Роузлинд (Хмельная мечта) - Роберта Джеллис

Сэр Андрэ перестал свистеть. Резкая команда – и Элинор услышала за своей спиной знакомые звуки: лязг мечей, выхватываемых из ножен, звон щитов, перебрасываемых от плеча к груди.

Вероятнее всего, отряд на дороге и был кортежем королевы. Но сэр Андрэ предпочитал быть готовым ко всему. Ведь не исключалась возможность, что какой-нибудь авантюрист-барон предпримет последнюю попытку захватить столь богатую добычу, как наследницу Роузлинда, прежде чем она попадет в королевские руки. Еще команда – и всадник отделился от отряда на холме и во весь опор поскакал навстречу кортежу королевы. Люди сэра Андрэ увидели, как от кортежа королевы также отделился всадник и помчался навстречу их посланцу. Поравнявшись, всадники приостановились, видимо, переговорили, и посланец сэра Андрэ направился к кортежу. Он слишком хорошо знал своего хозяина, чтобы поверить чужаку на слово. Он обязан был лично увидеть королеву-мать!

И пока люди сэра Андрэ держали оружие наготове, опытный воин хотел избежать любой случайности.

Наконец все разглядели белоснежную лошадь под первым всадником приближающегося отряда. Боевой кольчуги на всаднике не было.

Снова раздалась команда сэра Андрэ, и Элинор услышала лязг и звон оружия, возвращаемого на место, шорох плащей и ропот спешивающихся воинов.

Сэр Андрэ снял свою госпожу с лошади. Элинор разгладила юбки, поправила головной убор и, покорно склонив голову, присела в дорожной пыли в глубоком реверансе. Сзади раздалось поскрипывание амуниции и бряцание оружия – шеренга за шеренгой преклоняли колени ее вассалы.

Подъехав, вдовствующая королева опытной рукой вздыбила коня и бросила резкий, как удар бича, взгляд на свою тезку.

– Поднимись, дитя мое! – Голос не был молодым, но в нем не было и намека на старческое дребезжание. Это не был голос 68-летней женщины. Нет! Это был голос, привыкший повелевать и требующий мгновенного повиновения.

Элинор из Роузлинда робко подняла глаза на Элинор Аквитанскую. Да, королева-мать была действительно стара. Глубокие морщины пролегли вдоль губ и вокруг глаз, а прядь волос, выбившаяся из-под мягкого голубого платка, была белой, как снег. Но в седле королева держалась прямо, ее фигура не утратила девичьей стройности и гибкости. Привлекали глаза – темные, но яркие, светившиеся живым умом и интересом ко всему окружающему.

– Да ты прелестна, дитя мое, – голос старой королевы смягчился, губы тронула улыбка.

На лице Элинор, белизна которого резко контрастировала с черными, как вороново крыло, волосами и темно-карими глазами, мгновенно заиграл румянец. Девушка, конечно, понимала, что слова королевы были, скорее всего, данью приличиям. Но прозвучали они с неподдельной теплотой, и Элинор не смогла удержать ответной улыбки.

– О, благодарю Вас, Ваше Величество, – чуть слышно прошептала она.

– Саймон, – королева обернулась к одетому в боевые доспехи рыцарю, ехавшему за ней, – подними леди Элинор в седло!

В своей серебристо-серой кольчуге рыцарь выглядел огромной гранитной глыбой. Да и сдвинулся он с места не больше, чем каменная статуя в церкви, – левая рука покоилась на бедре, а правая с такой силой натягивала поводья, что жеребец, не в состоянии даже шевельнуть шеей, оставался таким же неподвижным, как и сам всадник.

У Элинор перехватило дыхание от смешанного чувства обиды и удивления. Кто этот рыцарь, который даже по приказу королевы не торопится спешиться, чтобы помочь леди?

Когда же Элинор внимательно взглянула на всадника, ее обида почти прошла. Лицо рыцаря слегка закрывал наносник старомодного шлема, но было ясно видно, что это не лицо гордеца, а лицо человека, застывшего от величайшего изумления.

Королева не могла видеть лица Саймона, так как ей было неудобно оборачиваться, сидя в седле, но и она поняла, что он не сдвинулся с места.

– Саймон, – в голосе королевы появились властные нотки.

– В чем дело?

Луч солнца, скользнув по кольчуге, казалось, вернул неподвижную статую к жизни! Поводья судорожно натянулись, лошадь дернулась назад и взбрыкнула. Элинор закусила губу, чтобы не рассмеяться.

– Простите, мадам. Вы что-то сказали?

При этих словах королева, обернувшись, внимательно посмотрела на Саймона. Однако теперь на лице рыцаря было лишь хмурое выражение досады.

– В чем дело? Тебя что-то беспокоит? – повторила королева. В ее голосе было больше участия, чем гнева.

– Нет, ничего, – пророкотал густой бас. На лице великана вновь появилась маска безразличия.– Извините, мадам. Я… я позволил себе немного помечтать…

Элинор была поражена. Позволил себе помечтать! О чем? Да разве этот рыцарь с квадратным и тяжелым лицом норманнского завоевателя, твердым, упрямым ртом и резко очерченным подбородком способен о чем-то мечтать?!

Удивление девушки возросло, когда сэр Саймон спрыгнул с лошади и поднял Элинор сначала с колен, а затем в седло, и она посмотрела ему в лицо. Взгляд серо-голубых, подернутых дымкой, глаз выдавал чистую, невинную и мечтательную душу. «Возможно, более невинную, чем мою», – подумала Элинор и обворожительно улыбнулась.

Ее улыбка не нашла ответа. Лицо Саймона оставалось непроницаемым, хотя хмурый взгляд задержался на Элинор несколько дольше, чем надлежало. Однако объяснение этому оказалось достаточно прозаичным.

– Ваши люди, – напомнил ей Саймон.

– Ах, да, – с еле заметным вздохом раздражения Элинор вспомнила о своих обязанностях. Сэр Андрэ, сэр Джон и весь отряд все еще стояли в дорожной пыли, преклонив колени.

– Ваше Величество, – начала Элинор, одновременно благодарная и раздосадованная подсказкой, – позвольте мне представить Вам моих вассалов: сэр Андрэ Фортескью и сэр Джон д'Элберин.

Королева милостиво наклонила голову:

– Можете подняться и сесть на лошадей, джентльмены!

И она улыбнулась не менее обворожительно, чем Элинор, несмотря на разницу между ними в 50 лет.

– Вы, должно быть, плавитесь от жары в своих доспехах, да и я, признаться, была бы не прочь отдохнуть. Давайте поскорее отправимся в замок!

Королева проехала вперед, знаком давая понять Элинор, чтобы та следовала за ней. Сэр Саймон, в свою очередь, вскочил в седло, жестом пригласил сэра Андрэ и сэра Джона присоединиться к нему.

– Подъедь поближе, дитя, – приказала королева.– Я не смогу разговаривать с тобой, если ты будешь ехать сзади. Ты знаешь, что мы тезки?

– Конечно, Ваше Величество. Моей матери дали это имя в Вашу честь. Мне тоже.

– И тебе тоже? Сколько же тебе лет?

– Шестнадцать.

Отвечая так, Элинор немного помедлила. Она прекрасно знала, что 16 лет назад королева Элинор Аквитанская возглавила восстание против своего мужа, короля Англии. Ее вассалы сражались с английскими баронами на юге Франции. Английская казна значительно оскудела в результате той кампании, после которой даже одно упоминание имени мятежной королевы считалось в Англии небезопасным.