Коралловый остров - Владимир Обручев

Прошел еще час. И вдруг правый мотор начал сдавать. Он то работал неровно, с перебоями, то замолкал на десяток секунд. Штурман встревожился, пробовал выключить его на короткое время и потом опять включить. Но это не помогло, и после нескольких попыток мотор стал работать еще хуже. Очевидно, произошла поломка, требовавшая исправления.

- Нужно садиться у какого-нибудь острова, - сказал штурман пилоту, переночевать, починить мотор, определить положение и уже завтра лететь в Пирл-Харбор.

- У берегов островов в зоне циклона сесть невозможно - страшный прибой, нас выбросит на скалы, - возразил Форс. - Летим пока с одним мотором. Тьма такая, что нельзя различить, где можно было бы сесть даже с риском.

Полет продолжался еще полчаса. Стук мотора все чаще прерывался и, наконец, замолк совершенно. Скорость полета резко снизилась. За это время циклон значительно ослабел. Можно было бы повернуть на запад, но с одним мотором пришлось бы лететь всю ночь с риском не попасть на Гавайские острова, так как после полета с циклоном и неполадок в моторе трудно было точно определить положение самолета и вычислить прямой курс в Пирл-Харбор.

Между тяжелыми тучами на небе начали появляться разрывы, через которые по временам проглядывала луна и освещала бушующее море. Штурман и пилот с тревогой вглядывались вдаль в поисках какой-нибудь суши, потому что и второй мотор начал сдавать. Посадка становилась неизбежной. Наконец на горизонте, немного левее курса, над морем выдвинулся черный плоский треугольник очевидно, остров порядочной величины. Пилот направил самолет к нему. Земля быстро приближалась. И пора было: мотор начал захлебываться. Стали снижаться. Берег был близко - большой гористый остров с неровной поверхностью, как будто покрытый густым лесом. А вдоль берега виднелась белая полоса прибоя и ясно слышался рев волн, не заглушаемый хрипящим мотором.

Пилот повернул вдоль берега в поисках наименее опасного места для посадки. Вот как будто подходящее - между белой лентой прибоя и береговыми скалами порядочный спокойный залив. Можно рискнуть. Самолет, описав небольшой круг и задевая поплавками за гребни волн прибоя, опустился на воду залива. Но залив оказался недостаточно длинным. Поплавки врезались в песок побережья, а нос самолета ударился довольно сильно о береговые скалы. Послышался звон разбитых стекол. Передняя часть поплавков была на суше, а корма - в воде залива. Свет в кабинах погас.

2. Где мы находимся?

Сильный толчок разбудил пассажиров. Капитан Керри с трудом открыл люк пассажирской кабины и выглянул.

- Трудная посадка в такой шторм! Нас здорово тряхнуло, я набил себе шишку на лбу, - послышался сзади голос корреспондента Кинга.

- Но наконец добрались, опоздали часа на два, - проворчал хирург Смит, вынув часы со светящимися стрелками и цифрами.

- Почему такая тьма в гавани? Разве мы не в Пирл-Харборе? - воскликнул в недоумении капитан, высунувший голову из люка. Луна скрывалась за горой острова, и место посадки лежало в глубокой тьме.

- Алло, мистер Форс, где же мы находимся? - спросил Керри. Но никто не ответил. В передних кабинах слышалась возня. Штурман и пилот были немного оглушены ударом самолета о скалы, а осколки стекла поранили лицо штурмана. Пилот старался открыть люк своей кабины, но дверца не поддавалась сразу: от удара что-то случилось с замком. Наконец ему удалось открыть люк, и он вылез.

- В чем дело, мистер Форс? Где мы, почему аэропорт не освещен? Полное затемнение, что ли? И никто не встречает нас! - допытывался Керри.

- Мы очень далеко от Пирл-Харбора, капитан, - ответил пилот. - Из-за циклона мы повернули на юг, чтобы не обледенеть. Один мотор сломан, второй плох. Пришлось сесть на какой-то остров и здесь ночевать. Ночью мы не сможем привести моторы в порядок.

- Какая досада! А нас ждут раненые!

- Утром починим моторы и полетим, надеюсь, капитан! Я много летал по этой трассе, но такого циклона, как в этот раз, мне не пришлось испытать. Это была настоящая сибирская пурга, а скорость ветра, вероятно, превышала сто миль в час. Нос самолета и, кажется, некоторые приборы пострадали от удара о скалы. Залив за полосой прибоя, на который нам удалось сесть, оказался слишком коротким, и мы стукнулись.

- А, вот почему нас так встряхнуло! Где же штурман? Неужели он так крепко уснул после посадки?

- Франк! Элиас! Вы спите, что ли? - крикнул пилот. Но никто не отозвался. - Нужно посмотреть, может быть, он так сильно ударился головой при посадке, что потерял сознание, - прибавил Форс.

Во время этого разговора пассажиры выбрались из своего люка и подошли к пилоту. Последний, сбросив тяжелую летную одежду, достал карманный электрический фонарик и осветил нос самолета, который от удара о скалы несколько сплющился.

- Изрядно помяло нас, как видите. Особенно с правой стороны, где кабина штурмана, - сказал Форс. - Я боюсь, что с ним что-то случилось.

Освещая путь, он обогнул поплавки самолета, врезавшиеся в белый песок побережья, и подошел к люку кабины штурмана. Пассажиры следовали за ним. Дверца была немного погнута, но приоткрылась легко. Штурман сидел, откинувшись в угол; по обеим щекам струйками стекала кровь из порезов; она сочилась также из ноздрей.

- Он, очевидно, потерял сознание от сильного сотрясения, ударившись головой, - сказал Смит, осветив лицо штурмана. - Щеки поранило осколками стекла. Но ничего опасного, по-видимому, нет. Сейчас мы его приведем в чувство.

Он достал из своей полевой сумки комок ваты, вытер кровь под ноздрями и поднес к ним флакон с нашатырным спиртом. Минуту спустя штурман глубоко вздохнул, приоткрыл глаза и зашевелился.

- Что со мной? Где мы? - пробормотал он и отстранил рукой флакон.

- Ол райт! Он жив! - воскликнул Кинг, который по привычке рьяного корреспондента уже царапал что-то в записной книжке - очевидно, впечатления от посадки самолета ночью на каком-то острове Тихого океана.

- Вы можете сами вылезти? - спросил хирург. - Мне нужно еще осмотреть ваши щеки, не остались ли в порезах кусочки стекла.

Франк при помощи пилота вылез из кабины и спустился на землю. При свете фонарика хирург вытер кровь с его щек, осторожно ощупал порезы и смазал их йодом. Порезы были небольшие, стекла в них не оказалось. Сняли шлем и сделали перевязку.

- Я помню только, что сильно ударился лбом, так что из глаз искры посыпались, - сказал штурман.

В это время Форс осмотрел при свете своего фонарика обе кабины, пострадавшие при ударе, и, вернувшись к пассажирам, заявил:

- Некоторые приборы на передней стенке наших кабин, вероятно, повреждены, стекла у них разбиты. Это хуже, чем порча моторов.

- Неужели у вас нет запасных? - вскричал Смит. - Ведь мы должны завтра обязательно прибыть в Пирл-Харбор.