Маша и Хранители Севера - Наталья Дикина

– Вот это да! Ничего себе, – вслух сама себе сказала она, – Не бывает такого, как в сказке!

Она продолжала любоваться городом, пытаясь рассмотреть подробно каждую башню, но вдруг неожиданно сзади резко раздалось: «Хе-хе-хе!». Маша подскочила на месте и с размаху ударила Валерку по лбу кулаком.

– Ты что, дикая? – Валерка заорал своим свинячьим голосом, – Всё маме расскажу!

– Иди отсюда, губошлёп противный, ещё раз ко мне подойдёшь, получишь сильнее, дубиной. Вот же чучело какое, разве можно людей пугать?

Валерка помчался жаловаться, шлёпая губами и проглатывая свои сопли. Больше к Маше близко он не подходил, только вредил незаметно. Маша снова посмотрела на горизонт, но город отсутствовал. Он растаял так же неожиданно, как и появился.

– Что же это было, или причудилось мне? – подумала она, – Пойду на озеро. Домой сейчас никак нельзя, да и не хочется, подожду, пока стемнеет. И она, не спеша, побрела в сторону леса к тропинке, которая вела на лесное озеро.

День выдался теплый, даже жаркий. С моря дул освежающий ветерок, который пах водорослями и свободой. Маша шла по зыбкому песку босиком очень медленно, вдыхая все запахи моря. Она обернулась и подняла руки вверх, как большой орел, летящий над бездной:

– Я приду к тебе завтра, – пообещала она морю, помахала ему рукой, будто это был её давний друг, – Не скучай… У нас с тобой ещё много секретов!

Море, словно в ответ, накатило самую большую волну, рухнувшую с большой россыпью брызг на камень, где до этого сидела Маша.

– И тебе пока, пока…, – ещё раз она попрощалась, – Завтра я приду снова, именно к тебе!

Маша любила море не за то, что в нём ловят рыбу все деревенские жители, не за то, что, когда тепло, в нем купаются люди, наслаждаясь водой. Она всегда считала, что море – это нечто живое, как человек, только огромный. Оно говорит своим языком непонятным никому: то жалуется в виде прилива, нахлёстывая волны друг на друга; то показывает свои камни, одаряя щедростью чаек, будто говорит о чём-то. Ну, а шторм – это либо гнев, либо радость! По-разному бывает. Смотря, какой ветер и, какие воды несёт. Бывает шторм, который волнами ломает брёвна, принесенные с лесосек на берег, при этом нещадно выкидывая всех морских мелководных обитателей на прибрежные валуны. А ещё, когда ветер с берега, оно всё равно бушует, а волны затягивают всё в другую сторону, вовнутрь стихии. Вроде бы, стоишь на берегу, ветер дует, а волны зачесываются назад – это бывает редко, но бывает. Маша наблюдала за всем происходящим, замечала каждую мелочь. Как-нибудь она сядет у заводи и смотрит, как выглядит вода, закручиваясь в маленькие водовороты. Воронки, то появляются, искрясь на солнце, то исчезают. Потом вода начинает «играть», оставляя замысловатый солнечный рисунок на подводных камнях и песке. Ну, а если появляются мальки на мелководье, то за этим суетящимся детским садом можно наблюдать часами, как они играют и гоняются друг за другом, иногда выпрыгивая на поверхность за какой-нибудь зазевавшейся мухой.

Маша шла в сторону леса. Сороки застрекотали, предупреждая своих, что кто-то идёт. Птички, как и море, интересовали девочку не меньше. Она наблюдала за всей природой, и душа пела от этого. Кажется, ничего больше в жизни не надо, чем наслаждаться всем, что тебя окружает, этой неповторимой красотой со всем ее разнообразием и тайнами. Маша знала, что у каждого существа, дерева, травинок есть свой секрет. Не зря ведь всё это кто-то придумал и создал, для гармонии мира. Она не боялась даже диких зверей. Просто где-то в глубине души была уверена, что если зверя не обижать, то и он никого не тронет. А делать плохо птицам, зверям она просто не хотела, даже не понимала, как это могут делать другие – из-за чего постоянно ругалась с Валеркой. Он любил дергать кошку за хвост, показывая, что он хозяин в доме.

До леса оставалось несколько десятков метров. Сороки поняли, что угрозы нет, просто сидели на деревьях. Маша еще раз посмотрела на море и пошла по тропинке. Солнышко играло среди деревьев. Листики, как маленькие бубенчики шелестели над головой. Девочка шла и трогала руками свисающие над ней ветки деревьев, как бы здороваясь с ними. Она ощущала, что эти лесные долгожители тоже ее приветствуют. Маленькие пичужки носились вокруг, радуясь солнечному дню. Над головой пролетела черная ворона: «Кар-р-р!», – поприветствовала она Машу и устроилась в своем лохматом гнезде, свитом на старой берёзе.

– Привет, – помахала ей в ответ Маша, – Как поживаешь?

– Кар-р-р! – ответила ей ворона. Маша поняла, что всё хорошо.

Тропинка закончилась на маленькой полянке на берегу озера. Шёл последний месяц лета, но полянка ещё пестрила букетиками. Бесконечные бабочки перелетали с цветка на цветок, показывая всему миру свои красивые крылышки. Жужжали мухи, также хвастаясь своими зелёными брюшками. Таких великолепных крыльев, как у бабочек, у них не было, а показать что-то хотелось, вот они и вились роем над цветами. Толстые неповоротливые шмели в своих полосатых шубах копошились в душистых лепестках. Маша села на старую корягу у самой воды. Озеро, как всегда, выглядело неподвижным и спокойным. Она примостилась удобнее и подняла голову вверх, где на фоне голубого неба сплетали свои корявые ветки огромные северные сосны. Они помахивали сучковатыми лапами на ветру, будто танцуя. Маша помахала им в ответ:

– И вам привет, древние красавицы! – громко крикнула она, чтобы докричаться до самых макушек, – Скучали по мне?

Сосны шумели, разгоняя облака. Маше захотелось улететь в небо. Она взмахнула руками, от чего все бабочки поднялись со своих цветков и облепили Машу. Бабочки всегда любили девочку: когда она находилась в огороде, садились ей на голову, как бантики; сползали на нос и щекотали своими лапками, совсем не боясь человека. Это постоянно вводило в недоумение всех, кто был рядом. Валерка махал руками, пытаясь всё испортить, тётка ругалась, что зараза всякая прилипает. А бабочки всё равно сидели на голове у Маши. Им было абсолютно безразлично, кто там машется и топает ногами.

Вот и сейчас бабочки покрыли разноцветными бантиками голову, косички и платье Маши. Насекомые ползали по плечам, от чего девочка радостно смеялась и подставляла им ладони. Она взяла сухой сосновый прутик и стала чиркать им на прибрежном песке. Почему-то Маша стала рисовать тот самый город, который видела сегодня. Линии выстраивались сами собой. И город приобрел свои необычные очертания.

Вдруг за этой игрой она случайно бросила взгляд на соседний пенёк и застыла в изумлении. Там сидел маленький старичок. Маша отвлеклась от рисунка и уставилась на деда, не издавая ни звука. Старик выглядел как-то странно, весь белый. Одежда на нём белая, непривычная: длинная рубаха с тонким плетеным пояском и вышивкой по вороту, короткие холщовые штаны. Сейчас так никто не одевается. Длинные белые волосы сливались в единое целое с такой же длинной белой бородой. На голове плетеный берестяной обруч, слегка обмотанный какой-то сухой травой. А глаза! Удивительные глаза! Они выглядели белыми с маленькими черными зрачками, но злыми почему-то не казались. Маша вспомнила глаза тётки, которая также была с маленькими, но совершенно пустыми зрачками и ехидным вечно обвиняющим прищуром. А эти глаза выглядели потрясающе глубокими, а прищур был добрым. У девочки появилось ощущение, что она где-то его видела, но вспомнить не могла.

Маша так и сидела, открыв рот. Старик поднял руку и все бабочки, которые сидели на девочке, перелетели ему на бороду. Он стал похож на расцветший весною трухлявый пенёк. Маша заливисто засмеялась.

– Здравствуйте, Вы кто? – она продолжала смеяться, – Вы не из нашей деревни, я там всех знаю…

– Здравствуй, Маша, – ответил ей старичок, – Ты меня не знаешь. Я не из вашей деревни и даже не из соседней. А тебя я знаю очень давно, почитай, как родилась двенадцать лет назад.

Маша оторопела. Перед ней сидел старый человек маленького роста, которого она видела первый раз, но он ее знал с самых пелёнок. Загадка какая-то.

– Меня зовут Никодим, – представился старик, – Я живу здесь почитай не одну сотню лет.

– А так разве бывает? – изумилась Маша.

– Бывает, ты скоро все узнаешь. А теперь хочу тебя спросить, – он поднял руку и бабочки снова перелетели на Машу, – У тебя нет случайно с собой куска хлеба?

– Так Вы голодный? Я сейчас быстро сбегаю. Я помогаю тёте Клавдии на пекарне, мою иногда кастрюли, а она меня за это угощает бесплатно свежими булочками. Я сейчас, подождите только!

Маша подпрыгнула на месте, как Никодим усадил её обратно.

– Спасибо, не сейчас! Я не голоден, просто очень давно не ел вашего деревенского хлеба, он такой душистый! Так, к слову пришлось. А у меня к тебе дело, – продолжил он, – Не хочешь ли прогуляться со мной, я должен тебе кое о чем рассказать, пришло время.

– Какое время? – продолжала удивляться Маша.