У вас семь новых сообщений - Стюарт Льюис

Неожиданно этот мир показался таким несправедливым. Я посмотрела на деревья, окружавшие озеро, на облака в небе – все это медленно потускнело.

– Как думаешь, она на небе или под землей? – спросила я.

Кажется, он ответил: «И там и там», но, может быть, мне просто показалось.

Я не могла плакать. Помню, как я смотрела на свое отражение в воде и думала о Нарциссе, который умер, влюбившись в свое собственное отражение. Я могла бы умереть прямо там. Мысль о том, что придется жить без кого-то, кого так любишь, как пара огромных ладоней, сжимала мое сердце. Оно становилось все меньше и меньше, до тех пор пока не осталось только воспоминание о тепле. Подобно тому, как солнце светит в окно и его лучи с течением дня движутся все дальше и дальше по комнате, пока не наступает ночь, и единственное, что тебе остается, – вспоминать, как выглядели солнечные зайчики на полу.

Глава 3

Правда

Всю дорогу домой из зоопарка мне кажется, что люди вокруг обсуждают отца. Мне хочется встать и посоветовать им заняться своими собственными делами. Обычно из трагедии, произошедшей с известным человеком, раздувают скандал. Люди не понимают, что мой отец, снявший несколько хороших фильмов, в глубине души так же уязвим, как и все остальные.

Мама однажды сказала, что правда, как кожа – красивый защитный покров, а то, что говорят люди, – это одежда, которую можно сменить. Она считала, что правда идет из сердца.

Когда мне было десять, прошел слух о связи отца с несовершеннолетней актрисой, с которой он, как выяснилось, даже не был знаком. Школа превратилась в настоящий ад – меня все сторонились. Удивительно, какими доверчивыми и злыми могут быть люди.

Однажды утром мама ворвалась на урок физкультуры и забрала меня. Она наградила учителя своим взглядом, тем самым, которым смотрела в камеры по всему миру: не стойте у меня на пути. Мама не сказала, куда мы едем. Дорога заняла два часа. Это был дом ее друга на реке Гудзон, с верандами, на которых стояли старинные кровати. Он оказался шеф-поваром и приготовил нам пасту с сыром и стружкой трюфеля.

Мама воспользовалась старым знакомством с техником из школы и попросила его отправить по факсу все мои домашние задания. Так она помогла мне справиться с этими слухами: устроила на неделю обучение на дому. Я пребывала в восторге, но скучала по Тайлу. Он тогда был таким миленьким маленьким комочком.

В последний вечер все вокруг было залито лунным светом. Мы с мамой ели мороженое на веранде. Одно из событий, которое запомнилось во всех деталях. Мятное, с шоколадной крошкой. Три лодки, одна из них под названием «Лови волну». Там, перед гладкой рекой, блестевшей в лунном свете, как зеркало, мама и сказала мне те самые слова про правду.

– Но как узнать, что на самом деле правда? Есть какая-то книга, где написана вся правда?

Она рассмеялась. Когда моя мать смеялась, она была похожа на ангела, так считал отец. Она смотрела вверх, чуть прищурив большие глаза, и слегка трясла головой, как веселый пес.

– Эта книга здесь. – Она положила руку на мое сердце.

– Да, но почему люди выдумывают разные вещи?

– Им скучно, или они не уверены в себе. Однажды на каком-то сайте опубликовали глупую сплетню обо мне. Я жутко разозлилась, так же, как и ты на этих ребят. А потом, помню, я пошла на презентацию, кажется, каких-то духов… не важно! В любом случае там были все эти знаменитости, и никто из них не смотрел на меня косо, никто из них не поверил слухам. И я поняла, что о многих пишут сплетни, но они выше этого, понимаешь? Они уверены в себе.

– То есть?

Она повернулась ко мне и провела по моей щеке кончиками пальцев.

– Помнишь, как ты хотела надеть ту огромную зеленую шляпу? Ты нашла ее на студии у папы.

– Помню.

– Мы попытались отговорить тебя надеть ее в школу, но ты была непреклонна в своей решимости. Это и есть уверенность в себе.

– Скорее глупость.

Она опять рассмеялась, и сквозь ее черты проявился ангел. Затем она сделала серьезное лицо:

– Выбор не бывает глупым, если это твой собственный выбор. А ты… Ты самая прекрасная девочка на свете, и внутри и снаружи. Не позволяй никому отнимать у тебя свободу выбирать сердцем. Твой выбор и делает тебя единственной в своем роде.

Она меня немного запутала, но основной смысл я поняла.

– То есть если искренне хочешь выглядеть как лягушонок Кермит – пробуй!

На этот раз рассмеялась я. Тут послышался шорох гравия. Приехал наш водитель. Я помню, как мы с мамой побежали навстречу машине. Я надеялась, что он привез Тайла, но это приехал отец. Он сбежал со съемочной площадки, чтобы побыть с нами. У него с собой был большой букет цветов для мамы и огромный леденец на палочке для меня. Я схватила сладость и забралась в гамак.

Звезды казались мириадами светлячков, и я помню это чувство безопасности, будто никто и никогда не сможет причинить мне вред. Отец и мама танцевали. Он выглядел как влюбленный мальчишка: в нем было столько надежды, его глаза так открыто смотрели на мир, и мне захотелось, чтобы меня полюбил кто-то похожий на него.

Глава 4

Следующая станция

В зоопарке сегодня много посетителей, и животные явно устали от шума. Но сколько бы людей на них ни смотрело, они не станут вести себя напоказ. Как мама. Она была моделью, но не потому, что ей нравилось, когда на нее смотрят. Это просто способ заработать много денег за короткое время для того, чтобы она могла заняться тем, что ей действительно нравилось, – писать книги. Фильм по ее книге решил снять мой отец, так они и познакомились. Сначала она не желала иметь с ним дела. Даже после того как фильм был снят, она редко отвечала на его звонки. Только через несколько лет, заметив маму на вечеринке, устроенной журналом «Пейпер», отец решил, что больше ни перед чем не остановится, лишь бы завоевать ее. В течение месяца каждый день он посылал ей цветы.

И теперь, глядя, как отец стоит с тающим мороженым в руках перед клеткой с печальными львами, мне становится жаль его. Тайл сует руку под струю фонтанчика, и, пока никто не видит, я смахиваю с папиной рубашки кусочки синего колотого льда.

Когда я вернулась домой из лагеря – после того ужасного дня на причале – мы с отцом толком не понимали, как нам быть. Мы мало разговаривали, но находили утешение друг в друге. И до сих пор находим. Пожалуй, больше, чем когда-либо.

– Уже почти год, как мама умерла.

– Правда? – спрашивает он, поправляя очки.

– Ты не думаешь, что, может быть, тебе бы стоило попробовать начать с кем-нибудь встречаться? – Я чувствую себя ужасно, произнося эти слова, будто предаю свою мать. Но мне почему-то кажется, что я права, и ему, возможно, этого бы хотелось.