Хрестоматия по социологии физической культуры и спорта. Часть 2 - Владислав Столяров

Можно ли эту сферу назвать ареной расцветающего гуманизма? Гуманизм, по определению, подразумевает заботу о человеке, заботу о достоинстве и качестве жизни каждого индивида на планете. (…) Возникает вопрос: возможно ли сочетать философию гуманизма с поддержкой соревновательности и соперничества? Не противоречит ли природа и структура спорта сущности гуманистических идеалов?

Хотя существует крайне мало эмпирических данных, проливающих свет на данный вопрос, но были весьма обширные дебаты относительно роли спорта в формировании того, что К. Хейнила [Heinila, 1966] назвал интернационализмом. С одной стороны, сторонники международного спорта отстаивали положение о том, что в своей идеальной форме спорт дает возможность прославить всемирные спортивные достижения всей человеческой расы. В олимпийском идеале citius, altius, fortius в символической форме представлены и прославляются достоинства индивида и пределы человека. Дух интернационализма как поиск мирового сообщества, в котором всемерно поощряются мир и взаимопонимание, достигает своего высшего пика в олимпизме [Seagrave, Chu,1981]. (…) С другой стороны, некоторые авторы, например, К. Хейнила [Heinilä, 1966], Г. Ленк [Lenk, 1976], А. Стренк [Strenk, 1987], утверждают, что международный спорт часто используется политическими и правительственными структурами для пропаганды национализма, нужд социальной политики и политической борьбы. Раньше спорт действительно был нечто таким, что позволяло бы нам говорить о нем как о глобальном гуманистическом явлении. Но сейчас с помощью спорта может развиваться этноцентризм и национализм, а также конфликт между индивидами, группами, нациями, и культурами мира. Р. Рис [Rees, 1978], будучи сторонником теории контактов [Amir, 1969], указывает на несколько ключевых теоретически обоснованных пунктов, которые препятствуют спорту в целом и международному спорту, в частности, содействовать позитивным отношениям между участниками.

Поясню это положение. Согласно теории контактов, предвзятость и негативные чувства могут быть снижены, а позитивные чувства и взаимодействие расширены при соблюдении следующих условий: 1. Если члены разных групп имеют одинаковый статус. 2. Если статусные отношения между большинством и меньшинством групп относительно равные. 3. Если социальный климат содействует межгрупповому взаимодействию. 4. Если контакты доставляют удовольствие и поощряются. 5. Если контакты закономерны, а не случайны. 6. Если члены обеих контактирующих групп имеют общие цели или сверхцели, которые более важны, чем цели каждой группы в отдельности [Rees, 1978].

С другой стороны, негативные переживания и предвзятость усиливаются при наличии следующих условий: 1. Если имеет место соревнование между группами. 2. Если контакты неприятны и вызывают напряжение. 3. Если контакты приводят к снижению статуса одной из групп. 4. Если члены одной из групп недавно находились в состоянии фрустрации или расстройства. 5. Если группы имеют различные этические стандарты, которые противоречат друг другу. 6. Если имеет место глубокое расхождение в статусных характеристиках групп, включенных в контакты.

Из этих положений достаточно ясно вытекает, что спорт по самой своей природе создает потенциальный контекст, в рамках которого могут развиваться негативные межгрупповые переживания. Как отмечает Р. Рис [Rees, 1978], для преодоления этого недостаточно, чтобы две группы были объединены в одну глобальную общность для соревнования друг с другом и совместно проводили некоторое время. Он обращает внимание на то, что, как об этом раньше уже писали К. и М. Шериф [C. Sherif, M. Sherif, 1953], а также Амир [Amir, 1969], должны быть сверхцели, лежащие выше личных целей каждого участника соревнования; на основе этих сверхцелей и формируются положительные переживания и чувство общности. Но обычно спортсмены и зрители ориентируются в первую очередь на свои национальные интересы, что создает огромные трудности для формирования чувства интернационализма. К. Хейнила [Heinilä, 1985] расширил сферу этого противоречия своими исследованиями ценностных различий и конфликтов, которые существуют между международными и национальными спортивными организациями. Данные его исследований показали, что ценностные ориентации международных организаций включают в себя общие интересы, поощряют развитие различных интересов и равенство между участниками состязаний, в то время как национальные организации ориентируются главным образом на собственные интересы, собственный успех и неравенство. Следовательно, призыв к созданию арены международных контактов, усиливающих дух гуманизма, наталкивается на существенные трудности, если имеется в виду сфера международного спорта.

Означает ли это признание того, что международный спорт по самой своей природе не может служить механизмом, который содействует развитию более гуманного глобального сообщества? Я думаю нет. Признать это, значит допустить, что человек не может контролировать те культурные явления, которые он сам сотворил. Признать это – значит также отказаться от всех попыток многообразного использования спорта не только для собственных целей, но и как средство достижения более гуманистического глобального сообщества. (…)

П. Брэйстед [Braisted, 1975, p. 52] предложил несколько образцов поведения и/или стратегий, которые должны быть приняты теми, кто решил содействовать развитию гуманистического духа. Они включают в себя сознательную ориентацию на такое развитие, уважение к различным стилям жизни и убеждениям, а также обеспечение взаимности в человеческих отношениях, особенно в межнациональных и межкультурных аспектах. Что касается спорта, то в первую очередь надо уяснить, что мы хотим использовать спорт как механизм становления более гуманистического или гуманного мирового сообщества. Это существенно для формирования сознания, которое направлено на развитие гуманистического духа. (…) Это означает, что мы должны поставить развитие гуманности как цель в наших программах для молодежи, для элитного спорта, для организаторов и т. д. и использовать все механизмы для достижения этой цели. Это не означает, что мы должны закопать голову в песок и упорно игнорировать ценностные конфликты, неизбежные при взаимодействии индивида и социума. Но нужно развить в себе установку на дух нового гуманизма (о котором писал Брэйстед) и руководствоваться ею на всех этапах жизненного пути.

(…) Второй образец поведения, который предлагает П. Брэйстед, включает в себя уважение различных стилей жизни и убеждений. Речь идет не только о понимании других, но и о совместных усилиях, направленных на формирование более гуманистического сообщества. По его мнению, недостаточно пустых слов с использованием терминов вроде «международное взаимопонимание». Вместо этого он предлагает разработку международных совместных проектов, ориентированных на взаимовыгоду каждого из участников. Применительно к миру международного спорта мы уже достаточно отчетливо видели, каким образом политика, экономика, национализм и другие этноцентрические и близорукие перспективы отдаляют олимпизм от его гуманистических идеалов. П. Сеппянен отразил мнение многих известных ученых, работающих в области спорта, когда написал: «Олимпийское движение символизирует борьбу между человеческими идеалами и реальностью, в которой мы живем. Олимпизм и олимпийская система в целом представляют яркий образец противоречия между социальными мечтами и социальной реальностью на межкультурном и межнациональном уровне. Вопреки идеям и целям олимпийского движения подняться над миром и действовать как независимая сила в мире олимпизм стал инструментом в руках внешних и чуждых ему сил…. Олимпийское движение показало свою беспомощность в стремлении реализовать идеологию более мирного мира в международный образец человеческих условий» [Seppänen, 1984с]. И хотя большинство уверено, что олимпизм есть и будет оставаться главной сферой международного сотрудничества, мало кто считает, что он способен многое сделать для достижения реального международного гуманистического сообщества. (…)

Но еще не все потеряно. Возможно международный спорт найдет более эффективные пути для формирования более гуманистически ориентированного мирового сообщества. (…) Можно попытаться, если это еще не было сделано в какой-то мере, создать национальные и межнациональные консорциумы, объединяющие в рамках спорта всех, кто хотел бы направить свои усилия на улучшению условий человеческой жизни. Должны быть доработаны и переработаны международные проекты, направленные на достижение мира, преодоление голода и болезней. Все могли бы объединиться и использовать свои силы и влияние на пользу друг другу. Такая работа, действительно ориентированная на достижение сверхцели, могла бы объединить людей в сфере спорта, преодолевая их узкие национальные интересы. Эта идея не является чем-то новым и непроверенным. Многие спортсмены большинства стран мира добровольно тратят свое свободное время на решение важных социальных проблем. Многие работают с неблагополучными детьми, с инвалидами и бедными, пытаясь улучшить социальную обстановку. Необходимо соединить воедино усилия всех, кто связан с миром спорта (от атлетов до школьников), и направить их на достижение более гуманного мирового сообщества, невзирая на узкоспортивные интересы. Модели таких организаций уже существуют – например, организации ученых, выступающих за мир, или организации, пытающиеся решить проблему голода в мире. Всемирную спортивную организацию можно было бы создать по их подобию. Многие могут обвинить меня в «идеализме» и попытке выйти за пределы собственных интересов спорта. Возможно. Но я верю, что в рамках спорта есть много людей, готовых приложить усилия к достижению гуманистических идеалов, т. к. сама природа спорта гуманистична по своей сути. (…)