Неудачник (СИ) - Геннадий Ищенко

Сын не оправдал этих опасений и до девяти лет играл не с силами, а с деревенскими мальчишками. Осенью барон подсчитал свое серебро и уехал в ближайший город. Вернулся он с учителем, который на следующий день после приезда начал вколачивать науку в обоих его сыновей. Обучение длилось полгода. За это время мальчишки выучили грамоту, счет и обучились имперскому языку. Учитель предлагал за отдельную плату научить их стихосложению, но Ганс сам никогда не сочинял стихи, поэтому решил, что и сыновья без них обойдутся. Пусть дам языком охмуряют те, у кого их больше нечем привлечь. Сыновья обещали вырасти статными и красивыми парнями, да и то, что болтается между ног будет не стыдно показать. А что еще нужно женщинам?

После отъезда учителя Клод первый раз обратил внимание на силы.

— Отец, а почему Алинка вся светится, а остальные темные? — спросил он Ганса.

— Как светится? — не понял отец.

— Вот тут, тут и тут, — начал показывать на себе Клод. — И все разными цветами.

— А у тебя такое свечение есть? — спросил Ганс, вспомнивший, что маг говорил о его дочери.

— Тоже есть, — засмущался сын. — Только мне самого себя смотреть неудобно, а в нашем зеркале никакого света не видно.

После этого разговора барон оседлал коня и поскакал в графский замок. Граф недавно прибыл из столицы, находился в прекрасном расположении духа и сразу же принял гостя.

— Господин граф! — обратился к нему Ганс после того, как они обменялись приветствиями. — Помните, вы посылали ко мне мага? Ну он еще после этого помер.

— Не без вашей помощи, барон, — сказал Зерт. — Разве можно было его подпускать к вину? Но я тоже виноват в том, что вас не предупредил. Ладно, это дело прошлое. Так о чем у вас разговор?

— Он нашел у старшего сына много силы, да и у дочери что — то было, но она еще сосала грудь…

— Прекрасно! — сказал граф. — Я вас поздравляю. Вашему старшему еще нет десяти?

— Скоро исполнится, — ответил Ганс. — Тут вот какое дело… Ваш маг немного перебрал и открыл сыну силы. Мне потом сказали, что это может быть опасно, поэтому как только мальчик обратится к силам, мне нужно сразу же обратиться к магу.

— И он обратился? — посерьезнел граф.

— Он сказал, что видит у сестры яркие цветные пятна вдоль спины. Сам он тоже светится, но о себе говорит неохотно. Вот я и подумал…

— Дам я вам мага, только с условием, что вы его не станете спаивать. Вы верхом или в карете?

— Я как — то не завел карету, — смутился Ганс. — До сих пор не было необходимости. Иначе я бы не утруждал вашего мага, а привез сюда детей.

Видимо, ему удалось заинтересовать графа, потому что маг приехал в тот же день.

— Вам крупно повезло, господин барон! — сказал он Гансу, когда после осмотра детей уединился с ним в одной из комнат. — У вашей дочери необычайно яркие потоки силы. Такие женщины — это огромная редкость. Вы можете пристроить ее при королевском дворе, но я бы рекомендовал отправить девочку в империю. Для того чтобы поступить в Академию, ей нужно быть старше на семь лет и закончить магическую школу. У нас девочек тоже учат, но после учебы даже в столичной школе ее ни в какую Академию не примут.

— И зачем ей это нужно? — не понял Ганс. — Женщине надо выгодно выйти замуж, нарожать детей…

— Вы не понимаете, — сказал маг. — Империя — это…

— Я понимаю, что наши королевства — это только ее задворки, — возразил Ганс. — И что это для меня меняет?

— Сильный маг с имперским дипломом ценится там наравне с нашим герцогом, — сказал маг. — Здесь, кстати, отношение примерно такое же. О том, сколько им платят, я даже не хочу говорить! А вы хотите лишить дочь такой завидной судьбы!

— Начнем с того, что я эту завидную судьбу не потяну, — мрачно сказал Ганс. — Сами знаете цену моему баронству!

— Вам может помочь граф, — предложил маг. — Конечно, придется заключить договор, а вашей дочери потом отработать.

— А почему мы говорим об Алине, а не о Клоде?

— Я боюсь, что мой предшественник оказал вам плохую услугу, — ответил маг. — Он слишком рано открыл для вашего сына силу, дав ей возможность для неограниченного роста. Сейчас ее в нем в десятки раз больше, чем во мне. Я просто не представляю, как он сможет научиться ею управлять. Понимаете, в магии важно не только сплести заклинание, но и влить в него силу всех семи потоков. При этом нужно точно рассчитывать, сколько необходимо зачерпнуть из каждого из них. А он… он в своих потоках просто захлебнется! К такой силе маг должен идти сотню лет, терпеливо выращивая ее в себе и учась управлять, а не получать в готовом виде в самом начале пути. Никто ведь не посадит трехлетнего малыша на боевого жеребца! Здесь примерно то же самое. Я не просто боюсь за вашего сына, я боюсь его самого. В тот миг, когда он надумает учиться, я бы хотел находиться где — нибудь подальше от места его учебы. Может быть, найдутся желающие его учить, но я в их число не войду!

— И что вы мне можете посоветовать? — спросил расстроенный Ганс.

— Я вам не могу посоветовать его прибить, — сказал маг. — Вы этого все равно не сделаете, а меня осудит церковь. Хотя это был бы не самый плохой выход. Могу предложить следующее. Я вам дам учебник, по которому учат в первых двух классах школы, а вы его отдадите сыну. Я не думаю, что у него получится, но кто знает? Во всяком случае, это для него шанс. Только предупредите, чтобы учиться уходил куда — нибудь подальше от деревни и не спешил с учебой. Если что — то не получается, нельзя бросать и заниматься тем, что написано дальше. А насчет дочери подумайте.

Он уехал, а на следующий день из графского замка прискакал слуга, который привез небольшую книгу в потертом кожаном переплете. В тот же вечер состоялся разговор с Клодом, которому отец постарался максимально доходчиво объяснить ситуацию. Мальчик взял из рук отца книгу и дал слово не заниматься магией поблизости от деревни. Это слово он держал довольно долго. Наступила осень, быстро вымочившая все на свете и превратившая дорогу в болото. Обычно в это время все деревенские сидели по домам и лишь изредка выходили из них по необходимости. Клод тоже по большей части валялся в своей комнате с книгой в руках, и только изредка выходил на находившийся неподалеку луг пробовать заученное. Пока ничего толком не получалось. Все шло просто прекрасно до тех пор, пока он не обращался к силе. А потом в построенное заклинание врывались потоки силы, которые он не мог ни удержать, ни контролировать. Результаты таких заклинаний, как правило, были очень далеки от того, что было написано в книге. В первых двух классах изучали стихийную магию и основы ментальной. В большинстве заклинаний использовались силы нескольких разных потоков, но были и такие, в которых достаточно было одного. Вот они — то и начали получаться к весне, когда мальчишка уже начал отчаиваться. Только, к сожалению, даже эти самые простые действия у него получались через раз. Почему так происходит, он не знал, заметил только, что стоит хоть немного переволноваться, и за магию лучше не браться. Его занятия скоро перестали быть секретом для деревенских, и теперь на них очень часто присутствовали зрители, в основном мальчишки, с которыми он водил компанию. Сначала это нервировало Клода и пагубно сказывалось на результатах занятий, но постепенно он привык и перестал обращать внимание на посторонних. Отец ничего не ответил на предложение помочь с учебой дочери и прекратил поездки к графу. Осенью, когда Клоду исполнилось одиннадцать лет, их вторично навестил маг. Поговорив с бароном, он захотел посмотреть, чего Клоду удалось достигнуть за год. На луг отправилась вся семья, правда, далеко заходить не стали, а остановились у самой дороге. Маг предусмотрительно отошел дальше других.