День влюбленных - Nogaulitki

девчонку лет пятнадцати в огромных наушниках, протиснулась к окну. Я закрыла глаза и выдохнула. Обычно я довольно вежлива даже с незнакомыми мне людьми. Но эта наглая особа просто не оставила мне выбора! У меня был и так трудный день, а тут она ещё со своими советами, с какой скоростью мне залезать в троллейбус.

Я смотрела на пролетающий в окне пейзаж, пока расстёгивала верх пальто. Снег таял, одежда мокла. Я боковым зрением увидела, что девочка-тинейджер встала со своего места и его тут же кто-то занял. Я потрясла головой, чтобы стряхнуть с волос снег, как услышала уже знакомый голос:

— Можно как-то поаккуратнее трясти своей шевелюрой?

Я повернула голову и открыла рот от возмущения. Нет, вы посмотрите на неё. Теперь она будет мне всю дорогу надоедать?

Увидев мое недоумение, она подмигнула и сказала:

— Закройте рот, простудитесь.

Это был уже перебор. Я фыркнула и, поправив очки, заявила:

— Скажите, вы мое личное наказание? Мне кажется, это какая-то кара. Это потому что я в двенадцать лет украла «Чупа-Чупс» в супермаркете?

— Скорее, это кара от полиции моды. Меня послали наказать вас за эту прическу, что вы носите, — пробормотала она.

— А вы и вежливость — понятия несовместимые, да?

— Ага, — кивнула она, — несовместимые. Так же, как вы и расческа.

— Послушайте, я понимаю, что оскорблять людей, по всей видимости, это ваше хобби, но избавьте меня от этого, — «отбрила» ее я и тут же добавила, — и у меня нормальная причёска. Просто на улице мокро.

— Ага. Вот так и скажете, — снова кивнула она, доставая из сумки плеер. Плеер? Ими кто-то ещё пользуется?

— Где скажу? — не поняла я.

— На суде, — пожала она плечами, засовывая в ухо один из наушников.

— На каком суде? — моргнула я, совершенно потеряв нить разговора.

— Ну, где этот... — она пощелкала пальцами, видимо, что-то вспоминая, — Васильев! «Модный приговор», все такое. Но, надеюсь, Бабкина вас защитит. Она всех стилистически юродивых защищает, — ответила девушка и, воткнув второй наушник, включила плеер.

Я просто потеряла дар речи. Это было самое завуалированное оскорбление, что я когда-либо слышала. Я отвернулась к окну, надеясь, что эта «выдра» скоро выйдет на своей остановке.

***

К несчастью, эта бешеная курица вышла вместе со мной. Предварительно пихнув меня в бок, после того, как я «совершенно случайно» наступила ей на ногу. Когда мы вылезли из троллейбуса, то направились в противоположные стороны, на прощание я пожелала ей найти опытного психоаналитика, а она мне — хорошего стилиста.

***

Я открыла дверь небольшого кафе, где меня ждали Артём со своим Ромой и их новая кандидатка на мои руку и сердце. Пока я шла, плутая дворами к кафе, я смогла немного успокоиться. Это всего лишь какая-то стерва, которая попалась мне в и так не особо удачный день. Что может быть хуже? Сомневаюсь, что что-то случится ещё. Только если эта девушка, которую пригласили мои друзья, не окажется какой-нибудь маньячкой, вряд ли ещё что-то сможет ухудшить мое настроение в этот дурацкий праздник.

Я снова стряхнула с себя снег и сняла пальто, передав его гардеробщице. Стоя перед зеркалом, я глухо застонала — мой вид был — «оторви и выбрось». Или «обними и плачь». На голове бардак, за который нужно сажать в тюрьму, права была та стерва. Мои волосы, длиной до плеч, торчали в разные стороны в абсолютно хаотичном порядке. Тушь слегка смазалась. Мои выразительные в обычное время темно-серые глаза были блеклыми за стёклами старых очков. Я чуть подкрасила губы помадой, чтобы хоть как-то придать своему образу элегантности.

Я снова вздохнула и, покачав головой, застегнула пиджак на две пуговицы, чтобы прикрыть пятно от кофе на светлой блузке. Переодеться у меня времени не было — для этого пришлось бы ехать на другой конец города после работы. А я и так слегка опоздала, потому что мой телефон дважды отключился, пока я по навигатору искала кафе.

Я поправила пиджак и, ещё раз глубоко вдохнув, направилась в зал. Только переступив порог довольно темного помещения, я тут же увидела активно машущего мне Артема и сидящего с ним рядом Рому. Артём — мой старый друг — долговязый брюнет с весьма своеобразным чувством юмора. Он, сколько я его помню, всегда страдал от двух вещей — считал, что его пальцы на ногах слишком короткие, и второе — на его груди почти не росли волосы. Точнее, они росли, но какими-то пучками, и выглядело это забавно.

Я кивнула ему и направилась к их столику. Его партнёр, Рома, был полной противоположностью Артема — он был тихий, блондин, небольшого роста и плотного телосложения. И сейчас он разговаривал с девушкой, которая сидела ко мне спиной. Я лишь видела темно-темно-рыжие, какие-то вишневые, что ли, волосы, которые были идеально уложены. Я мысленно застонала. Что ж, если в этот раз она решит сбежать со свидания со мной — я не могу ее в этом винить.

Я подумала, что просто постараюсь хорошо провести время. Ну и что, что я сегодня выгляжу,