В погоне за оргазмом - Лия Блэр

– Кто тебе даст, Кузнецов? – заступилась за меня Натаха.

– Ты же правша? – набравшись смелости, спросила я шепотом Витюшку, пока наша грымза замешкалась, переговариваясь с физруком, который очень кстати вызвал ее «на минуточку».

– И что? – усмехнулся он.

– Тебе необязательно мои выпуклости тереть, Кузнецов. Усерднее работай правой ладонью над своими, и тогда точно будет тебе удача в твоем нелегком деле, – утерла наглеца. Вот так, Витек! Дрочи огурчик, пока пупырышки не сотрутся.

Минуту наше очкастое недоразумение пялилось на меня и Наташку, а потом выдало со всей серьезностью:

– Когда я стану красивым и богатым, я выебу всех, кого захочу. А тебя, Орга́змова, с особой жестокостью.

– Ты уже не перерастешь, Кузнецов, – резюмировала я с ехидством, —Тебе надо стать очень-очень богатым, чтоб тебе хоть кто-то дал.

– Даже если не я, Орга́змова, все равно будешь стоять в коленно-локтевой под фамилией моего семейства. – И козлина заржал так, что его лицо не сопоставлялось с издаваемыми звуками. – Начинай вымаливать прощение уже сейчас!

– Идиота кусок! – выдала я, заливаясь смехом над угрозами этого тушканчика.

С этого дня мой пьедестал неминуемо разрушался. Абсолютно все начали называть меня этой ненавистной исковерканной фамилией. Я знала всех, у кого намечался «романтический» вечер. Стала достопримечательностью, которую каждый норовил потереть, вашу мать, на удачу! Понимаете, о чем я говорю? Почти на каждом курорте есть аналогичные памятники, у которых ботинки, лапы, сиськи натерты до состояния, что глаза щиплет от блеска.

Повезло Кузнецову, что его после 9-го класса предки увезли в неизвестном направлении, иначе убила бы.

Успокаивало одно: школа не вечна. Слава Небесам!

Сладкая надежда оказалась растоптана самым нелицеприятным образом, когда на первом курсе университета, в столовой, при всем честном народе, мой друг (я думала, что он мне друг, шакал шкафообразный) Штирлиц громким и отчетливым басом, заполняющим все пространство, выдал:

– Орга́змова! Поднимай свои булки и вытаскивай руку из трусов, опаздываем на философию.

Я буквально слышала сокрушительный треск моих рухнувших чаяний и спокойствия.

Столь фееричное знакомство со студентами универа вызвало во мне одно желание: провалиться сквозь землю, пройти ядро Земли самым быстрым атомом и вынырнуть на Гаити, желательно на необитаемом острове. В идеале сойти в другой Галактике.

– Штирлиц, чтоб у тебя ни одного оргазма не было до конца твоих дней! – ярость выплескивалась из меня, как лава из кратера вулкана.

– Эй, охуела что ль! – друган мой не на шутку струхнул. – Давай-ка, сплюнь и все такое… Я ж случайно, Лесь!

– Если я и тут буду ходить наэлектризованной, то я тебя прикончу. – Я чувствовала, как в моих глазах заискрило от молний. Даже веко подергивалось. Нет, ну надо же опять меня подставить? Мне еще пять лет тут учиться!

– Детка, приходи ко мне почаще, – раздался у меня над ухом приторно сладкий шепоток неизвестного чувака, который с мерзким смешком тут же удалился.

– Я бы тоже не отказалась, а то надоело актерствовать, – хихикнула старшекурсница рядом.

– Только не это, – совершенно не наигранно застонала я, понимая, что пришел очередной пиздец.

Пять лет в полной прострации и бесконечных смешках. Моя фамилия забылась даже преподавателями. Это вообще шок. Когда на доске прикрепляли результаты экзаменов и тестов, я абсолютно и бесповоротно значилась Орга́змовой. И что, блядь, совсем не лезло ни в какие ворота, я сама не вспоминала свою настоящую фамилию по паспорту!

Не скрою, на третьем курсе я научилась получать тот самый черепно-мозговой оргазм от того, что знали меня все. Все, ешкин дрын! Прямо – «жрец племени институтов». Никто не обижал. Никогда. Да и обидеть меня нельзя, как и игнорировать. Я ж неадекват. Старшекурсники постоянно трепали по моей и без того взлохмаченной башке, читая странные приговоры, а остальные норовили притереться к плечам, все с теми же мантрами. Только Сева Горин, сука, постоянно промахивался, и моя грудь то и дело оказывалась у него в ладонях.

– Лесь, давай уже встречаться, – подкатил ко мне «близорукий» Сева.

– Горин, ты ж… как бы мягче выразиться… гусар. Из твоих пассий можно делать полноценный батальон, – фыркнула я, но… хорош собой, сволочь. Блондинистый, с родинкой над губой. Гардемарин, одним словом.

– Может я тебя люблю, – ошарашил меня известный бабник.

– А если нет? – сама не знаю, зачем тогда об этом спросила. Разговор, наверное, хотела поддержать.

– Яйца ставлю, что да, – заверил Сева.

Несмотря на мои общительность и вроде неуродство, парня у меня не было. Ни разу. Штирлиц как-то сказал, что мой характер очень быстро делает меня «в доску своим парнем», а не «любимой девушкой». Очень обидно.

Так вот с Севой я начала встречаться. Первая «Love Story».

Продлились наши нелегкие отношения пять лет. Все пророчили свадьбу и долгую счастливую жизнь, но – увы! – не срослось. Или, наоборот, затянулось, что намека не осталось на шрам. В последний год мы вовсе стали просто родными людьми, а не любовниками. Честно признались друг другу, что чувств нет, но терять то, что нажили, оказалось страшно. Нездоровая привязанность.

Однако в итоге первой уехала я, когда Наташа и Штирлиц позвали в столицу – жить и работать.

После единственных долгих отношений желания заводить новые не возникало от слова «совсем». Поняла, что в совместной жизни мне отведена роль «обожаемого бро». Горин не раз обижался, когда в самые интимные моменты я спрашивала его мнение о расцветке новых штор, или какой вид стонов ему нравится: протяжный или отрывистый. Каждый день подкалывал меня тем, что талисманчик, то есть я, сломался. Оргазмы разобрали. На мое праведное: «Ты меня че, бревном назвал?» – он отвечал свое неизменное: «Ты субстанция, которая не загорается».

И тут мой Сева не соврал. Как себя ни натирала, какие бы манускрипты ни читала – оргазма нет. Точка. Просмотрела все порно-сайты и прочитала заумные и бредовые книги. Даже курсы брала по правильному поведению в постели и всему подобному… Но не получалось у нас того, чего ждала. Вернее, срабатывало, если я делала сама то, что ботанику когда-то прописала с правой рукой, но с уклоном в женскую физиологию. А вот с Гориным – облом. Как ни крути. Это и явилось началом конца наших отношений. Уверена.

Вот же парадокс! Столько времени слыть куклой Вуду всех любителей плотских утех и оказаться самой без «сладкого». Сглазили меня. Как пить дать, сглазили! Прокляли, ироды!

Где это видано – сапожник без сапог!

С университетом закончилось и мое беззаботное, веселое время.

Всякое бывало, и дерьма хватало. Все, как у многих.