «счастливое детство» правящей национал-социалистической верхушке и лично вождю германского народа Адольфу Гитлеру. Народам Европы стоит лишь благодарить судьбу за то, что программа, о которой пойдет речь в этой книге, не была доведена до конца.

Молодежная политика, проводившаяся национал-социалистами достаточно четко, разделяется на три фазы. Первая — подготовительная — началась с приходом Гитлера к власти и продолжалась до осени 1936 года, когда было введено четырехлетнее планирование со всеми вытекавшими из этого последствиями[4]. На протяжении подготовительной фазы была проведена расовая и политическая чистка корпуса германских учителей, а также создана уже упоминавшаяся выше система партийных школ. В этот период был также принят закон об обязательном школьном образовании.

Вторая фаза, — фаза строительства, — характеризуется проникновением партии в государственную структуру образования. Оно продолжалось до начала затяжной войны с СССР, точнее — до тех пор, пока существовала вера в скорое ее завершение и, соответственно, — в возможность скорого продолжения реформ. В результате проведения в системе образования политики унификации[5], осуществлявшейся зачастую некомпетентными лицами, система школьного образования была разрушена: резко упал образовательный уровень выпускников школ, исчезли многие традиционные формы обучения. Впрочем, в этот же период было принято большинство значимых законов, защищающих интересы молодежи.

Третья, заключительная, — фаза распада, — охватывает период войны с СССР. Этот период в исследовании не рассматривается. В это время внимание руководства Третьего Рейха было почти целиком занято войной, поэтому первоначальные функции системы образования и воспитания подменялись иными, обусловленными насущными нуждами военного времени. Партийные школы пополняли своими выпускниками офицерский корпус, постоянно сокращающийся в ходе войны; лагеря детского отдыха превратились в эвакуационные пункты; школьные здания использовались не по назначению, — в них размещались отделения ПВО, пожарные дружины, и т. д.; занятия в школах постоянно отменялись вследствие авианалетов противника, а также для выполнения школьниками функций дежурных ПВО, добровольных пожарных и т. д. Образование превратилось во вспомогательный придаток иных родов деятельности, существовавший лишь по инерции.

Вся история Третьего Рейха занимает без малого 12 лет, четыре из которых пришлись на погубившую гитлеровский режим войну с СССР. Однако, несмотря на это, в области молодежной политики руководители НСДАП за весьма непродолжительный срок сумели достичь большинства целей, поставленных перед ними их Вождем и партийными идеологами. Для того, чтобы поставить воспитанников партии во главе Империи, в которую они хотели превратить все обозримое пространство, национал-социалистам не хватило совсем немного.

Результаты выборов 1933 года привели НСДАП к результату, о котором так долго мечтали ее лидеры: партия получила достаточное количество депутатских мандатов, чтобы начать диктовать свои условия в Рейхстаге[6]. Предводитель нацистской партии — Адольф Гитлер, персона к тому времени достаточно скандально известная в Германии, был выдвинут в качестве одного из претендентов на пост рейхсканцлера. Заняв его, он автоматически стал вторым лицом в Рейхе. Вторым — после рейхспрезидента, главы республики, легендарного маршала Первой мировой войны Пауля фон Гинденбурга[7]. Неимоверно популярный в народе «железный маршал», отнюдь не симпатизировавший новому имперскому канцлеру, был непреодолимой преградой на пути Гитлера к власти. Лидеру Национал-социалистической германской рабочей партии оставалось мириться со сложившейся ситуацией и выжидать, ненавязчиво укрепляя свои позиции. Предпринимать сколь бы то ни было серьезные усилия было пока рано.

Первые мероприятия нового канцлера явились элементами многоходовой игры: лишь спустя несколько лет окружающие начали понимать, с какой целью проводилось то или иное из них. Естественно, что и перестройка системы образования на этом этапе шла очень осторожно, исподволь, путем последовательных приближений.

Особенно активных действий в отношении школы в тот период НСДАП не предпринимала, предпочитая действовать исподволь, не спеша, внедряя в школу на место старых — свои новые учебные программы и кадры учителей[8]. Большую роль в выполнении этой задачи играл Национал-социалистический союз учителей. Созданный 21 апреля 1929 года учителем — национал-социалистом Гансом Шеммом[9], НСЛБ долгое время оставался лишь одним из многих педагогических союзов Германии. Однако с приходом национал-социалистов к власти, он, как и многие другие подразделения партии, распространил свою деятельность на всю страну, став очень скоро единственной организацией учителей. Все прочие учительские профессиональные объединения и организации были в течение 1933–1938 годов включены в его состав или запрещены[10]. Объединение учителей в профессиональный союз спровоцировало, как это не раз бывало в Третьем Рейхе, борьбу департаментов, в которую оказались вовлечены такие влиятельные персоны, как имперский министр образования Бернгард Руст[11], имперский министр внутренних дел Вильгельм Фрик[12] и глава НСЛБ Ганс Шемм. В итоге этой борьбы, длившейся в течение пяти лет, в Германии осталась единственная организация учителей — НСЛБ[13]. Таким образом, членами НСЛБ стали практически все учителя Германской Империи[14]: к декабрю 1933 года в состав НСЛБ входили около 95 %, а к 1939-му — 97 % учителей.

Позже, в самом начале войны, партийное руководство позаботилось и о смене учителей в будущем: чтобы избежать хлопот, связанных с перевоспитанием педагогов, НСДАП взяла их подготовку под свой контроль. При этом процедура подготовки учителей заметно примитивизировалась, согласно пожеланию Адольфа Гитлера, не раз досадовавшего на чрезмерную, по его мнению, сложности учебных программ[15].

Входившие в союз учителя активно включались в состав партии и партийных организаций: к 1939 году 32 % учителей — членов НСЛБ были членами партии, из них 700 человек были «старыми борцами» — членами НСДАП с начала 20-х годов, награжденными почетным партийным значком. Примерно одна десятая всех педагогов Германии были членами СА; намного меньше было среди учителей членов СС. Свыше 20 % преподавателей принадлежало к различным «дочерним» партийным организациям: Национал-социалистическому корпусу водителей грузовиков, Национал-социалистическому союзу летчиков, Национал-социалистическому союзу моряков и т. д.

Неблагонадежные вытеснялись теми, кто мог служить примером для молодого поколения будущих национал-социалистов: прошедшими первую мировую войну солдатами, штурмовиками, членами партии[16]. Естественно, с особой тщательностью школа была очищена от учителей-евреев, а также «от всех неарийских и демократических элементов»[17] как не имеющих права принимать участие в воспитании будущих правителей мира. Ряд законов, принятых сразу же, в начале 1933 года, был направлен на осуществление «профессиональной чистки», заложенной в партийной программе[18]. «Деюдификацию» Германии призван был обеспечить «Закон о восстановлении национального профессионального чиновничества», запрещавший евреям сколько-нибудь значительную профессиональную деятельность, в частности — деятельность педагогическую[19].

Элементом очередной «многоходовки» была и акция по приведению к присяге на верность Германии военных и государственных служащих[20]. Она не была направлена на то, чтобы побудить немцев поклясться в верности НСДАП, однако, как выяснилось позднее, цель ее была именно такова.