Опасное влечение - Бренда Джойс

— Я не собираюсь выходить замуж! — сердито возразила Франческа. — Во всяком случае, в ближайшее время.

Конни снова не сдержала улыбки.

— Ты такая смешная, Фрэн! Может, в этом есть и светлая сторона. А вдруг твой будущий муж будет радикальным Реформатором с большой буквы, как и ты сама. — Конни захихикала.

Однако Франческа не видела ничего забавного в стремлении матери выдать ее поскорее замуж.

— Как ты можешь издеваться над реформами? И это в то время, когда вокруг столько нищеты и несправедливости!

Конни перестала затягивать на сестре корсет. Она повернула ее лицом к себе.

— Я вовсе не издеваюсь, Фрэн. Не такая уж я черствая. Это ты чересчур серьезная! Учеба, реформы, учеба, реформы, учеба, реформы… Это просто смешно. Ты такая забавная!

— Я польщена, мое поведение вызывает у тебя такую радость.

— Ты уверена, что мама что-то подозревает? — Конни надела на сестру розовое платье.

Франческа насторожилась. Они были очень близки, поэтому она хорошо понимала, что имеет в виду Конни.

— Чего ты тянешь? Почему не скажешь ей правду? Признайся, что ты синий чулок и давно записалась в колледж Барнарда! Это сильно облегчит тебе жизнь.

— Она заставит меня уйти оттуда, — сказала Франческа, а сестра принялась застегивать пуговицы на спине ее блестящего розового платья. — А я не хочу бросать колледж. Я собираюсь получить звание бакалавра искусств и сделаю для этого все.

Конни застегнула платье сестры и улыбнулась:

— И Господь поразит всякого, кто осмелится встать на твоем пути, кроме нашей мамы.

— Хо-хо! — саркастически отозвалась Фрэн. Однако Конни была права. Их мать, Джулия Ван Вик Кахилл, была еще более решительна, чем ее младшая дочь. Можно по пальцам перечесть те дни, когда мать не проявляла свой характер.

— Этот цвет тебе очень идет, Фрэн, ты сегодня будешь неотразимой. — Восхищение отразилось в голубых глазах Конни. — Мистер Уайли будет просто сражен, — лукаво добавила она.

Франческа застонала:

— Ну, тогда поспешим навстречу моей несчастной судьбе!

— О нет! Ты еще без туфель, без румян и бриллиантов!

— Вот и хорошо! Он сочтет меня круглой дурой или вовсе сумасшедшей.

— На такое везение не рассчитывай, — бодрым тоном возразила Конни и подала Франческе пару серебристых туфель, расшитых стеклярусом.

— Мне столько нужно сделать, а, вместо того чтобы приносить пользу, я весь вечер должна слоняться среди скучных холостяков, ищущих себе жену, — тоскливо пожаловалась Франческа без капли притворства.

— Я тебя не понимаю, — без обиняков сказала Конни, направляясь в ванную. Франческа неохотно последовала за ней.

— Я имею в виду, что не бывает женщин-журналистов. И ты это хорошо знаешь… Ага, вот румяна. Значит, ты все-таки думаешь о своей внешности, — торжествующе проговорила Конни.

— Это купила мама, — спокойно пояснила Франческа, швырнув баночку с румянами в мусорную корзину. — До сих пор и впрямь не бывало женщин-журналистов, вот я и стану первой, когда окончу колледж, если прежде другая женщина не проторит мне путь.

Конни изучающе посмотрела на сестру. Звучит несколько высокопарно. Впрочем, в их семье обычно не слишком брали на веру изречения Франчески.

Франческа любила писать, но это не главное. Ибо она была азартным реформатором, как и ее отец. Она вступила в союз защиты гражданских прав женщин, когда ей исполнилось семнадцать лет. Лучшей пропагандой реформ являются страстные статьи о бедности и коррупции. Ее кумиром был журналист Джейкоб Райс. Пять лет назад она дважды прочитала его книгу «Как живут другие люди». Прочитав этот шокирующий рассказ о трущобах Нью-Йорка, Франческа испытала настоящее потрясение. Эта книга совершенно изменила ее жизнь.

Сама она принадлежала к обеспеченным слоям общества и стыдилась этого. Необходимо помогать тем, кто не так счастлив, как она.

Конни взяла баночку с румянами и аккуратно поставила на раковину. Когда Конни уложила сестре волосы, застегнула ей на шее нитку жемчуга с камеей и надела серьги, Франческа позволила подвести себя к трюмо. Глаза сестер, одинаково голубые, встретились в зеркале.

Франческе пришлось признать, что платье, плотно облегающее талию, с пышной юбкой выглядело весьма эффектно.

— Я уже надевала его? — озадаченно спросила Франческа. Платье показалось ей смутно знакомым.

— Да, на мой день рождения. — Конни оглядела наряд сестры. — Как раз перед Рождеством, помнишь?

Франческа скорчила перед зеркалом гримасу.

— Ко мне возвращается память, — сказала она с новой гримасой, на сей раз сердито. «Такая гримаса может отпугнуть мистера Уайли», — подумала она.

— Я знаю, о чем ты думаешь, Фрэн. Забудь об этом. Ты красива, и тут ничего не поделаешь, как ни крути.

Сестры были очень похожи, но Конни была светлой блондинкой, а Франческа — чуть более смуглой.

— Красота проходит, а характер остается навсегда, — серьезно изрекла Франческа.

Конни воздела глаза к небу и, ни на мгновение не отпуская ее руку, вывела сестру из комнаты.

Большой зал находился на третьем этаже особняка, однако гости собирались внизу, в холле. По широкой белоснежной лестнице сестры спустились в просторный зал с мраморным полом и украшенными коринфскими колоннами стенами, высокий потолок был расписан пасторальными сценами. Дом Кахиллов был прозван «Мраморным дворцом» сразу же после постройки.

Уже съехалось более двух десятков гостей, которые стайками появлялись в дверях и отдавали швейцару зимнюю одежду. Сестры остановились на верхней площадке лестницы. Джулия величественно приветствовала входящих. Выглядела она весьма эффектно в платье из темно-красного шелка, отделанном черными кружевами, и с ног до головы усыпанная бриллиантами. Франческа внезапно вздрогнула. Кого она обманывает? Она не может тягаться с матерью. И от этой мысли сердце у нее упало.

— Спасибо за помощь, Конни, — произнесла она наконец.

Конни сжала руку сестры, чтобы ее успокоить.

— Выше голову. Здесь полно молодых симпатичных повес. Пусть не с Уайли, тебе сегодня может повезти с кем-то другим. — Она улыбнулась и подтолкнула сестру вперед.

Франческа заметила в группе мужчин Монтроуза, который оживленно разговаривал. На мгновение ее сердце замерло. Он был высок, черноволос и смугл и дьявольски красив, особенно в смокинге. Он ни разу даже не взглянул в ее сторону. Она видела, как Конни подошла к мужу и обняла его за талию. Монтроуз любовно посмотрел на жену и притянул ее поближе к себе. Франческа решительно отвернулась.

Возможно, она относилась бы к замужеству совершенно иначе, если бы в качестве будущего мужа выступал Монтроуз. Но Конни была старше, и вполне справедливо, что сначала он был представлен Конни. Сестре очень повезло: Монтроуз был не просто видный и красивый, но к тому же умный, честный и благородный мужчина.