Мне в ад, тебе – в рай: живу для тебя - Иван Мытенский

Молчание прекратилось. Серен смогла кое-как успокоиться и привести себя в порядок.

– Мне необходима твоя поддержка, ведь без нее…

– Я поддерживаю тебя во всех твоих начинаниях. – перебил ту Бертран, смягчив тон. – Я везде тебя сопровождаю, куда бы тебя не отправил господин.

Не проронив ни слова, девушка с угрюмым видом двинулась с места ровными шагами в сторону запряженных лошадей, что покорно ожидали своих всадников. Бертран последовал за ней. Отвязав коня, Серен легонько погладила того по морде, эти прикосновения по мокрой шерстке казались ей незабываемыми. На миг она наслаждалась ими, всего на миг.

– Серен, прошу, послушай меня. – голос учителя еще сильнее смягчился. Девушка не повернулась и продолжала гладить коня. Она хотела расслабиться хоть бы на мгновенье, но позади стоящая личность не позволяла ей этого сделать. – Я знаю, ты сильная девушка. Таких встретить сейчас – большая редкость. Я прошу лишь одного: не навреди себе. Не давай волю своим эмоциям, ведь ты же сама понимаешь, ОНИ тебя погубят. Просто смирись с этим. Судьба бывает к нам немилосердной, нам дают испытания, и если мы их преодолеем, то сможем выжить.

– Смирись с этим. – скрепя зубами повторила Серен. Прекратив гладить коня и сжав сильнее в руке поводья, девушка развернулась. Бертран слегка отступил. Серен выглядела чернее тучи. Ему казалось, что сейчас девушка набросится на него. Но та стояла на месте, удерживая лошадь. – Я ненавижу свою судьбу! Все направлено против меня. Все. Кроме тебя. – глаза вновь наполнились слезами, голос превратился в жалобный. Бертрану стало ее жалко, но он не мог ей помочь. – Я ведь убиваю людей, причиняю им боль… И все это во славу кого?! Состоявшейся мрази с завышенной самооценкой?! – девушка скривилась. – Я совсем расклеилась. Такое ощущение, что еще немного, и я растаю, словно лед при свете солнца. Я не чувствую утешения, в отличие от других. Я чувствую боль. Нанося боль другим, я чувствую то же самое, что и они. Страдания не оставят меня в покое…, никогда не оставят…

Натянув капюшон, девушка взобралась на коня. Бертран всерьез насторожился.

– Что ты делаешь?

Развернув скакуна в сторону севера, всадница лениво оглянулась назад.

– Хочу побыть одна.

– Это опасно! Мы находимся на территории врага! Ты никуда не уйдешь!

– Попробуй остановить меня…

С этими словами она, что есть мочи, помчалась вдаль, не замечая криков учителя остановиться. Не медлив ни секунды, Бертран, взобравшись на своего скакуна, последовал за ней.

Серен скакала к горизонту, не замечая ничего вокруг себя. Все ее мысли твердили одно и то же: подальше от всего. Не обращая внимания на преграды, что стояли у нее на пути, она полностью доверилась интуиции своей лошади. Где-то далеко позади звучал голос учителя, но девушке было все равно. Всадница преодолела очередную преграду в виде нескольких больших валунов. Она не сбавляла скорости. На фоне всего этого Серен захлестнула волна воспоминаний.

Она вспомнила тот день, когда господин лично дал ей поручение: избавиться от одного влиятельного шотландского лорда, который по неизвестной причине перестал доносить ценные сведения о королевской семье. Не удостоверившись наверняка, он приказал убить его, и по возможности его семью в составе жены и маленького сына. Бертран лично настоял на том, что будет прикрывать девушку на этом задании, на что господин дал положительный ответ. В конечном итоге Серен удалось убить лорда, однако жену с ребенком она упустила. Их добил лично Бертран, причем с непомерной жестокостью. Все это девушка видела своими глазами, она слышала их предсмертные крики, видела, как их уже мертвые тела падали на окровавленный пол. Она ужаснулась, ведь если бы не Бертран, ей пришлось это сделать самой, чтобы не оставлять свидетелей. Оставшиеся в живых, свидетели могли создать немало проблем. Поэтому от них всегда избавлялись. Каждый своим способом. Бертран выбрал самый жестокий. Серен никогда бы себе этого не позволила и тем более не простила. Когда все было закончено и нужно было отчитаться перед господином, Бертран заступился за свою ученицу и ее не наказали.

Вслед за одним воспоминанием тут же пришло и второе. Серен вспомнила еще одно поручение, итог которого сильно повлиял на психику девушки. Еще несколько жертв, но теперь все они были убиты от ее руки, причем одна из жертв, совсем молоденькая селянка лет одиннадцати, была до смерти забита камнем, что Серен нашла неподалеку. В неконтролируемом состоянии гнева она со всей силой наносила мощные удары камнем по лицу бедной девочки, не давая даже намека на милосердие. Несколько десятков таких ударов и от ее прежнего лица не осталось ничего, лишь огромные вмятины, перепачканные кровью и грязью. Ужасно невыносимое воспоминание, а других у Серен и не было.

С силой выкинув эти воспоминания из головы, Серен осмотрелась по сторонам, при этом даже не пытаясь остановиться. Голая равнина заканчивалась, впереди виднелись высокие травяные холмы с одиноко стоящими деревьями. Лес, окружающий равнину, вовсе не прекращал исчезать. В результате долгого дождя, хоть и моросящего, равнина понемногу начала превращаться в болото, из-за чего лошадь медленно, но верно сбавляла скорость, пытаясь не застрять в уже слишком мягкой и влажной земле. Впереди были еще холмы, которые также необходимо было преодолеть, а в лес ей соваться не хотелось.

Вдруг что-то скрипнуло под ногами у лошади. Конь, резко остановившись и встав на дыбы, громко заржал. Серен, за секунду потеряв равновесие и тщетно пытаясь ухватиться за гриву лошади, свалилась на грязную землю и ударилась головой о выступающий камень. Ощутив острую боль в затылке, девушка умудрилась не потерять сознание от такого удара. Быстро сняв капюшон, она на ощупь потрогала то место, которое отзывалось болью и нащупала обильно сочившуюся кровь. Серен попыталась встать на ноги, одной рукой держа голову, а второй упираясь о землю. Не сработало. Окончательно потеряв равновесие, она снова упала. Лошадь, что сбросила ее, легла на землю, даже не пытаясь после этого подняться.

– «Неприятности никогда не оставят меня в покое». – обреченно подумала Серен, чуть не потеряв сознание, которое думало, как раз об обратном.

Наконец девушка заметила приближающегося всадника, в котором узнала Бертрана. Тот, резко спрыгнув с коня, мигом подбежал к ней и помог встать на ноги. Превозмогая острую боль в голове, Серен из-за всех сил старалась не потерять равновесие. Пока у нее получалось совладать с невыносимыми потугами.

– Что же ты так?! Зачем себя гробить?! – в его голосе звучало одновременно и волнение, и сострадание.

Серен не ответила, по правде говоря, она думала совершенно о другом. Бертран, держа ее, попытался осмотреть рану, но мешающие липкие от крови волосы не давали ему этого сделать. Спустя несколько минут, отчистив место от слипшихся волос, Бертран обнаружил глубокую рану, из которой шла кровь. Необходима была помощь опытного врача, который смог бы все исправить. Недолго думая, выдернув из своего пояса сухую ткань, что служила своему хозяину в качестве носового платка, Бертран приложил и надавил ее на рану. Затем, накрыв голову капюшоном и приказав девушке придерживать это место рукой, сам побежал осматривать рядом лежащую лошадь. Оказалось, лошадь сильно повредила лодыжку и даже если сможет двигаться, то сильно их задержит. Бертран принял решение оставить ее здесь. После помог Серен взобраться уже на своего коня. Удостоверившись, что его ученица уверенно держится в седле, взобрался сам и тронулся в путь.

Прошло уже много времени, что они провели в поисках нужного человека. В первой попавшейся деревеньке лекаря не было уже давно. Как рассказал им староста, был у них лекарь, способный и талантливый парень, но как-то раз его хижину, где находилось все необходимое для врачевания, спалили неизвестные люди. Потеряв все, он покинул деревню, напоследок сказав, что попробует найти работу либо в монастыре, либо в городе. Также староста отметил, что этот самый монастырь Святого Иосифа находился недалеко от их деревни, так что его можно было поискать там. Поблагодарив за совет, Бертран и Серен отправились в сторону монастыря.

Уже темнело, а до монастыря они так и не добрались. Нужно было найти место, чтобы переночевать. Долго искать не пришлось. Небольшой холмик, что находился на отдаленном расстоянии от главной тропы и на котором величественно стояли два высоких и широких дуба, прекрасно подходил для ночлега. Там они и обустроились. Также радовало то, что этот треклятый дождь наконец-то закончился. Бертран помог Серен слезть с коня и аккуратно посадил возле широкого ствола дуба. Сам же, не отходя от девушки дальше, чем на сто шагов, и собрав в округе немного сухого хвороста и древесных веток, смастерил что-то похожее на костер. Достав из походной сумки огниво, Бертран начал точить его об камень. Одна искорка, вторая, третья, и костер заполыхал красно-желтым пламенем, потихоньку обогревая своим теплом дрожащую от холода девушку. За то время, что Серен сидела в седле, она страдала от двух вещей: невыносимо холодной и влажной погоды, а также онемения конечностей, особенно правой руки, которая держала все это время голову, не давая ткани сползти с нее и обнажить рану. Теперь же руки ее свободны, а рядом трескающийся костер обогревал ее всю, от чего девушке с каждой секундой становилось только лучше.