Даже сквозь время я верну тебя, любимый (СИ) - Михаль Татьяна

А я мысленно обращаюсь к Вадиму и спрашиваю его, нравится ли ему новогоднее деревце?

Друзья давно перестали разбивать мой телефон своими звонками. Я не хотела слышать их соболезнования и слова поддержки. Они вызывали во мне лишь слёзы. И видеть я никого не хотела. Даже своих родителей и родителей Вадима. Мне надоело слышать от мамы, чтобы я прекратила ездить на могилу к Вадиму каждый божий день. А я не могу не ездить. Мне кажется, что когда я рядом, то ему становится теплее. Он лежит там один в вымерзшей земле…

Мне ещё было слишком больно. Одиночество стало для меня своеобразным спасением. Мне нужно было быть ОДНОЙ. Я так чувствовала. И Новый год я буду справлять одна…

Вру.

Со мной Новый год встречать будет Бо, лабрадор с красивой шерстью светло-кремового цвета, которого Вадим подобрал брошенным щенком и любил его не меньше меня.

Бо также тосковал по любимому хозяину и другу. Он также лежал на кровати на его месте и иногда скулил, доводя меня до истерики, вызывая ливень слёз.

И сейчас, в полном одиночестве, тащу сама на себе смолянистую пихту в квартиру, перемазав в смоле все пальцы. Киваю на приветствие своим соседям и довольно грубо отказываюсь от помощи донести мою пихту.

Я сама всё сделаю, не нужна мне ничья помощь.

Именно злость помогает мне жить дальше. Когда я злюсь, то я хоть как-то живу. Но я понимаю, что так нельзя. Нельзя держать в себе эту лютую ненависть к убийце моего мужа, но мне кажется, что я никогда не смогу его простить. Нельзя ненавидеть врачей, что не спасли Вадима. Нельзя ненавидеть счастливых людей, у которых всё в семье хорошо, а самое главное, все живы и здоровы. Нельзя. Но я их всех ненавижу. Мне кажется, они все недостойны быть счастливыми. Я ненавижу весь мир, который мне кажется враждебным и настроенным против меня, потому что посмел отобрать у меня любимого мужа.

Я прекрасно понимаю, что не права, но ничего не могу с собой поделать.

* * *

Оставался один день до Нового года.

Я долго смотрела на платье, которое мне привёз из итальянской командировки Вадим. Я его ни разу не надевала. Платье было строгое, но роскошное. Оно идеально село по моей фигуре, оголяя только спину и закрывая всё спереди. Чёрный бархат приятно переливался на свету, контрастируя с моими белоснежными локонами волос.

К платью идеально подойдёт бриллиантовое колье – подарок Вадима на нашу годовщину.

Я смотрю на себя в зеркало и вижу красивую женщину. Но она словно кукла, красивая снаружи и абсолютно пуста и безжизненна внутри. Мои глаза больше не горели огнём жизни и страсти. Вокруг рта пролегли глубокие морщинки скорби. Я всё ещё была красива, но я как будто умерла.

Бо подходит ко мне, подставляя лобастую голову под руку. Я треплю его жёсткую шерсть, и криво улыбаюсь.

- Ты уже придумал, какое желание загадаешь на Новый год? – задаю вопрос собаке и тут же горько смеюсь.

Сняла с себя платье и аккуратно повесила его обратно в шкаф.

Продолжаю готовиться к празднику.

Делаю салаты – те, что любил Вадим, пеку коржи для торта. Украшаю дом. И мысленно разговариваю с мужем.

Но на душе так и не становится легче.

А ночью хуже всего.

Бо ложится рядом, поскуливая, я его обнимаю, и нас уносит в тревожный, полубезумный сон.

Но вскоре я просыпаюсь. Мне будто слышатся знакомые шаги…

Я подскакиваю с кровати и бегу по квартире, включая везде свет и ищу ЕГО…

Но никого нет.

Чувствую, как немеют руки от тоски и ресницами больно хлопать слезами. Снова плачу и кричу в пустоту. Ненавижу эту разрывающую душу боль!

Мне кажется, что с каждым днём и тем более, накануне Нового года, я схожу с ума, потому что не верю, что Вадим ТАМ. Я не могу без него жить и не хочу учить жить…

- Не оставляй меня одну! – кричу в пустоту когда-то счастливого дома.

Но ответа нет.

Я понимаю, что день за днём я иду ко дну, и я до безумия хочу его вернуть!

* * *

Новый год.

Накрыт праздничный стол, наряжена пахучая ель, по телевизору весь день показывают новогодние фильмы и передачи.

Я на автомате надеваю платье, украшения, делаю укладку и наношу макияж.

Обуваю туфли на каблуке и сажусь за стол. Наполняю бокал шампанским. Игривые пузырьки тут же спешат на поверхность.

Осталось полчаса до Нового года. По традиции нужно проводить Старый год. Но если я его провожу, то с ним окончательно уйдёт и Вадим…

Я смотрю на его пустующее место за столом и чувствую влагу на своём лице. Утираю ладонью слёзы и вижу на руках чёрные следы туши. Ну вот, испортила праздничный макияж своими слезами.

Вдруг, слышу грохот за окном и вздрагиваю.

Пускают салют, люди радуются, ждут начало праздника, ждут Новый год и думают, что смогут начать жизнь с чистого листа, загадывают желания и верят, что они сбудутся.

Меня одолевает страшная злость и гнев. А я ведь не смогу жить по-другому! Не смогу и просто не хочу! И желание моё не исполнится! Потому что это невозможно исполнить…

Выпиваю залпом бокал игристого шампанского и кидаю его в стену. Хрусталь разлетается острыми осколками со звоном, точно также как и моя жизнь.

Хватаю за углы скатерти накрытого стола и с силою скидываю всё на пол.

К чёрту Новый год! К чёрту всё! Я не желаю, чтобы он наступал! Всё бы отдала, лишь бы снова увидеть Вадима!

Кричу в голос до хрипоты и словно далёкое эхо слышу лай своей собаки. Бо крутится вокруг меня и заходится в лае. Он не понимает, что со мной, переживает и боится моего крика.

Я падаю на колени рядом с псом, прижимаю его голову к себе и шепчу как заговор:

- Если есть чудо на свете, то пусть я снова увижу Вадима – живого и здорового! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…

Сколько я так сидела и повторяла одни и те же слова, не знаю. Опомнилась только тогда, когда бой курантов уже затих.

Вот и наступил Новый год, а я чувствую лишь вселенскую усталость. Забираюсь прямо в нарядном платье на диван, скидываю на пол туфли, укрываюсь пледом и закрываю глаза.

От постоянных слёз болит голова и тошнит. Пытка и боль. Тупая внутри и острая снаружи. Чтобы защитить меня, мозг подаёт сигналы организму уснуть, иначе быть беде.

Бо ложится в ногах и жалобно скулит.

Он чувствует мою боль, но не знает, как помочь дурной хозяйке.

Да никак.

Нет лекарства от моей «болезни» под названием горе и тоска.

Часть 2

* * *

- Оленька… душа моя, проснись, - доносится до боли знакомый и родной голос, будто сквозь толщу воды. – Родная моя, просыпайся, а то Новый год пропустишь.

Чувствую, как кто-то стягивает с меня плед. Тяжело раскрываю налитые, будто свинцом отяжелевшие веки и часто-часто моргаю, силясь прогнать белую пелену с глаз.

Крик застывает в горле. Я не верю своим глазам!

- Милая, ты в порядке, что-то случилось?

- Вадим... Ты вернулся.

Задерживаю дыхание, чувствую бешеный бег своего сердца, вглядываюсь в родное лицо, стараясь заметить хоть что-то чужое, но нет, это мой Вадим. МОЙ ВАДИМ! Такой же, как я его и запомнила в пустоте своей души, и лелеяла его образ полгода одинокими вечерами под громкие стоны тишины.

- Вадим… ты живой… - шепчу и тяну к нему руки, которые он тут же берёт в свои и присаживается рядом со мной.

- Милая, ты меня пугаешь… - шепчет он беспокойно.

Громко всхлипываю, и оказывается, я ещё не все выплакала слёзы. Из моих глаз льётся водопад солёной воды. Вадим крепко прижимает меня к себе, а я хватаю его за волосы, за белый свитер и сжимаю в своих объятиях настолько крепко, насколько могу.

Реву долго и громко. Вадим напуган, но он даёт мне возможность выплакать накопившуюся боль, горечь, страх, моё одиночество…

Я ещё не осознала, что произошло. Я просто рада своему родному человеку и знаю только одно – я его не отпущу. Не отдам. Не сможет смерть снова его у меня отнять. Не сможет. Зубами в её костлявые руки вопьюсь, но Вадима не отдам.