Тепла хватит на всех - Сергей Котов

кровопотери и гипотермии», — так было написано в документах, с которыми меня ознакомили сегодня. Ощущения, которые мне довелось пережить, уже не казались смертельно опасными после того, как их обозначили точными медицинскими терминами. Будто редкое ядовитое насекомое, пришпиленное иглой и подписанное латинским названием в научной коллекции.

«Явиться в каб. №319 к 9.00» — гласило приложенное к документам предписание. «Ну хоть позавтракать успею», — подумал я тогда.

И это будет правильно. Встану и, как обычно, пойду есть в столовую. Нужно вести себя так, будто ничего не случилось. Кто бы ни стоял за вторжением, рано или поздно он проявит себя. В эту игру можно играть вдвоём.

Я достал из шкафа одёжную щётку и с её помощью аккуратно собрал пепел и ржавчину. После этого принял душ, выключил свет и снова лёг в постель. Поскольку чувства тревоги не было совершенно, я уснул своим обычным чутким сном.

Кабинет триста девятнадцать находился в самом конце коридора, возле глухой стены. Внутри, как вскоре выяснилось, вовсе не было окон. Лишь картины на стенах — не самые качественные репродукции известных пейзажистов: Куинджи, Поленов, Шишкин, Левитан. Под картинами стояли казённые чёрные кресла. В центре помещения — круглый стол из полированного дерева, на нём лампа со старомодным зелёным абажуром. За столом сидели двое: женщина лет тридцати в строгом деловом костюме и волосами, собранными в тугой пучок, и мой лечащий врач, Сергей Константинович.

Увидев меня, доктор улыбнулся и поднялся с места. Женщина осталась сидеть, зыркнув на меня сквозь тонкие очки в чёрной оправе. В ответ я лишь улыбнулся.

— Евгений, рад вас видеть. Как самочувствие сегодня? — спросил Сергей Константинович, протягивая руку.

Чтобы её пожать, мне пришлось обойти стол.

— Благодарю, отлично, — кивнул я, устраиваясь на одном из свободных стульев.

— Позвольте представить: Светлана Юрьевна, сотрудник двенадцатой службы, — продолжал доктор.

Я постарался скрыть удивление. Двенадцатая служба была полулегендарной структурой внутри конторы. Говорят, они занимались вопросами научного обеспечения оперативной деятельности, но в эту версию никто особо не верил. Очень уж серьёзные ресурсы выделялись на них: свои здания, автономная система управления, своя закрытая связь, даже собственная служба безопасности! Эдакое государство в государстве.

— Евгений Викторович, — кивнул я.

— Знаю, — ответила женщина, пошуршав лежавшими перед ней на столе бумагами. — Видела ваше личное дело.

Я вежливо улыбнулся в ответ и промолчал, терпеливо ожидая, когда мне назовут повод для разговора.

— Скажите, Евгений, — продолжила Светлана Юрьевна, пристально глядя мне в глаза. — С какой целью вы пошли в «тяжёлые»?

На нашем сленге «тяжёлыми» называли сотрудников спецподразделений, которые занимались, скажем так, решением физических проблем и вопросов.

— Мне интересно этим заниматься, — искренне ответил я.

— Даже после второго серьёзного ранения за два года? — продолжала она, всё так же пристально глядя мне в глаза.

Странно… говорит, что видела моё личное дело. Неужели думает, что меня можно смутить такими вещами?

— Даже после второго ранения, — всё с такой же вежливой улыбкой, спокойным тоном ответил я.

— Судя по отчёту эвакуационной группы, в этот раз вас спасла чистая случайность, — продолжала она.

— Меня спасли товарищи, — ответил я. — Настоящие профессионалы.

— Что же вами на самом деле движет? Только интерес? Но ведь любопытство можно было удовлетворить уже в первый год оперативной деятельности… — она чуть нахмурилась, будто бы размышляя вслух. — А как же амбиции? С вашими-то интеллектуальными способностями? И таким уровнем интеллектуального развития? Неужели вам никогда не пеняли на то, что вы не пошли в науку?

Я мог бы начать играть, запутывая её парадоксальными ответами. Делал так неоднократно, когда попадались не слишком компетентные кадровики. Потом руководство это дело вычислило, провело со мной воспитательную беседу. Я обещал быть более покладистым, но после этого со мной работали только лучшие из кадровиков. Простых сотрудников до меня больше не допускали.

Однако сейчас я чувствовал, что за этой женщиной есть что-то интересное. Перспективное, с моей точки зрения. Да, она старательно изображает из себя стерву. Это её броня. Я ведь понравился ей. Впрочем, как и многим до неё. Да, я пользуюсь успехом у женщин, но у меня хватает ума не применять это свойство на службе. Или в околослужебных делах.

Поэтому я решил пойти другим путём. Рассказать ей правду. И дальше уж пускай сама решает, что с этим делать.

— Мне интересен опыт, который невозможно приобрести за деньги или получить благодаря высокому положению, — ответил я.

— Вот как? — ответила Светлана. И тут же заметила, что такая реплика делает её похожей на дилетанта. — Что ж, рада вашей искренности, — тут же поправилась она.

Я снова вежливо улыбнулся и кивнул.

— Похоже, он идеально нам подходит, — сказала Светлана, обращаясь к моему лечащему врачу.

— Э-э-э… —судя по всему, тот явно был растерян. Рассчитывал на более долгий и обстоятельный разговор? Скорее всего. — Я отправлю отчёт руководству Евгения. К тому моменту, когда придёт отношение от вашего подразделения, у них будет полная информация.

— В этом нет необходимости, — Светлана открыла лежащую перед ней папку, снова пошуршала бумагами. Извлекла две. Первую положила перед доктором, вторую протянула мне.

Это был стандартный приказ о переводе в другое подразделение, подписанное директором и завизированное руководителем моей службы.

— Если вы согласны, то считайте приказ действующим, — сказала Светлана, снова заглядывая мне в глаза и наблюдая за реакцией. — Если нет — то вы ничего не видели.

Я промолчал.

— Вас что-то смущает? — уточнила она.

— Это необычно. Я военный человек, и впервые сталкиваюсь с возможностью выбирать, исполнять ли приказ.

— Понимаю, — кивнула она. — Скажу сразу и честно: у нас, внутри управления, порядки не слишком-то военные. Мы форму даже на двадцатое декабря не надеваем. Так что для вас там многое будет в диковинку.

— Чем именно я там буду заниматься, так понимаю, спрашивать бесполезно? — улыбнулся я.

— Верно понимаете, — подтвердила Светлана.

— Что ж… вам нужен человек с боевым опытом и при этом, чтобы мозги были на месте, — сказал я, нарочно рассуждая вслух. — Значит, вы занимаетесь исследованиями в опасных условиях. Настолько опасных, что ваши обычные сотрудники, учёные, не годятся. Так что, думаю, вы пошли правильным и логичным путём. У нас вообще ребята все продвинутые.

Сначала Светлана немного напряглась. Потом в её глазах начали плясать весёлые