Рассказы - Мария Киселёва

Ослик был серенький, фланелевый, лопоухий. Лильке досталась голова с этими длинными мягкими ушами, а Антону задние ноги, ну и, конечно, хвост. Ноги были как ноги, с клеенчатыми копытцами, а хвост… Хвост — это был красно-синий плетеный шнурочек с кисточкой на конце, точь-в-точь такой же, как завязки у Лилькиных гольф.

— Хо-хо! — буркнул басом Антон, и это было первое, что он тут сказал. Лилька сразу увидела этот хвост и сообразила, почему Антон сказал: «Хо-хо!»

— Это мой хвост! — крикнула она. — Отдай мне! — и хотела повернуть ослика, но Антон в него так и вклещился. Лилька дернула изо всей силы, тут Антон… уперся ногами в сиденье, вдавился в спинку.

— У вас еще не было инфаркта? — повернулся фотограф к маме. — А у меня был.

Он снял крышку с объектива и щелкнул. Лилька все-таки успела вырвать хвост. И отвернуться от Антона, чтобы не отнял.

— Что это? — спрашивали потом знакомые. — Почему они сидят друг к другу спиной.

— Оригинальный снимок, — отвечала мама. — А что, интересно, когда уставятся в аппарат?

— Нет, но…

Лохматая, взъерошенная Лилька, широко раскрыв рот (издавала победный клич!) подняла в руке какого-то червяка. Это был, конечно, ослиный хвост. Антон, скосив глаза к переносице, дико глядел на Иа, как раз на то место, где только что был этот хвост. Оригинальный снимок.

Снегурочка

Иногда мама обращалась к папе так:

— Сегодня можете радоваться.

Это она про детей, потому что папа говорил: «Надо радоваться». Значит, на этот раз папа должен взять Лильку и Антона и отправиться с ними куда-нибудь, потому что мама надумала убираться, или пошить платье, или просто отдохнуть.

— Будем радоваться, — отвечал папа. — Долго? До половины девятого? Согласны.

Тогда Лилька и Антон быстренько одевались и уходили с папой гулять. Папа почему-то не любил просто гулять по улице или в сквере, он часто говорил: «А не свернуть ли нам в кинохронику?» Или в спортивный магазин? Или еще куда-нибудь. Сегодня он сказал:

— А не свернуть ли нам к дяде Мише?

— Свернуть, свернуть! — закричали Лилька и Антон.

Дядя Миша живет в старом доме, и у него есть отличный двор, где много всяких закоулков, а посредине двора стоит трансформаторная будка, на двери которой нарисован белой краской череп и кости крест-накрест. Это значит, что будка с током и подходить к ней опасно. Но все ребята, конечно, подходят, потому что опасная она только внутри. А еще во дворе есть сарай, иногда дверь в него бывает открыта, и тогда видно, что в нем много всяких интересных вещей. А еще, самое главное, в этом дворе всю зиму огромная гора снега, ни в каких других дворах такой нету, потому что сюда специально привозят снег на машинах, а потом его тают в снеготаялке. Это очень интересный двор. Лилька и Антон любят сюда приходить, особенно с папой, потому что папа дает им свободу.

Вот и сегодня он сел с дядей Мишей смотреть по телевизору хоккей, а Лильку и Антона проводил во двор. Гора на этот раз была до самого второго этажа. На нее лазили много ребят, так что если посмотреть издали, от дяди Мишиного парадного, то ребята эти ползали по ней, как большие черные букашки.

Лилька и Антон побежали и тоже полезли на гору. Снег был не очень плотный, и они проваливались по колено, а то и глубже, и вся гора с этой стороны была в ямках от валенок, а с другой — гладкая, там съезжали на санках. Лилька и Антон стали просить у кого-нибудь санки, но каждый говорил: «Подожди, вот сейчас только съеду сам…» — и съезжал, а потом другой говорил: «Ну сначала-то я сам…»

Лильке и Антону надоело ждать, они сели рядышком и съехали без санок. Даже лучше. А потом они влезли опять, и все шубы у них уже были в снегу, потому что они торопились и попадали в ямки не только ногами, но и руками, поэтому шубы жалеть уже было нечего. Они совсем легли на спину и еще лучше прокатились. И все ребята кричали и смеялись, и некоторые даже бросили санки и тоже проехали на спине. Тогда Лилька и Антон легли на живот и скатились головой вперед, а это оказалось еще лучше: гораздо страшнее, так что в груди как-то все кружится и замирает. И теперь уже многие ребята катались на спинке и на животе, и все они быстро вывалялись в снегу и стали прямо как живые снеговики.

А потом оказалось, что уже поздно, и мамы начали звать своих ребят домой, и ребята спешно скатывались напоследок еще и еще разок и уходили. И вот Лилька и Антон остались одни. Лилька глянула снизу на гору и увидела, что никого уже нету, только Антон стоит весь белый, заснеженный на самой вершине. Тогда Лилька крикнула:

— Ой, Антон, ты прямо, как Миклухо-Маклай!

А Антон засмеялся. Это в прошлый раз в этом дворе какой-то мальчишка-ученик сказал так про другого мальчишку, Лильке очень понравилось: Миклухо-Маклай. Правда, папа объяснил, что Маклай по снежным горам не лазил, он путешествовал в жарких странах, где снега нету, и был один отважный русский человек среди диких племен. Лильке очень понравился Миклухо-Маклай, поэтому она теперь так и крикнула.

Потом она тоже залезла на вершину, и они стали оглядывать сверху двор. Только жалко, что стало уже темно.

— Это надо днем смотреть или утром, — сказал Антон. — Тогда весь двор будет видно, а сейчас только вот эту горку. — Он кивнул головой вниз на маленькую горку, что была рядом с большой, она была тут с самого начала, но на нее просто не обращали внимания, потому что она маленькая. А теперь, раз уж ничего больше не видно, посмотрели на нее. И вдруг… она дрогнула. Горка дрогнула и осела. Стала меньше. Лилька и Антон очень удивились. А горка еще стала меньше. Как будто живая. Некоторое время она стояла смирно, а потом одним боком стала опускаться вниз и рухнула под землю.

Тут Лилька и Антон догадались, что это и есть снеготаялка. Вот это что такое. Это большая яма, как сундук, теперь даже и крышку железную стало видно, она лежала откинутая на земле. Обыкновенная дверь на ржавых петлях. А внизу снеготаялки проходили горячие трубы, они и растапливали снег. Теперь Лилька и Антон все поняли. Лильке захотелось поближе посмотреть на эти трубы, они, кажется, были не прямые, а извитые, как змейки, только сверху не видно. Она спустилась пониже, наклонилась и… снег под ней рухнул.

— Ой! — крикнула Лилька и тут же оказалась в этом железном сундуке. Снег был мокрый, снизу шел пар. — Антон!! — закричала Лилька во весь голос.

Антон живо слез с горы и протянул Лильке руку.

— Ой, — сказал он. — Ты потише тащи, а то и я упаду.

— Я боюсь, я боюсь! — плакала Лилька.

— Подожди, — сказал Антон. — Я сейчас палку принесу.

Он побежал вокруг горы, чтобы найти палку, но ничего не попадалось.

— Анто-он! — кричала Лилька. — Я боюсь, где ты?

— Вот я.

— Тащи меня, тащи меня, не уходи!

— Давай тогда вот так, — сказал Антон и ухватился за забор.

Но так рука не доставала.

— На ногу. Я тебя ногой тащить буду.

Лилька потянула за ногу и тут же сняла валенок.

— Ы-ы! — крикнула она еще громче и бросила валенок в угол.

— Ну держись теперь за ногу, — говорил Антон. — Держись, только штаны не стащи.

— Это что еще? — вдруг сказал какой-то бас. Дворник с широкой деревянной лопатой стоял возле Антона.

— Дяденька! — взмолилась снизу Лилька.

Дворник живо вытащил ее из таялки и пришлепнул по спине широкой лопатой. Лилька была рада. Они с Антоном побежали к дяде Мише, а дворник стал бросать этой лопатой в таялку снег.

— Братцы, как же это получилось? — повторял папа. — Аи, аи, аи! Дома нам зададут.

А потом он сказал:

— Ты, Лилька, как Снегурочка. Прямо чуть не растаяла. И все засмеялись.

— А где у тебя валенок, Антон?

Папа побежал во двор, а Лилька, Антон и дядя Миша глядели в окно, как он разговаривал с дворником, и как потом взял вторую деревянную лопату и они вдвоем выбрасывали снег из таялки обратно на гору.

— Ну, товарищи, — сказал папа, когда вернулся, — это же не валенок, а водосточная труба!

И стал вытряхивать из него снег и воду.

Пещерные жители

Мама и папа пришли в гости к своей знакомой тете Маше.

— А, Лилька и Антон! — сказала тетя Маша. — Сейчас я вас познакомлю со своим сыном Жешкой.

Сын оказался большим мальчишкой, лохматым и сердитым. Ему было тринадцать лет. Он сидел в своей комнате и что-то точил напильником. Он глянул из-под чуба на Лильку и Антона, а когда тетя Маша вышла, сказал им:

— Цыц!

Лилька попятилась, помолчала, а потом хотела спросить:

— А что это вы…

— Брысь под лавку! Ну! Кому говорят?

Лилька и Антон отступили еще, потом Лилька сказала:

— Я только хотела спросить, что вы делаете, а вы сразу: «Цыц!» И еще: «Брысь под лавку!» А я только хотела спросить…

— Я делаю железный замок. Чтобы повесить тебе на рот. Чтобы ты не болтала.