Emotional Quotient - Станислав Лем

Все несчастье компьютеров в том, что им "абсолютно все равно". Все компьютеры того американского космического "Шаттла", разрушенного взрывом после старта (о нем есть книга Ричарда Фейнмана (Richard Feynman), уже и на польском языке), в то время, когда корпус со всем экипажем падал в океан, ничего не знали, не понимали и не думали, и в те же последние секунды, как известно, астронавты готовились к смерти с чувствами, сопровождающими падение.

Нет, неизвестно, что нужно сделать, чтобы компьютер мог переживать эмоционально насыщенно, причем в последнее время раздаются все более многочисленные голоса, что лишенный чувственных состояний интеллект не может быть полноценным. Некоторые идут дальше в противопоставлениях: говорят, что не только мозг один является главным "переживателем" аффектов, поскольку ему необходимо тело, которое может дрожать, потеть, и бьющееся сердце, и давление крови, и т.п. В последнем я не уверен, потому что люди с нарушенным позвоночником, т.е. паралитики, вообще не способные двигаться, могут, однако, переживать чувства. Следует опасаться, что только устройство, сконструированное с похожей степенью внутренней структуры и слаженности, а также снабженное датчиками органов чувств, как наш мозг, сможет не только показывать чувства, как ловкий симулятор-марионетка, но, кроме того, переживать их. Впрочем, эта область очень неясна, поскольку мы знаем, что существа, низшие по сравнению с человеком, особенно млекопитающие (например, собаки, коты или обезьяны), переживают состояния чувств от высшей степени радости до глубокой подавленности, и мы знаем об этом, хоть ни одна собака и ни один кот ничего нам не сообщили в необходимой мере, и познания наши в этой области ограничиваются только наблюдением за их поведением. Поэтому мы знаем, что эмоции эволюционно определили возникновение человеческого интеллекта и что они связаны и спаяны с ним еще плохо изученным, но очень сильным образом. В настоящее время в американских трудах пишут об EQ, Emotional Quotient, но измерить его по каким-либо шкалам мы не умеем, в частности, потому, что: А) при "аффектометрии" речь должна идти об n-размерности, так как имеется очень много чувственных состояний и их индивидуальных нюансов; и Б) эмоциональные состояния можно имитировать чисто внешне (иначе не удалось бы различить хороших актеров и лишенных всякого актерского таланта; я сам, к сожалению (?), принадлежу, надо признаться, к этой последней подгруппе неспособных подражателей переживания чувств, которые в действительности не переживаю). Понятно, что поднятая проблема по многим направлениям выходит за пределы моего текста: в последнее время оказалось, например, что смех совсем не должен быть "действительно веселым". В частности, об этом писал в своих новеллах Витольд Гомбрович (Witold Gombrowicz). Но это уже такие области, до которых, пожалуй, и в приближающемся двадцать первом веке компьютерная симуляция не допрыгнет...

В то время, когда неблагоприятные влияния настроений (чувств), оцениваемых как "отрицательные", существуют и хорошо известны и понятны как факторы, тормозящие интеллектуальные способности во главе с оригинальным творчеством (жалость, грусть, депрессия - чувственные эффекты несчастья), влияние факторов, окрашенных дополнительными аффектами, на воплощаемый потенциал все еще является, скорее, загадкой. Мне кажется, что способности человека, которые соответственно запрограммированный компьютер способен успешно имитировать (от проведения математических операций до разыгрывания "ограниченных неизменными правилами" конфликтных ситуаций типа игры в шахматы), вообще функционируют при минимальном вкладывании эмоций. Зато вне творческой сферы, par excellence, такие способности могут оказаться очень существенными и эффетивными фаторами в достижении цели. Но дело, правда, обстоит не так, что чем "сильнее хочется" достигнуть цели, тем успешней она достигается: ни значительные произведения, ни a fortiori "шедевры" от усиления волевой составляющей предпринятого действия напрямую не зависят. А также фактор, сильно насыщенный аффектом, а именно АМБИЦИЯ, тоже напрямую не вносит постоянного вклада в получаемый эффект. Если бы это было не так, то чем большую амбицию имел бы, например, графоман, то тем ближе он был бы к трону на Олимпе. Дело, однако, обстоит так, что эмоциональное состояние дает нечто большее, нежели "выгодное стартовое положение" для умственного труда. Все эти неразрешенные проблемы происходят оттого, что в естественной эволюции не действует специальная активность, должная известить человека (например, творца), КАК он сможет справиться с поставленными миром либо им самим задачами. Это значит, что мы умеем с ними справляться, но необязательно узнаем в случае или успеха, или поражения, КАК ЭТО ПРОИСХОДИЛО в голове. Ибо эволюция, по мере возможности, исключает (вытесняет) умственные поступки, в том числе психические, а может быть особенно психические, и осознание всяких методов (алгоритмов?) поиска. Следует, впрочем, отчетливо сказать, что вклад эмоциональных факторов в предпринятии умственно плодотворных действий очень различный у различных людей (Si duo faciunt idem, non es idem ). Кроме того, специалист, преуспевающий в области некоторых интеллектуально весомых видов деятельности, может быть в другой области средне и даже посредственно способным, и эффекты предпринятого усилия менее успешны либо вообще безрезультатны. И снова: МЫ НЕ ЗНАЕМ, какую стимулирующую роль играют эмоции. Интуиция, как мы ее понимаем, сама не является эмоцией, но может основываться на эмоциях, и, например, возможно, что такой эмоционально ангажированный математик-"исследователь", как Ферма (Fermat), мог посчитать, что доказал свою "великую теорему", но только ему не хватило места для записи хода решения (ибо если давление эмоционального "триумфа" высоко, легко ошибиться, недосмотрев как будто бы несущественные препятствия). Поскольку мы уже знаем, что не все удастся разгрызть существующими алгоритмическими методами (вместе с алгоритмами биологического происхождения), то здесь рекомендуется скорей всего обдуманное чувство меры, чем ура-оптимизм...

Написано летом 1997