Путеводитель на Парнас - Константин Александрович Уткин

Л. Д. Кранц. Путь к славе. Как стать поэтом? Москва, 1915».

Вот, пожалуйста. Больше ста лет назад подобная литература выпускалась и, судя по всему, пользовалась популярностью.

На самом деле – если вы хотите серьёзно заниматься поэзией, то труд Вадима Кожинова должен появится в вашем списке одним из первых.

Но нынче на дворе стоит, как ни крути, время Ябм Хореичей, которые ушли в интернет и прекрасно себя там чувствуют вообще без литературы о поэзии. Им и так хорошо – но о них подробней попозже.

Когда я с глубочайшим прискорбием вижу стройные – вру, совсем нестройные ряды сетевых поэтов, то хочется незамедлительно спросить у каждого второго – ну вот ты, состоявшийся человек уже далеко не юного возраста, тебя-то кой черт занес на эти галеры? Тебе-то что нужно? Тебе под сороковник, уже наметилась вполне себе солидная лысина, брюшко висит над штанами. Или вот этот – весь такой в брутальных, тщательно ухоженных зарослях, тестостероном несет за версту, альфа-самец самого большого стада шимпанзе в округе – вот тебе зачем какие-то непонятные рифмованные строчки?

Ну, про бледного юношу со взором горящим я промолчу – это понятно, они все этим занимаются не покладая рук, потом взрослеют, находят девушку и бросают, тут все нормально. А мозоли сами сойдут – дай только срок.

Так же все ясно с пенсионерами – бодрыми дедками и старушками, которые искренне скучают на пенсии – поскольку до преклонных лет у нас может дожить только человек с очень активной жизненной позицией, которая включает в себя спорт и всяческие полезные ограничения. Они, томясь вынужденным бездельем и избытком свободного времени, забредают на сайт со свободной публикацией и приходят в бурный восторг – сколько талантов да на свободе!

Поскольку у наших пенсов девиз «сказано – сделано», то уже через пару дней они грузят в бедную сеть километры неряшливо состряпанных рифмовок и начинают принимать похвалы – да и сами на похвалы не скупятся.

Их бытие окрашивается новым цветом – теперь он не заслуженный дояр республики Мордовия, а поэт на самом большом национальном проекте. Ему начинают приходить приглашения на всякие соблазнительные конкурсы, его стихи отбирает серьезная московская комиссия, его даже приглашают вступить в Союз Очередных Писателей, а это такое доверие, это такая заслуга, это такой личностный рост на девятом десятке, что в гениальности нет причин сомневаться.

Дальше поэтическая жизнь бурлит и выплескивается – стройными рядами нашего престарелого падавана начинают одолевать завистники, которые, брызгая ядом в монитор, стремятся унизить его и опошлить достигнутые им невероятные высоты. Престарелые юноши и девушки пьют валокордин горстями, но пост свой не бросают, отбивая атаки. «Сам дурак», «Завидуешь», «А ты бездарь» – от сверкающих выпадов этих клинков ни один завистник не уполз, истекая кровью, то есть ядом.

Ладно, оставим в покое бедолаг, чье куцее чувство прекрасного, скука и запоздалая жажда самоутверждения кормит одного пронырливого дельца – причем каждый из его пользователей рядом с ним кажется матерым, тысячекратно гениальнейшим гением.

Если не брать их вполне наивные, но и вполне тщеславные заблуждения на собственный счет, то вреда от этого немного – так же как дедульки и бабульки, делающие упражнения на солнечной полянке, не могут составить конкуренции профессиональным спортсменам.

Не могут, говорите?

А вот теперь представьте – марафонец приходит на финиш со своими четырьмя часами, а там стоит толпа старушек и старичков с той самой солнечной поляночки и скандирует – он не бежал, а ехал, бегать нельзя научить, долой марафонский снобизм, от бега один вред, бегать можно только по сто метров, да посмотрите на него, одни кости, он бы не выдержал сорок километров, да и нет там сорока, там пять максимум, а карты врут!

Причем делают они это столь самозабвенно, с такой непробиваемой верой в собственную правоту, так горласто и назойливо – что измученный марафонец не имеет даже сил возразить, он отползает пополнять свой водно-солевой баланс.

Аллегория, надеюсь, вполне прозрачная, тем более что именно это в той или иной степени происходит на диком поле современной поэзии. Я не говорю интернет-поэзия, поскольку настоящая поэзия в интернете только хранится, а всевозможную пользу получают тексты несколько иного уровня.

И отдельно стоят настоящие поэты – начинающие или состоявшиеся, с огромной аудиторией или ждущие, пока читатели дозреют до понимания их текстов, добрые или злые, язвительные и молчаливые, приспособленцы, скандалисты, шлюхи, трезвенники или конченные алкаши, никем не любимые правдорубы или всеми обожаемые лжецы.

Всех их объединяет любовь и знание магии слова – сразу оговорюсь, что знание это в основном интуитивное, и общий язык поэтам найти не так уж и легко. Иной раз это возможно только путем обильных возлияний – так что не стоит упрекать поэтов в алкоголизме.

Если продолжать идти по моим примерам и попытаться понять, какую цель преследуют описанные – конечно, несколько схематично – группы, то тут все понятно. Пенсионерам я уделил больше всего времени, ну так эта группа заслуживает внимания, хоть и несколько снисходительного. С самцами бабуинов – простите, шимпанзе – тоже все понятно, этим нужны самочки, чем больше, тем лучше.

Сорокалетние лысеющие пузанчики всего лишь хотят показать, что они еще ого-го, причем наименее затратно как по деньгам, так и по затраченным усилиям.

Вот, кстати, и одна из причин столь широкого распространения поэзии в русскоязычном мире – ее кажущаяся простота.

Сами посудите – для того чтобы научиться сносно (то есть не на трех блатных аккордах) играть на самом демократичном инструменте, гитаре, нужно годами стачивать подушечки пальцев до мозолей, работать одновременно и правым, и левым полушарием, плюс неплохо бы иметь слух и, что вообще великолепно, голос вкупе с артистизмом.

Получить славу как музыкант в середине жизни невозможно, как спортсмен – тем более, своя профессия надоела до чертиков, к тому же, практически все виды – от вокала до гитары и контрабаса – требуют приличных вложений без всякого гарантированного результата.

А тут – ну прелесть что такое, это поэтическое самоутверждение. Для начинающего, пока что не буду называть его графоманом, какие перспективы открыты, какие пути его манят быстрой – для начала социальной, а там, вполне возможно, настоящей прибылью.

Главное, что для этого ничего не надо вообще. Есть пятнадцать тысяч глаголов, которые великолепно рифмуются, есть миллионов тридцать читателей, которые ни ухом, ни рылом не разбираются, что в поэзии хорошо, а что такое плохо.

А главное – ты уже не юрист, до тошноты копающийся в пыльных законах,