Записки ведуна. Утопленник Васька и другие истории (СИ) - Зикевская Елена
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Зашёл за ограду и вижу каким-то внутренним зрением, что ли, что у подножия креста тот самый туннель серый вглубь уходит, а по нему душа тёткина отчаянно наверх рвётся, да далеко ей до края… Прилепил я свечки на крест, зажёг и начал этой бабе лекцию читать, то вслух, то мысленно, объясняя, кто она есть на самом деле и где должна сейчас находиться. По чести сказать, не слишком я в выражениях стеснялся, своими именами вещи называл. И, пока говорил, руки на перекладинах креста держал, над туннелем склонившись, чтоб она наверняка не вырвалась. Ой, как не понравилось этой бабе, что я говорил, дважды свечи зажигать приходилось — от ветра гасли, хоть день безветренный был. Под конец убедил всё-таки тётку честно грехи отработать и дочь в покое оставить, чтобы наказание себе не утяжелять значительно. Отцепилась она от стен туннеля своего и вниз полетела. Я дождался, пока проход закроется, свечи в потёках все с собой забрал, и домой мы поехали. Брату коротко сказал, что мать его жену больше мучить не будет. Он кивнул — поверил, а я усталым себя чувствовал и довольным: справедливость восстановил.
Свечи я вечером один дожёг, чтобы до конца дело довести, и отрубился: до утра без снов спал. А утром брат сказал, что мать ночью к Ируське его приходила, прощенья попросила, попрощалась и ушла.
— А ты, брат, в себя не верил, — улыбнулся он под конец.
Я промолчал. Вспомнил вдруг, как шёл однажды по улице и увидел у дома одного похороны. Гроб у подъезда, народ вокруг прощается, а в стороне баба ревёт. Родня её утешает, а мне кажется, что над ней дух мужчины грустный завис и не улетает, как ему положено. Мне бы и мимо пройти, а сбился я с шага, потому как вдруг понял, что духу лететь надо, и хорошо у него там всё будет, а жена его своим горем не пускает, себя и его мучает. Не смог я мимо пройти, притёрся к народу, у гроба постоял. Мужичок лет шестидесяти, советского розлива интеллигент оказался. Жалко мужика стало: жизнь свою, как мог, прожил честно, а заслуженный отдых получить не может. Улучил я минутку, к вдове подошёл и сказал ей тихо, чтоб не слышал никто.
— Любит он вас, и вы его тоже. Зачем сами мучаетесь и его мучаете? Нельзя ему тут оставаться, вышло его время. Хорошо у него там всё, не переживайте, порадуйтесь за него лучше.
Она даже реветь перестала, оглянулась изумлённо.
— Вы Петеньку знали? — спрашивает.
— Немного, — отвечаю. Не скажу же я ей, что впервые её мужика сейчас увидал. — Хороший он у вас человек был, вот и помогите ему. Ему любовь ваша и поддержка нужны, а не горе.
— Какая же поддержка? — снова в глазах слёзы набухли. — Нету Петеньки…
— Тела нет, — отвечаю, — а душа осталась. Душе нужно, чтобы вы её отпустили. А вы своим горем мужа вашего к земле привязали и уйти не даёте, чтобы на небе оказаться. А он мучается от этого.
Захлопала она глазами, слёзы смахнула платочком и вроде как понимать начала. Посмотрела на гроб, что-то тихонько пошептала себе и глаза закрыла. А мне вдруг привиделось, что дух подлетел к ней, шепнул что-то на ухо, в душу поцеловал и исчез, напоследок благодарным взглядом меня одарив. И пока вдова неожиданную улыбку за платочком прятала, я ушёл незаметно. Легко, тепло тогда на душе было, как будто реально человеку помог, а не влез непонятно куда с околесицей …
Видать, прав брат оказался. Не мерещилось мне всё это.
Есть у меня какие-то способности.
История вторая. Квартирный
Погостил я у брата с недельку, да и домой поехал: отпуск заканчивался, да и честь пора знать. Да и за деда волновался: кроме армии, я надолго не уезжал, а возраст у деда приличный. Я ему звонил, конечно, он ведь тоже за меня, «бедового», беспокоился.
Дома всё нормально оказалось, дед с удовольствием мой рассказ про брата выслушал, а под конец и выдал:
— Бери с брата пример. Пора и тебе за ум браться. Когда ж ты меня правнуками порадуешь?
Хорошо, я сидел. И то чуть было с табурета не грохнулся от неожиданности: по бабам я гулял, а в дом не водил со студенческой скамьи. Привёл однажды, по молодости, а утром дед мне внушение тростью по хребту сделал, чтобы блядей в дом не таскал. Трость у него знатная — из клёна самодельная, резная. Мне одного раза хватило. А он, оказывается, ждал, когда я женюсь…
— Не от кого детей заводить, — буркнул я в ответ и закрыл на этом тему. Про кладбище да увлечение братово я рассказывать не стал. Во-первых, сам хотел до конца убедиться, что и в самом деле что-то такое сделал, а не совпадение просто, а во-вторых, побоялся от деда за «очередную дурь» по загривку огрести — чай, не мальчик уже, тридцатчик на носу.
Начал я инфу собирать про все эти дела. Долго по сети шарился, на форумах всяких читал, даже орден некромантов нашёл. Там не выдержал, создал тему одну, вопрос задал. Да видно резко вразрез с политикой партии. Что там началось! Кто свои представления рассказывать кинулся, кто мне вопросы задавать, кто меня в шарлатанстве и мракобесии обвинил… В итоге админы мой аккаунт удалили и тему заодно, чтобы не смущали неофитов. Я расстраиваться не стал, для себя выводы сделал, да и жил себе спокойно. На кладбище меня не тянуло, всякие прибамбасы некромантские я делать не собирался, потусторонние силы меня не беспокоили, и я решил, что случайность — она случайность и есть, и никакие духи и души мне больше не попадутся.
Ошибся я.
А выяснилось это неожиданно. Заночевал я у Наташки, подружки очередной, накувыркались мы с ней, она уснула, да и я задрёмывать стал, как вдруг чей-то взгляд на себе почуял. Смотрит мне кто-то в спину, и нехорошо так стало. Хата однокомнатная, девка
