Прощай, одиночество! - Хизер Уильямс

2

Что ты хочешь доказать?

Задав себе этот вопрос, на который пока не было ответа, Тэннер стал готовиться к вечерним занятиям. Новичкам предстояло оценить новое здание больницы с точки зрения своего понимания скорой помощи. Пока он не знал, кто новая сестра, он не сомневался в ее участии в этом занятии. Теперь он не желал ее присутствия.

И тем не менее Милейн Ланда опять вошла в его жизнь. Они будут работать вместе, обустраивая новую больницу и деля месяцы высочайшего напряжения, когда сюда съедутся лыжники. Он может относиться к этому как угодно, но дело есть дело.

Тэннер взялся за телефон, думая только о том, чтобы Милейн поняла, как он к ней относится. Потом он вспомнил, что не знает ее номер. Однако ему было известно, как получить Необходимую информацию. Карол Эдмондс ответила только после четвертого звонка.

— Тебе повезло, что застал меня. — Карол тяжело дышала. — Опять у нас неполадки. Понадобилось черт знает сколько гравия и адское терпение. Пришлось все переделывать, черт бы их подрал!

— Я тебе говорил, — продолжая их вечный спор, сказал Тэннер. — Если бы ты позволила мне использовать плотину как дорогу…

— Не терзай меня, Тэннер.

— Ну ладно, ладно. Мне надо позвонить медсестре, миссис Ланда. У тебя есть номер ее телефона.

— Миссис Ланда! Как официально! А, ты же с ней еще не познакомился!

Познакомился. В другой жизни. Удивляясь своему спокойному тону, он объяснил Карол, что хотел бы видеть миссис Ланда на вечерних занятиях.

— Хорошая идея. Она приживется. Всего несколько часов она тут, а уже развила бурную деятельность. Берт показал ей больницу. Это довольно далеко, но она ничуть не огорчилась.

Тэннер резко положил конец восхвалениям женщины, которую предпочел бы вовсе не встречать в жизни.

— Ее телефон. Ты знаешь?

— Она живет в доме Андерсонов.

Тэннер знал этот дом. Оттуда из окна-стены открывался чудесный вид на озеро. Милейн там понравится.

Выдавив еще несколько слов, он постарался побыстрее закончить разговор. Он подошел к собственному огромному окну и глянул наружу. Дом Андерсонов располагался как раз напротив, через озеро, и по вечерам он видел свет в окнах. Какого черта она вновь появилась в его жизни!

Тэннер набрал номер, и Милейн сняла трубку, прежде чем он оказался готовым к разговору. Он стиснул зубы, но это не помогло. Он все еще чувствовал ее, ощущал ее запах.

— Милейн? Говорит Тэннер Харрис. Ты меня помнишь?

Она молчала. Секунду, две… четыре…

— Помню… Берт Эдмондс сказал мне, что ты здесь.

Тэннер набрал полную грудь воздуха.

— Насколько я понимаю, ты знаешь, что нам придется вместе работать.

— Не представляю, как можно этого избежать.

Ей не легче, чем ему. Прекрасно. Так и должно быть.

— Сегодня мы собираемся, — сказал он. — У нас занятия для новичков.

— Думаешь, мне надо быть?

— Поэтому я и звоню. Иначе…

Она долго молчала, так долго, что ему во что бы то ни стало захотелось опять услышать ее голос. Именно захотелось.

— Понятно, — почти шепотом проговорила она в конце концов. — Иначе ты бы мне не позвонил. Где занятия? И когда?

Тэннер ответил, стараясь не выказывать обуревавших его чувств, и уже было положил трубку, но что-то в голосе Милейн удержало его. Он вспомнил нежную женщину, которая страстно говорила о любви к выбранной профессии, к солнцу… Может, та колдунья еще жива? Он вздрогнул и повернулся спиной к озеру.

— Карол сказала, что ты что-то чинила в доме Андерсонов. Странно. Там все было в порядке.

— Крылечко. Ступенька не выдержала тяжести снега. Тебе это не нравится, да?

Ему не нужен был ответ, он просто хотел узнать, имеет ли еще ее голос власть над ним. Если да, то ему надо как-то избавляться от этого наваждения.

— Тебе повезло с домом. На него многие претендовали.

— Он мне нравится. Тэннер…

Ее голос, одолев расстояние, вонзился ему в сердце. Другие женщины тоже называли его по имени, но их голоса не волновали его до такой степени. Милейн Ланда была единственной, которая произносила его имя так, словно ласкала.

— Что?

— Не знаю. — Она вздохнула. — Наверное, я должна была предвидеть… Мы… Тэннер, мы должны поговорить.

— Нет. — Его охватила ярость. — Все уже сказано.

— Ты уверен?

— Ты лгала мне.

— Значит, ты поверил…

— Как еще это можно назвать?! — взорвался Тэннер. — Ты говоришь мне, что в твоей жизни никого нет, а потом звонок, и я слышу голос твоего мужа.

Милейн стояла у окна, глядя на сгущавшиеся над озером сумерки. Силы покинули ее. Он ждет ответа, и она, конечно же, виновата, но отвечать не в силах. Едва услышав его голос, она с ужасом вспомнила тускнеющие серые глаза и разбитую вдребезги телефонную трубку.

Он заговорил снова, возвращая ее к жизни:

— Милейн?

— Что? Через час? Я буду.

— Если ты…

— Я буду.

Положив трубку, она вышла на крыльцо вдохнуть свежего воздуха. Сколько ей было лет, когда она в первый раз приехала сюда? Двадцать? Работая здесь летом, она обеспечивала себя временным жильем и деньгами. Ведь стипендии никогда не хватало.

Тогда она была занята сорок часов в неделю, а все остальное время принадлежало только ей. И она научилась ловить рыбу, править каноэ. Все озера были ее… Сначала она изучила туристские маршруты, а потом стала прокладывать собственные. Еще она писала письма сестрам и столько разговаривала по телефону, что ей едва хватало денег на оплату счетов.

Эти годы остались позади, как и те, когда она была для сестер и матерью и отцом. Теперь Милейн квалифицированная медицинская сестра с пятью годами стажа и перспективами, которых у нее не было в больнице в Сакраменто. И вот между нею и ее мечтой стоит Тэннер Харрис.

Еще не совсем стемнело, когда Милейн одолела ровно милю по гравиевой дороге, идущей вокруг озера. Кое-где лежал снег, но вообще-то каменистая почва была еще по-летнему голой и сухой.

Подъехав к дому Тэннера, Милейн обратила внимание на двух небрежно одетых молодых людей, которые поднялись на крыльцо и без стука вошли в дверь. Грузовичок привез еще троих, прежде чем она успела выйти из машины.

Дом был больше тех, какие обычно арендуют отдыхающие, но ничем другим от них не отличался.

— Вы медсестра? — спросил ее парень с окладистой бородой. — А я думал, вы старше.

Милейн улыбнулась.

— Мне двадцать восемь. Но иногда кажется, что все сто двадцать. Так лучше?

Один из парней оттащил от нее бородача.

— Не обращайте внимания на Реда. Он как слон в посудной лавке. Добро пожаловать к нам.