Прости - Сергей Галихин

— Но… — собрался оправдываться младший брат. Ему не позволил старший.

— Вот и помалкивай! Молодой человек, пройдемте в мой кабинет.

У окна стоял большой дубовый стол, на нем — зелёная лампа. В кабинете профессора Алёшка увидел много книг, в основном по медицине. Книги были везде: в шкафах, на столе, на подоконнике.

— Да. Жизнь они мне, конечно, попортили, — сказал Пешкин. — Но на твоего деда я зла не держу. По его глазам было видно, как ему это всё противно. Ведь он, на самом деле, разведчик. А на разговоры эти плюнь. Я в жизни еще и не такое слышал.

— Да, всё понятно, — сказал Алешка. — Может, по этому дед сам и не смог, попросил меня все отдать.

— Как он?

— Вчера умер.

— Годы… — вздохнул Пешкин. — Ты сказал, что принес брошь.

— Да. Вот она, — Алёшка достал из кармана серебряную брошку, украшенную разноцветными камушками, и положил на стол.

Пешкин протянул к ней заметно подрагивающую руку. Губы его дрогнули, на глазах навернулась слеза.

— Вот за это спасибо. Эту брошь мама подарила Любушке, жене моей, покойнице, на свадьбу. Да-а. Хорошее дело ты делаешь. И прости за то, что услышал.

— Вам ли просить прощение?

— Не тебе отвечать за деда. От того, что они сказали, даже мне стало противно.

Через десять минут Алёшка и Пешкин вышли из кабинета. Когда они проходили мимо гостиной, кто-то, из сидящих там, бросил вслед:

— И хватило же совести прийти.

Остановившись в дверях комнаты, Алёшка увидел дюжину глаз полных ненависти.

— Информация к размышлению, — сказал Алешка. — Два года назад картина Милявского "Закат у старой мельницы" была оценена в Париже в семьдесят три тысячи долларов. Не продешевите, — сказал и ушел.

Родственники Пешкина так и остались сидеть с медленно открывающимися ртами. Именно такими застал их Пешкин старший.

— Ты помолчал бы про бумажки и про трусость, — сказал он, глядя на младшего брата. И добавил, обращаясь ко всем присутствующим: Интеллигенция! Вашу мать! Порядочность человека определяется совсем не наличием шляпы.

Алёшка сел в машину и долго не пускал двигатель. "Господи! Это только первый, а их еще полная машина…"

1997 год