Последняя жертва - Эвелина Баш

– Ладно, разберёмся, – Марк зевнул и передёрнул плечами.

Похоже, отгул, на который он сегодня рассчитывал, из-за начавшейся ещё вчера простуды, придётся отложить на некоторое время. Шмыгнув носом, Марк засунул руки в карманы и взглянул на пробегающие по небу тучи. Скорее всего, снова будет дождь, подумал он. Потом посмотрел ещё раз на тело, покачал головой и, перекинувшись парой служебных фраз с коллегами, отправился в участок. Удобно, что идти до него было не более пятнадцати минут, а морозный утренний воздух бодрил лучше любого кофе.

Рабочий день второго ассистента главного редактора, Эммы Бишоф, проходил в обычном режиме. Телефон разрывался от звонков, а электронная почта каждые пять минут выдавала новые сообщения. Одной рукой девушка строила график к статье об истощении водных ресурсов для старика Уве, который совсем не дружил с компьютерами, и которому Эмма никак не могла отказать в этой маленькой просьбе. Второй рукой она придерживала трубку мобильного телефона, пытаясь дозвониться до офиса одного крупного босса, чтобы назначить встречу.

– Эмма, у нас закончился кофе, – красная чашка стукнула о поверхность стойки ресепшена, и наманикюренные пальчики принялись нервно барабанить по ней.

– Сейчас закажу, – кивнула Эмма, не отрываясь от своих занятий.

– Эмма, у меня не работает принтер, – раздался с другой стороны мужской голос, – я перекину тебе на почту? Распечатай!

– Хорошо, – крикнула девушка в ответ, отложила телефон и заглянула в ежедневник, потом посмотрела на часы на мониторе компьютера и потёрла лоб – через полчаса совещание, а макета номера ещё нет.

– Эмма, курьер!

– Эмма, милочка, где мои графики?

Спросите у Эммы, сходите к Эмме, попросите Эмму.

За три месяца работы в редакции она умудрилась стать самым популярным сотрудником. Широкая улыбка и готовность помочь в любой ситуации привлекали коллег, которые без зазрения совести пользовались её добротой. Однако настоящих друзей Эмма ещё не успела здесь завести. С одной стороны, ей не хватало времени на простое общение, а с другой – никто особо и не стремился водить с ней дружбу. Впрочем, понятие «дружбы» в принципе было чуждым коллективу газеты «Der Glass», название которой – «Стекло» – обозначало открытость и прозрачность публикуемой информации. На деле же они ничем не отличались от всех остальных изданий, для которых сенсация всегда стояла на несколько ступеней выше человеческих чувств и норм морали.

Последнее стало открытием для Эммы, но она всё ещё пыталась оправдать это тем, что люди должны знать правду.

Ей на самом деле очень нравилась эта работа.

Даже когда в половине восьмого вечера звонил телефон и кто-нибудь просил о каком-нибудь маленьком одолжении, ну просто сущем пустяке, который больше ни один человек на свете не может сделать.

В этот раз звонила Таня, девушка под сорок с русским именем, но уходящими вглубь веков немецкими корнями (в семидесятые в Германии было модно называть детей русскими именами). Запинаясь от волнения и меняя буквы местами, Таня рассказала, что застряла в аэропорту и никак не успевает на пресс-конференцию в Feuerbach Robotics. О значении этой пресс-конференции Эмме не нужно было рассказывать, вся редакция жужжала как потревоженный улей с тех самых пор, как Штефан Фейербах, генеральный директор компании, после пятилетнего молчания объявил о том, что готов говорить с прессой.

Естественно, Эмма не могла не выручить коллегу, хотя и испытывала определённые опасения по поводу своей компетентности для выполнения столь ответственного задания. Тем не менее времени рефлексировать по этому поводу уже практически не оставалось, поэтому она распечатала список вопросов, высланный Таней, и, стараясь дышать хотя бы через раз из-за одолевавшего её волнения, вышла в промозглый берлинский вечер.

Глава 2

Ранее тем же днём Марк и его коллега Диана внимательно изучали фотографии девушки, обнаруженной утром. За окном полицейского управления ярко светило солнце, пробираясь сквозь пожелтевшую листву, и весело щебетали птицы, словно забыв о том, что сейчас совсем не весна.

– Ненавижу строить предположения пока не готов отчёт судмедэксперта, – фыркнула Диана, отворачиваясь от доски, на которой были развешаны фотографии.

В отличие от Марка, обладавшего не примечательной, не выдающейся и не запоминающейся среднеевропейской внешностью (что, впрочем, вполне неплохо для полицейского), Диану замечали всегда и везде. Несмотря на то что свои светлые волосы она обычно собирала на затылке в хвост, а широкими чертами лица и характером пошла в отца, известного в своё время автогонщика, Диана умела выглядеть эффектно. Особенно ей в этом помогали четвёртый размер и высокие каблуки, которые в случае необходимости становились смертельным оружием.

– Девушка одета броско, но недорого, – не обращая внимания на Диану и время от времени шмыгая носом, размышлял вслух Марк. – Если верить ценнику на подошве правой туфли, то стоили они всего девять евро, и купила она их или недавно, или носила очень редко. Не привыкла к ним, на пятках пластырь. На левом чулке затяжка, но она, скорее всего, образовалась уже при падении. Аккуратный маникюр, да и в целом не похожа она на проститутку или наркоманку. Студентка или работает где-то в офисе, может быть в банке. Не думаю, что она часто ходит по клубам. Видимо, в этот раз был какой-то повод. Возвращалась домой с клуба или вечеринки…

– Может свидания, – вставила Диана, протягивая Марку коробку с бумажными салфетками.

– Нет, – покачал головой Марк и вытянул одну салфетку. – Коронер сказал, что предположительное время смерти с трёх до четырёх утра. Вряд ли она бы возвращалась с удачного свидания, а судя по выражению её лица, вечер всё-таки удался. В общем, вряд ли она бы шла одна в это время через парк.

– А почему ты решил, что она была одна? – спросила Диана.

Марк задумчиво посмотрел на коллегу, но вместо того, чтобы что-то ответить, ото всей души высморкался.

– Кто-то же забрал её сумочку, – продолжила Диана.

– Если она сама её не потеряла или не забыла где-то, – вставил Марк.

– Маловероятно, посмотри на её губы, – Диана подошла к доске и ткнула пальцем в одну из фотографий, – она накрасила их незадолго до смерти, а это значит, что у неё была сумочка.

– Её мог забрать и случайный прохожий, – пожал плечами Марк. – Не все в этом городе такие сознательные, чтобы сразу вызывать полицию.

– Кто бы ни забрал сумку, мог хотя бы документы оставить, в нашей базе её отпечатков нет.

– По крайней мере, скоро мы узнаем, что с ней случилось, – сказал Марк и обернулся, услышав, как открылась дверь кабинета.

Бормоча что-то совсем невнятное себе под нос, вошёл Тезер Аталик – их коллега. Попеременно хватаясь то за голову, то за свою короткую чёрную бородку, он не отрывал взгляда от развёрнутой серой папки, которую нёс в левой руке.

– Тезер? – настороженно спросила Диана. – Что там?

Аталик остановился и посмотрел на своих коллег так, словно видел их впервые. Потом закрыл папку и помахал ей перед собой.

– С такими уликами мы не можем открыть дело об убийстве.

– Рассказывай уже, что там? – попросил Марк, сморкаясь.

– Ребята, это какая-то чертовщина, – почесал затылок Аталик.

Тезер Аталик, турок по происхождению и немец по паспорту, работал в одном отделе с Дианой и Марком уже пять лет и почти пятнадцать в полиции. Он повидал немало загадочных дел, но это не имело аналогов в его карьере.

– Девушка умерла не от передозировки, – сообщил он, усаживаясь в своё кресло.

– Да порази же ты нас уже наконец, – зевнул Марк и потянулся.

– Она умерла от потери крови, – сказал Аталик.

– И в чём чертовщина, Тезер? – скептически спросила Диана. – На месте преступления крови не было, значит, её убили где-то в другом месте и притащили туда. Какое ещё может быть объяснение?

– В том всё и дело, её никуда не тащили… – Аталик вскочил со своего места и подошёл к доске. – Посмотри, нет никаких следов, что кто-то её нёс. Ни волокон ткани, ни складок на одежде, ни царапин на туфлях. Да я съем свои тапочки, если вы докажете мне, что она не пришла туда сама!

– Тезер, но это бред, – возразила Диана, – должно быть простое и логичное объяснение. Смотри, вот здесь…

Пока коллеги оживлённо обсуждали возможные варианты гибели до сих пор неизвестной девушки, Марк взял со стола Аталика отчёт судмедэксперта и быстренько пролистал его. На мгновение он даже забыл о своём текущем носе, и в памяти всплыли фотографии из другого отчёта, восемнадцатилетней давности, которые он так стремился забыть, но никак не получалось. Тогда была кровь, много крови, и на лице несчастной жертвы застыл ужас, а не эйфория.

– Я знаю, что с ней случилось, – почти шёпотом сказал Марк, но тут внезапный приступ рвоты заставил его согнуться пополам, а Диану и Аталика наконец отвлечься от доски.