Рассказ о душе - Клименко Тимофей

- Как вернёшься, пива купи. Погано мне. Душа горит!

- Ты не понял, я от тебя ухожу. Навсегда.

Игорь пытался осмыслить услышанное, а Вика решила, что он ей не поверил, и принялась объяснять:

- Ты с друзьями проводишь больше времени, чем со мной. С ними ты приветливый, а меня постоянно затыкаешь, если чем-то недоволен. Знаешь, Игорь, я не смогла любить только тебя, себя я тоже люблю. Ты за душ на меня наорал, я тогда и задумалась, что меня тут держит? Ну и сантехника вызвала после твоих слов. А пришёл Витя Иванов, мой одноклассник. Он и душ починил, и лампочку на кухне заменил, и шкаф в коридоре отремонтировал. Мы с ним потом два вечера в парке гуляли, о жизни разговаривали. И я решилась – я ухожу к нему.

- А я? – тихо спросил Игорь, глядя на кулон почти бывшей жены. Он хотел ей сказать, что украшение перевернулось и его надо поправить, но понимал, как глупо это будет выглядеть со стороны. И оттого сдерживался, но думал только о кулоне.

- А у тебя есть Никита и Миша, - вздохнула Вика, - жалко только, у них тебя нет. Иначе бы они наконец-то починили нашу Тойоту, что стоит у них на сервисе уже третий месяц.

Юрьев облизнул пересохшие губы и пожал плечами:

- Им некогда.

Юрьева грустно рассмеялась:

- Как и тебе было некогда поменять шланг на душе? Сам-то веришь? Ладно, прости, если сможешь. И не пытайся вернуть всё как было.

Вика встала, взяла сумку и, слегка хромая, пошла к двери. Игорь подавленно смотрел ей вслед, вспоминая, что когда-то именно эта хромота и заставила его обратить внимание на девчонку с параллельного потока.

Щёлкнул дверной замок, словно выстрел стартового пистолета, давая отсчёт новой, холостой жизни Игоря Юрьева. И тут мужчину будто прорвало.

- Уходишь? К сантехнику? От… меня? Ну и вали! Чёрт с тобой! Душ он сделал! Да я их десять могу сделать! Сто! Двести! Могу… Ишь, говорит он! Я тоже могу! Я ещё как могу говорить! Наверное…

Игорь вскочил на ноги, забыв про похмелье, и с силой пнул журнальный столик. Пульт и телефон разлетелись в разные стороны, а боль в ноге подогрела злость, придала сил и всколыхнула в душе вязкую чёрную муть.

- Вернуть всё как было? Я сейчас сам всё верну, как было! Ох, я верну!

Игорь бросился в сторону двери, но резко остановился около старинного двухметрового зеркала, что принёс с блошиного рынка несколько лет назад. Посмотрелся в него и закричал на собственное отражение:

- Чёртов дурак! Ведь знал, что дичь творю, но продолжал! Дебил! И что теперь делать? Сам ведь всё испортил, сам! Урод… И как теперь вернуть её и всё, что как было, если не будет уже как было?

Юрьев зажмурил глаза и потряс головой, но так до конца и не понял свою последнюю фразу. Тогда, повинуясь странному порыву, он вдруг выбросил вперёд кулак, метя своему отражению в солнечное сплетение. От удара зеркало лопнуло, но не на мелкие куски, а на две огромные части. Верхняя его часть выскользнула из рамы так легко, будто бы не весила совсем ничего. Блеснув в солнечных лучах, оно рухнуло Игорю на голову с такой чудовищной силой, что мужчина плашмя упал на пол и медленно, словно проваливаясь в сон, потерял сознание. Последняя мысль в его затухающем сознании была про кулон Виктории. Игорю стало стыдно, что он так и не попросил жену поправить перевернувшееся украшение.

Раннее пятничное утро разливалось в окне, окрашивая белую шубу ещё не сдавшейся зимы сочными мазками первых рассветных лучей. То там, то тут сквозь прошлогодний блёклый плащ осенней пожухлой травы явственно проступала лёгкая ветровка весны с её карманами оттепелей и мелодиями капелей.

Игорь Юрьев сонно посмотрел в телефоне дату и время, сравнил их с пейзажем за окном и глубоко зевнул, плохо соображая, куда делся воскресный полдень и почему в спальне разбросаны вещи жены. Но на телефоне светилась пятница, двадцать пятое марта. На кухне шумел чайник, а значит, Вика уже готовила ему завтрак. И ни к какому Вите Иванову она не ушла.

Игорь надел трико на босу душу и, спотыкаясь об воспоминания, побрёл в ванную комнату.

Из зеркала на него смотрел во все глаза полноватый белобрысый мужчина в самом расцвете кустистой небритости лица. Игорь заранее переключил душ на кран и умылся ледяной водой. Но ничего не изменилось.

- Блин, я, кажется, схожу с ума. Или уже сошёл, – вслух пробормотал Игорь и посмотрел в зеркало. У него за спиной стояла Вика.

- Игорюнь, достал меня этот душ, очень достал! – женщина кивнула на лопнувший шланг. - Давай уже хоть сантехника вызовем, пусть поменяет. Ну сил уже никаких нет!

- Нет! – закричал на неё муж и сам испугался своего крика. - Не надо сантехника. Я сегодня поменяю его сам. И лампочку. Тоже поменяю.

Вика с сомнением посмотрела на мужа, но ничего не сказала и ушла досыпать свой законный час.

Игорь позавтракал, оделся и вышел на улицу. Уличный шум обрушился на него прямо у подъезда, сбил с толку и закружил голову, не давая сосредоточиться. Мысли путались, цеплялись одна за другую и убегали вдаль, так и оставаясь непонятыми. Сон? Галлюцинация? Шизофрения или День сурка? Не найдя однозначного ответа, мужчина закрыл глаза и прислонился к стене. Но почти сразу какой-то неравнодушный прохожий подошёл к нему и похлопал по плечу.

- Мужик! Ты чего? Ты бухой, что ли? Или нарик?

Юрьев открыл глаза и улыбнулся бдительному незнакомцу:

- Всё хорошо, братуха, всё хорошо. Решил вот сейчас на работу не идти, отдохнуть, по дому чуток покипишить. Ну и кайфую от этого. Душа как будто на место встала! И тепло ей так, уютно. Душе, то есть!

Прохожий засмеялся и одобрительно мотнул головой:

- Ну ты даёшь! Ну учудил! А я смотрю, может, хреново тебе. Дай, думаю, помогу.

- Спасибо, но мне сейчас не просто хорошо, мне сейчас отлично!

Так и закончился этот рассказ. Хотя он скорее не о душе, а о душе.