Стальные триады - Елена Долгова

–Нельзя. Юридически против них ничего нет, через сутки пришлось бы выпустить с извинениями. Скандал гарантирован, и толку ноль.

–Все так. Но вот только этот Сэт сейчас на борту, и он меня не слабее.

–Знаю. Поэтому и ношу вот эту штуку.

Вечеров дотронулся до браслета ментальной защиты на левой руке.

–А мне-то эта побрякушка читать тебя не мешает, Саша.

–Знаю. Но лучшего пока нет. Да и не сбежит этот человек с «Фаэтона», потому что некуда...

...Вечеров проснулся под утро, будто разбуженный толчком, выбрался из каюты, ориентируясь по световой линии, дошел о конца коридора. Стояла тишина, нарушаемая только шумом вентиляции. Силуэт Альды Замер возле панорамного окна, девушка не отрываясь и не мигая, в неестественной неподвижности рассматривала пустоту.

–Ты напугал меня, Саша, – обернувшись, почти сурово сказала она.

–Разве?

–Да.

–Почему?

–Так, не знаю.

–Это синдром космоса, ты боишься пространства, а вовсе не меня.

–Да, говорят, бывает у многих.

–Кстати, не ожидал встретить тебя на «Фаэтоне».

–Всегда думала, что нами вертит случай.

Девушка была красива и яркой природной красотой, пахла цветочным лугом и тоже могла оказаться Сэтом. Вечеров промолчал, теперь они стояли, чуть касаясь друг друга краем одежды.

«Вот черт», – подумал он, прежде чем уйти.

Экстрасенс Миша Маевский, несмотря на ранний час, уже был на ногах, и выглядел он еще более хмурым и утомленным, чем накануне.

–Я поработал, пока они спали, и выяснил кое-что. Кем бы ни был наш объект, он не блондинка и не банкир.

–Почему?

–Судя по мыслям, старик вложил большие деньги в хайтек. Он не из тех, кто будет оплачивать уничтожение материальной культуры, С блондинкой ситуация еще пикантнее...

–Что?

–Она совершенно точно замаскированный телохранитель старика.

–Больше похожа на любовницу.

–Это только видимость. Я бы из списка подозрительных исключил не только блондинку, но заодно и журналиста.

–Почему?

–Мысли, сны... В общем, боязлив. Боится крови. Трус, хотя и честный.

–Миша, мне нужен один, конкретный человек. У тебя два дня на поиски. И это все.

–Вот я так и знал, что ты мне эту грубость скажешь вместо «спасибо».

Маевский, похоже, обиделся, а Вечеров, попрощавшись с ним, ушел. Альды в коридоре не было, и время до завтрака он скоротал, в мельчайших подробностях вспоминая еще одну свою встречу с Сэтом, такую же безличную, как и все остальные.

...В тот день долго выли сирена. Возможно, ее просто забыли отключить. У подножия холма валялась сбитая «вертушка», ее пилот матерился, придерживая раненую руку. Завод горел и прикрывал горизонт клубами ядовито-желтого дыма. Небо, лица и техника уже окрасились в этот цвет. Пожар не тушили, потому что единственный проход к нему по эстакаде уже час удерживала вооруженная группа людей Сета. Маевский находился неподалеку от Вечерова, тщетно пытаясь разглядеть лица в бинокль. «Я не могу работать, если совсем не вижу лиц. Это уже не диверсия, это какая-то война». Маевский тоже ругался, беззвучно шевелил губами. «Не высовывайся, Миша – безо всяких эмоций попросил его Вечеров, – у них тут снайпер, да и не только». Людей Сэта пересчитали при помощи биодетектора, их оказалось всего семнадцать, но заложников – втрое больше.

Штурм начался через час и оказался таким тяжелым и кровавым, что Вечеров старался о нем не вспоминать. Трупы в черных мешках унесли. Из группы Сэта не сдался никто, но этих тел насчитали только шестнадцать. Завод биопрепаратов догорел сам собой и превратился в покрытые копотью развалины. Мертвых заложников пересчитали отдельно – их легко было опознать по униформе компании. Особенно запомнились двое. Старый мужчина лежал ничком, защищая собой мертвую девушку лет двадцати. В него стреляли с близкого расстояния, пуля вошла в затылок старика и разворотила лицо. Девушка задохнулась в дыму. Возможно, в момент убийства старика она уже была мертва. «Внучка», – осмотрев нашивки с именами, пробормотал Маевский.

“Не имеет значения, чего добивается преступник – сказал Вечеров через день или два, когда напряжение спало. – Понимаешь, Миша, никакие причины, даже те, которые у некоторых вызывают сочувствие, не могут оправдать террориста»

Возразить было нечего.

Сейчас, на «Фаэтоне», Вечеров вернулся к тому, что ему не требовалось возле руин догоравшего завода, к логике. Стремление Сэта выехать в марсианскую конфедерацию объяснялось лишь одной причиной – кто-то сильный и опасный подошел слишком близко. Такие поездки называются бегством и не предполагают обратной дороги, по крайней мере, в течение месяцев или лет. Журналист, банкир и его охранница отпадали. Программист «Фобос инкорпорейтед», имел алиби, о котором не догадывался Миша – он провел последние месяцы вне Земли. Оставались только Альда и курьер.

Вечеров попытался вспомнить все, что он знал об Альде, но понял, что не знает почти ничего. Он не сомневался, что в возрасте семи-восьми лет они часто играли вместе. Чуть позже начинался провал в событиях, он не мог припомнить ничего, отрывочных разговоров, происходивших раз в несколько лет. Девушка уже давно не жила на его улице, точнее,